Сейчас это ощущение игрового креатива несколько развеялось. Мы прошли мимо работающих поздним вечером инженеров, но они корпели над своими компьютерами. Взглянув на нас мельком, они снова опускали головы и больше уже не отвлекались. Настольный футбол и игровые автоматы стояли в холле без дела. Создавалось ощущение, что даже вечером это место должно генерировать приятный гул болтовни. Но вместо этого единственными звуками были тихий шепот и редкий писк невостребованных игровых автоматов.
Айви посмотрела на меня и, кажется, одобрив, что я все это заметил, жестом показала, что нужно двигаться дальше. Что бы это значило?
— Инженеры знают, — сказал я Йолу. — Было нарушение требований системы безопасности, и они осведомлены об этом. Они обеспокоены, что компания в опасности.
— Ага, — отозвался Йол. — Слова до них никогда не доходили.
— Как это понимать?
— Ты знаешь этих компьютерщиков, — сказал Йол из-за своих блестящих солнечных очков. — Свобода информации, причастность каждого и вся эта ерунда. Высшее руководство устроило собрание, чтобы объяснить, что произошло, а они пригласили всех, кроме разве что долбаной уборщицы.
— Следи за языком, — сказала Айви.
— Айви не нравится, что ты ругаешься, — передал я.
— Я выругался? — искренне смутился Йол.
— Айви немного пуританка, — сказал я. — Йол, что это за технология? Что они здесь разрабатывают?
Йол остановился возле чуть более защищенной студии для переговоров. Стеклянным здесь было лишь квадратное окошко в двери. Внутри нас ждала небольшая группа людей.
— Пусть они сами тебе расскажут, — ответил Йол, когда один из его охранников открыл перед нами дверь.
— Каждая клетка вашего организма содержит семьсот пятьдесят мегабайт информации, — сказал инженер. — Например, в одном вашем пальце хранится столько же информации, сколько во всем интернете. Конечно, ваша информация перегружена повторами и не оптимизирована, но факт в том, что клетки способны быть великолепным хранилищем данных.
Инженер Гарвэс был приветливым мужчиной в рубашке на пуговицах со свисающими из кармана солнечными очками-капельками. Он не был особо толстым, но сидячая работа несколько округлила его бока. Он говорил, собирая на столе динозавра из Лего, в то время, как Йол вышел ответить на звонок.
— Вы можете себе представить этот потенциал? — продолжил Гарвэс, прилаживая голову. — Год за годом техника уменьшается в размерах, люди начинают уставать таскать громоздкие ноутбуки, телефоны, планшеты. Наша цель — найти способ обходиться без всего этого, используя сам организм.
Я взглянул на аспектов. Айви и Тобиас сидели с нами за столом. Джей Си, зевая, стоял у двери.
— Человеческое тело — невероятно эффективный механизм, — сказал другой инженер. Ларэми — худощавый мужчина с энергичными манерами — выстраивал из своего Лего высокую башню. — В нем есть огромное хранилище данных, самовоспроизводящиеся клетки и собственный генератор энергии. Также оно очень долговечно по нынешним техническим стандартам.
— То есть, — произнес я, — вы превращаете человеческие тела в компьютеры.
— Они и без того компьютеры, — сообщил Гарвэс. — Мы просто добавляем им некоторые новые возможности.
— Представьте, — сказала третья собеседница — худощавая женщина-инженер с заостренными чертами лица, которую звали Лорали. — Что, если вместо ноутбука вы сможете использовать органический компьютер, уже встроенный в вас? Ваш большой палец становится хранилищем данных. Ваши глаза — экраном. Вместо громоздкой батареи вы съедаете утром лишний бутерброд.
— Как-то диковато звучит, — заметил Джей Си.
— Пожалуй, соглашусь, — ответил я.
— Что? — спросил Гарвэс.
— Образное выражение. Итак, ваш большой палец становится хранилищем данных. Это похоже на… эм-м… USB-диск?
— Он имел в виду флешку, — сказал Ларэми. — Нам действительно не стоит использовать большой палец в качестве примера.[4]
— Но это очень точно отражает смысл! — запротестовала Лорали.
— Все равно, как это назвать, — сказал Гарвэс, — наши действия не изменяли внешний вид органа. — Он поднял свой большой палец.
— Вы уже проделывали такую операцию? — спросил я. — Испробовали это на себе?
— Чудики, — сказал Джей Си, поеживаясь. — Это попахивает зомбированием. Я предупредил.
— Мы провели несколько предварительных опытов, — сказал Гарвэс. — Большая часть сказанного — это только наши мечты, намерения. Сейчас мы работаем исключительно над аспектом хранения информации и уже неплохо продвинулись. Мы можем внедрить информацию в клетки, и она останется там и будет воспроизводиться организмом в новых клетках. В моем большом пальце хранится резервная копия информации моего ноутбука. Как видите, нет никаких побочных эффектов.
— Мы храним ее в ДНК мышц, — возбужденно заговорил Ларэми. — Ваш генетический материал все равно уже содержит кучу лишних данных. Мы здесь не изобрели ничего нового, все, что нам нужно было сделать — добавить еще одну строчку информации с отметкой, позволяющей организму ее игнорировать. Как закомментированный участок кода.
— Я извиняюсь, — сказал Джей Си. — Я не понимаю заумных словечек. Что это он сейчас сказал?
— Когда ты что-то комментируешь в компьютерном коде, — объяснила Айви, — ты пишешь строчки, но даешь понять программе, что их нужно игнорировать. Так ты можешь оставить информацию про код другим программистам.
— Угу, — ответил Джей Си — Бред. Спроси его про зомби.
— Стив, — обратилась ко мне Айви, демонстративно игнорируя Джей Си, — эти люди говорят серьезно и увлеченно, когда они рассказывают, их глаза горят. Но есть кое-что еще. Они искренни, но они боятся.
— Вы говорите, что это совершенно безопасно? — спросил я их.
— Конечно, — ответил Гарвэс. — Люди уже годами проделывают подобное с бактериями.
— Проблема не в хранении данных, — сказала Лорали, — а в доступе. Да, мы можем хранить все это в наших клетках, но записывать и считывать очень трудно. Нам приходится делать инъекции, чтобы ввести данные, и изымать клетки, чтобы их считать.
— Один из членов нашей команды, Панос Махерас, работал над прототипом механизма доставки посредством вируса, — сообщил Гарвэс. — Вирус проникает в клетки, неся на себе генетические данные, которые затем соединяются с ДНК.
— Мило, — отозвалась Айви.
Я поморщился.
— Это совершенно безопасно, — сказал Гарвэс, немного нервничая. — Вирус Паноса имеет надежную защиту, которая не допускает чрезмерного репродуцирования. Мы провели лишь ограниченные испытания и были очень осторожны. И обратите внимание, что вирусный метод — это единственный метод, который мы пока исследовали.
