- Я вижу. - Женщина кинула гневный взгляд на картину. - Стоишь тут и глазеешь на эту гадость!
- Доброе утро, Ольга Михайловна, - сказал Юра, сердечно улыбаясь. - Это мы виноваты, честное слово...
- Здравствуйте, - сухо ответила женщина. - Идем, Борис. Я видела в одном месте босоножки, как раз твой номер. Если их уже не продали, конечно.
Привалов с грустью кивнул сотрудникам и двинулся за женой. Но, не пройдя и нескольких шагов, он вдруг остановился и присел на корточки перед грудой металлического старья.
- Молодежь! - позвал он. - Идите-ка сюда. Вы блок искали? Вот подходящий.
Николай взял блок, осмотрел, сказал:
- Пойдет.
- Борис! - позвала Ольга Михайловна.
- Сейчас. - Привалов, сидя на корточках и подняв очки на лоб, разглядывал ржавый металлический брусок, постукивал по нему ногтем.
Николай расплатился за блок. Ржавый брусок продавец отдал в придачу, махнув на него рукой. Привалов завернул его в обрывок газеты и сунул в карман.
- Зачем вам эта железяка? - спросил Юра.
- Понравилась. Ну, сиамские близнецы, до свиданья.
- Борис Иванович, - сказал Николай, понизив голос, - мы хотим выйти в море на яхте. Думаем на стройплощадку заглянуть.
- А! Это идея. - Привалов оживился. - Прекрасная идея! Я как раз собирался... Одну минуточку.
Он подошел к жене и тихо заговорил с ней.
- Ну нет! - возмутилась Ольга Михайловна. - В кои веки вытащила тебя сюда! Какой может быть трубопровод в воскресенье? Все люди отдыхают.
- Там по воскресеньям работают, потому что лучше с электроэнергией...
- Борис, ты опять хочешь остаться без босоножек? Я все магазины обегала, нигде нет сорок пятого номера! Только здесь можно...
- Не нужны мне босоножки, - твердо заявил Привалов. - Обойдусь. В общем, Оля, извини и не сердись... Я пошел. Вернусь к обеду.
Ольга Михайловна вздохнула и укоризненно посмотрела ему вслед.
Покинув рынок, Привалов и его молодые сотрудники сели в троллейбус и минут через двадцать добрались до яхт-клуба.
На краю бона сидела черноволосая девушка в белой блузке и пестрой юбке. Она болтала загорелыми ногами и читала книгу.
Увидев ее, Юра быстрее зашагал по решетчатой палубе бона.
- Валя-Валентина, привет! - крикнул он.
Девушка захлопнула книгу и легко вскочила на ноги. Лицо у нее было смуглое, нежно округленное - и сердитое.
- Безобразие! - сказала она, снимая защитные очки и строго глядя на Юру. - Договорились на восемь, а уже десятый час.
- У нас было срочное задание от Мехти, - объяснил Юра. - Борис Иванович, вы знакомы? Это Валя.
- Очень рад, - сказал Привалов, пожимая Валину руку. - Я знаком с вами по телефону. Ведь это вы звоните Юрию Тимофеевичу?
- Да, - заулыбалась Валя. - Но, может быть, не только я?
- Можешь не сомневаться, - заверил ее Николай. - Полгорода звонит. Главным образом девушки.
Привалов усмехнулся:
- Ну-ну, не преувеличивайте, Коля.
- А что? - сказал Юра. - К чему скрывать: я популярен.
Валя засмеялась и ущипнула его за руку.
Они спустились на белую яхту, причаленную к бону. На ее бортах красовалось название - "Меконг".
Почему каспийская яхта носила название великой реки, на протяжении четырех с половиной тысяч километров несущей свои воды через Китай, Бирму, Лаос, Таиланд, Камбоджу и Вьетнам?
Яхтсмены - любители звучных названий. Их не удовлетворяют избитые "Финиш", "Старт" и "Ураган". Им больше по душе "Вега", "Орион", "Арктур" или новомодное "Спутник".
Бывший командир белой яхты дал ей звонкое имя "Меконий", которое, как ему казалось, имеет отношение к греческой мифологии. На следующий день его встретили непонятными намеками и не совсем приличными шутками. Он заглянул в энциклопедию, узнал, что слово это действительно греческое, но совсем не мифологическое, и больше на яхт-клубе не появлялся.
Яхта досталась после него Николаю и Юре. Будучи рационалистами, они не стали ломать голову над новым названием, а переделали только конец старого, превратив неприличный "Меконий" в могучий "Меконг".
...Блочок на стаксельфале уже заменен новым, и "Меконг", накренившись на правый борт, идет полным бакштагом, пересекая широкий залив.
- Шкоты на утки! - скомандовал Николай. Здесь он был командир.
Привалов формально входил - уже второй год - в экипаж "Меконга". Но была у Бориса Ивановича могучая страсть - в выходной день поваляться дома с книжечкой на диване. Вот почему он не слишком часто появлялся на яхт-клубе, хоть и любил парусный спорт.
Закрепив стаксель-шкот, Привалов растянулся на горячих досках палубы. Хорошо было лежать, ни о чем не думая, подставив голую спину солнцу, и смотреть, как уплывает, уплывает город с его шумом и вечными заботами, и слушать, как перешучиваются парни и смеется девушка.
Хорошо бы ни о чем не думать... Но в голову упорно лезли мысли о трубопроводе.
Уже немало времени прошло, с тех пор как в "НИИТранснефти" - институте, в котором работал Привалов, - родился смелый проект прокладки подводного трубопровода с материка до Нефтяных Рифов - знаменитого нефтепромысла в открытом море. Пока что оттуда нефть доставляли танкерами.
Проект был таков: намотать на гигантское колесо, лежащее в воде у берега, сорокакилометровую "нитку" десятидюймовых труб, а потом буксировать эту "нитку", разматывая ее с колеса, прямо до Нефтяных Рифов.
Приваловский проект многим казался рискованным, но все же был принят.
Последнюю неделю Привалов был очень занят в, институте и ни разу не смог съездить на строительную площадку. Весьма кстати подвернулись сегодня ребята со своей яхтой.
...Легкий северный ветерок тянулся с берега, яхта шла ровно, плавно покачиваясь. Свесив голову, Привалов задумчиво смотрел, как вода двумя упругими бурунами с силой обтекала белую обшивку. Казалось, будто яхта не режет, а только прогибает зеркало воды.
Вода сопротивляется. Натяжение поверхности...
Странная мысль вдруг пришла Привалову в голову.
Он приподнялся на локтях и, щурясь, посмотрел на Николая, сидевшего на руле.
- Вот что, - медленно сказал Привалов, - усиленное поверхностное натяжение жидкости может заменить трубу.
- Не понял, Борис Иванович, - сказал Николай.
А Юра, который сидел с Валей на другом борту, высунул из-под стакселя голову в красной косынке и с любопытством уставился на шефа.
- Не поняли? - Привалов потянулся к своим брюкам и вытащил портсигар. Возьмите подводный нефтепровод, - продолжал он, закурив. - Перекачиваемая жидкость отделена от моря стенкой трубы, так? Теперь: усиливаем поверхностное натяжение жидкости. Нефть будет удерживаться в струе как бы пленкой собственной натянутой поверхности. Труба станет ненужной. Теперь понятно?
