— В наши дни все безумно дорого, — сочувственно заметил Пит. Она покраснела и издала странный звук, изумивший Пита, пока он не понял, что она старается не расхохотаться.
— Не обращайте внимания, — сказала она чуть погодя. — Как насчет ленча? Готовлю я неважно, но сандвичи сделать нетрудно, а в холодильнике есть пиво.
— Продано, — немедленно откликнулся Макгрегор. Пит кивнул.
— Тогда заходите.
Оказавшись в ее доме, Пит по непонятной для него самого причине ощутил разочарование. Он был достаточно уютен, оставлен стилизованной под прошлый век мебелью, с репродукциями Рафаэля на стенах и плотно забитыми книжными полками — ничего особенного. Потом он понял причину. Он ожидал увидеть нечто странное, и не мог понять, как реагировать на эту обыденную нормальность.
Женщина провела его и Макгрегора на кухню, положила на ломти ржаного хлеба ветчину, маринованный укроп и горчицу, и открыла поворотным ключом три жестянки «бургермейстера». Несколько минут они не разговаривали, занятые едой.
— Вкусно, — сказал наконец Пит, вытирая рот. — Спасибо, э-э… вас ведь не Марк зовут, так ведь?
— Мишель, — улыбнулась она.
Мужчины почти одновременно достали сигареты и оглянулись в поисках пепельницы. Они ее не увидели, а Мишель Гордиан перестала улыбаться.
— Буду вам признательна, если вы не станете курить в доме, — резковато произнесла она. Макгрегор пожал плечами и убрал свою пачку. Его примеру неохотно последовал и Пит — он был куда большим рабом никотина, чем редактор. Мишель положила грязные тарелки в раковину.
Не пройти ли нам в комнату? — предложила она. — Там нам будет удобнее.
Она указала гостям на кушетку, а сама уселась лицом к ним в кресло-качалку и перешла к делу с прямотой, которую Пит не привык встречать у женщин:
— Итак, кто я, по-вашему, такая?
— Путешественница во времени, — ответил Пит со второй попытки. Размышлять о невозможном было гораздо легче, чем высказать вывод вслух.
— Почему? — Она без усилий управляла ситуацией. В кои-то веки даже Макгрегор не испытывал особого желания вмешаться, и это не меньше иной причины помогло Питу принять безумную мысль всерьез.
Он заговорил, перечислив все обнаруженные им и Макгрегором странности, сознавая при этом, насколько абсурдно звучат его слова. Он ожидал, что Мишель расхохочется ему в лицо, но она подалась вперед, внимательно слушая. Пит впервые подумал о ней как о привлекательной женщине: интерес оживил ее лицо.
Когда он неуклюже договорил, она молчала почти минуту, а затем, как и возле почты, приняв решение, смело пошла вперед.
— Вы, разумеется, правы, — резко проговорила она.
Пока Пит говорил, Макгрегор собрался с духом.
— Мне хотелось бы увидеть более веские доказательства, чем пишущая машинка, пусть даже странная, и услышать не просто слова, гладко поясняющие то, что вы сейчас услышали, — заявил он. — Меня уже пытались надуть, и не раз. И еще… извините, но в этой комнате я не вижу ничего хотя бы чуточку… э-э… экстратемпоральное. Это относится также и к вашему кабинету, насколько я успел заметить из кухни.
— Я не настолько беспечна, — возразила Мишель, — пусть даже допустила явную неосторожность. Ко мне заходят соседи и друзья; что они подумают о дисководе или видео?
«Бессмысленные слова», — подумал Пит. Услышав фырканье Макгрегора, он понял, что редактор думает так же. Тот с показной печалю покачал головой.
— Значит, вам, разумеется, нечего нам показать? — ехидно добавил он. Глаза Мишель гневно сверкнули.
— Я такого не говорила, — резко возразила она, и, порывшись в сумочке, достала тонкий белый пластиковый прямоугольник размером с водительские права, что-то с ним быстро сделала и протянула гостям. — Валяйте… он включен. Просто нажимайте цифры, функции и знаки.
По верхнему краю карточки шла дюймовая полоска серебристого материала с угловатым темно-серым нулем в правом углу. Пит нажал цифру 7 и едва не выронил карточку, когда мгновенно и бесшумно ноль сменился семеркой. Макгрегор протянул палец и нажал на знак квадратного корня. Семерка исчезла, сменившись на 2.6457513.
— Это, — тихо пробормотал редактор, — самая поразительная вещь, какую я видел в жизни.
Пит едва его расслышал. Ему доводилось пользоваться настольными электрическими калькуляторами — неуклюжими машинами размером с половину пишущей машинки, — и он привык к гудению их моторов, жужжанию и пощелкиванию шестеренок и рычагов, и долгому ожиданию, без которого было немыслимо умножение многозначных чисел. А тут, нажав даже не на кнопку, а на символ функции, он мгновенно получил результат с точностью до седьмого знака. Пит встретился с будущим и влюбился в него.
Когда Мишель протянула руку, желая вернуть поразительную вещицу, ему не хотелось ее отдавать. И он сказал первое, что пришло ему в голову:
— Если вы привыкли к таким машинам, то как вы можете жить в 1953 году?
Макгрегор привычно развил эту мысль на шаг дальше:
— Сколько столетий отделяет ваше время от нашего?
Рыжая бровь приподнялась:
— Мне жаль вас разочаровывать, но всего лишь тридцать пять лет. — Услышав их недоверчивые восклицания, она добавила: — Поразмыслите вот о чем: что подумал бы лучший в мире инженер-авиатор в 1918 году о реактивном истребителе F-86? Чем больше развита технология, тем больше она может развиться дальше.
— Верно, но меня никогда еще так не тыкали в это носом, — пробормотал Макгрегор.
Пит смотрел на ситуацию несколько иначе. Идея будущего стала привлекать его задолго до того, как он начал о нем писать. А теперь он подержал кусочек его в руке, коснулся его теплой ладони человека оттуда. Он должен узнать больше.
— Что еще вы можете нам показать? — выдохнул он. — Что это за штуки вы упомянули, видео и этот… дисковвод? Они наверняка у вас есть, иначе вы про них бы не заговорили.
— Дисковод, — рассеянно поправила она. — Да, они у меня есть. А вот должны ли вы их увидеть… что ж, думаю, приехав ко мне в такую даль, вы заслужили на это право. Пойдемте в гараж.
Она провела их через кухню, и, когда все вышли в задний двор, заперла за собой дверь.
— Зачем? — удивился Пит. — Мы ведь уходим ненадолго, так ведь?
Она сперва тоже удивилась, потом смутилась:
— Привычка. Нечто такое, что я тоже прихватила с собой из восьмидесятых.
Макгрегор кашлянул.
— И это подводит нас к другому вопросу. Пит спрашивал, как вы здесь живете; меня же больше интересует, почему? И зачем такая секретность? Почему бы вам, обладая такими знаниями, не помочь Соединенным Штатам в борьбе с красными?
