Обладательница сарафана скрывалась в каюте.
Яхта отставала. Оттуда доносилась песня. Слова амбулаторных плакатов чередовались в ней с популярными рекламными текстами, и все это пелось на разудалый мотив:
Когда на стройке кончается смена,
Эх, я под душ становлюсь непременно.
Моюсь водой, закаляюсь водой
Бодрый всегда и всегда молодой!
Пейте пиво заводов "Главпива",
Курите сигары "Главтабака"...
2. ЧИТАТЕЛЮ ПРЕДЛАГАЕТСЯ СОВЕРШИТЬ ПРОГУЛКУ НА ЯХТЕ ВМЕСТЕ С ГЛАВНЫМИ ГЕРОЯМИ НАШЕГО ПОВЕСТВОВАНИЯ
Затем он сходил на набережную Железного лома,
чтобы подобрать новый клинок к своей шпаге.
А.Дюма, "Три мушкетера"
Теперь нам придется перенестись во времени на несколько часов назад, а в пространстве - с палубы "Узбекистана" на толкучий рынок большого приморского города.
По случаю воскресенья рынок был так густо наполнен людьми, что его можно было смело уподобить плотному веществу, элементы которого находятся в непрерывном движении. Продавцы и покупатели, обладая противоположными по знаку зарядами спроса и предложения, тяготели друг к другу, преодолевая противодействующие силы расхождений в ценах.
Сдержанные возгласы продавцов, лихие выкрики мороженщиц, разноязыкий говор, яркие краски модных товаров, сложная смесь запахов пота, одеколона и мясокомбинатских пирожков обрушивались лавиной на органы чувств.
К толкучке быстрым шагом приближались двое долговязых молодых людей. Один из них, белобрысый светлоглазый парень в тенниске огненных тонов и брюках цвета "беж", взглянул на часы и сказал:
- Четверть девятого. Валька, наверное, уже ждет на яхт-клубе.
- Подождет. В крайнем случае получишь вздрючку, - отозвался второй парень.
У него было крутолобое, скуластое лицо и шапка темных волос; серые глаза смотрели спокойно и чуточку насмешливо: из-под засученных рукавов белой рубашки торчали длинные и крепкие волосатые руки.
Молодые люди с ходу врезались в толпу у ворот и попытались, подобно жестким гамма-квантам, проскочить сквозь нее прямолинейно, но на первых же метрах их скорость заметно снизилась.
Они остановились возле киоска с газированной водой. За киоском высились ворота с черно-золотой табличкой: "РЫНОК РЕАЛИЗАЦИИ НЕНУЖНЫХ НАСЕЛЕНИЮ ВЕЩЕЙ".
- Странное дело, - заметил Юра (так звали парня в тенниске), - на одних вывесках "продажа", на других - "реализация". Почему такой разнобой, а, Колька?
- Реализация, - вдумчиво сказал Николай, - приведение к реальности... Когда-то этим делом идеалист Платон занимался, а теперь - торговая сеть.
- Значит, есть еще идеалисты в торговой сети! - Юра захохотал и протянул Николаю ладонь, и тот, смеясь, хлопнул по ней.
- Налейте нам, пожалуйста, водички, - обратился Николай к молоденькой продавщице.
Юра залпом выпил стакан, поставил его на мокрый прилавок и спросил:
- Девушка, а вы реализуете или продаете воду?
- Воду мы отпускаем, - серьезно ответила продавщица. - Воду, хлеб, мясо, картошку - это все отпускают. А готовое платье - продают. Есть, конечно, другие вещи - их реализуют. Вот у вокзала - видели? - "Реализация головных уборов".
- Здорово! - восхитился Юра. - Как вы только не запутаетесь?.. Налейте еще.
Он мелкими глотками пил воду и перешучивался с девушкой, пока Николай не взял его решительно за руку и не уволок прочь.
Друзья прошли под аркой ворот и миновали вернисаж картин, писанных на крафт-бумаге, клеенке и полиэтиленовом пластикате. Такие картины можно видеть только на толкучих рынках. Преобладал один сюжет: толстые розово-фиолетовые красавицы, лежащие на поверхности ярко-синей воды. Каждой красавице придавался ослепительно белый лебедь.
- Ну и ну! - сказал Юра, останавливаясь перед одним из полотен. - Какое богатство красок!
- Леда и лебедь, - бросил Николай. - Классический сюжет.
- Эта толстая дама - спартанская красавица Леда? - Юре стало смешно. Мама Елены Прекрасной и Клитемнестры? Теща царей Менелая и Агамемнона?
- А ты посмотри, как она лежит, - начал было Николай.
Но тут к ним подошел седоватый загорелый человек лет сорока с лишком. У него были мягкие щеки, крупные роговые очки, округлый животик.
- Нехорошо, - сказал он тихо. - Очень нехорошо.
Молодые инженеры разом обернулись.
- Борис Иванович! - воскликнул Юра.
Это был Борис Иванович Привалов, руководитель отдела, в котором они работали.
- Нехорошо, - повторил Привалов. - Нашли, на что глазеть!
- А вы посмотрите, Борис Иванович, - сказал Николай. - Дама лежит на воде и не тонет. Как на диване.
- Гм! - Привалов всмотрелся в фиолетовую красавицу. - Действительно. Сверхмощное поверхностное натяжение воды.
Юра сказал:
- Если иголку смазать маслом, она тоже лежит на воде. Еще в школе такой опыт делали.
- А вы, собственно, что здесь ищете? - спросил Привалов. - Не картину же покупать пришли?
- Мы были на яхт-клубе, - объяснил Юра. - Стали прибирать яхту, смотрим - на стаксельфале надо менять блочок. Поискали в шкиперской - ничего хорошего. Боцман Мехти рассердился и говорит: "Разборчивый стал, как болонский собачка. Не нравится - иди на толкучку, там ищи". Вот и пришлось бежать сюда. А вы что здесь делаете, Борис Иванович?
Привалов огляделся по сторонам:
- Да так... Ничего особенного.
- Борис Иванович, а можно искусственно усилить поверхностное натяжение? - спросил Николай.
- Усилить?
- Да. - Николай ткнул пальцем в синюю поверхность воды на картине. Чтобы как здесь - лечь на воду и лежать.
- А зачем?
- Не знаю. - Николай пожал плечами. - Просто пришло в голову.
Привалов снова оглянулся.
- Вопрос интересный, - сказал он, помолчав немного. - Но прежде всего надо задать другой: что такое поверхность вообще?
Он посмотрел сквозь очки сначала на Николая, а потом на Юру. И начал: уравновешенность внутренних сил внешними... Энергия, направленная внутрь... Двойкой электрический слой... Борис Иванович любил поговорить о научных проблемах. Если его "заводили", он мог рассказывать сколько угодно.
Возле них стали собираться прохожие: то один остановится послушать, то другой.
- Борис! - раздался вдруг взволнованный женский голос. - Куда ты задевался?
Привалов запнулся на полуслове.
- Я здесь, Оля, - сказал он круглолицей полной женщине, которая протиснулась к нему сквозь толпу.
- Прямо наказание! - тихо сказала она, разводя руками. - Вдруг исчез куда-то... Целую толпу собрал...
- Извини, Оля. - Борис Иванович смущенно снял очки и протер их. Понимаешь, встретил сотрудников...
- Я вижу. - Женщина кинула гневный взгляд на картину. - Стоишь тут и глазеешь на эту гадость!
- Доброе утро, Ольга Михайловна, - сказал Юра, сердечно улыбаясь. - Это мы виноваты, честное слово...
