Станислав сглотнул. Станислав ни разу в жизни не видел настоящей Мёртвой территории, он видел всё это впервые, ему было трудно смотреть.
Пока в Союзе Юга как-то сдерживают Флору, а раньше её звали Липкой заразой. После взгляда на шевеление вокруг Станислав готов был поклясться: те, кто назвал её Липкой заразой, были тысячу раз правы.
Станислав с трудом прогнал тяжёлые мысли – сейчас не время и не место. Какой бы полезной для планеты Земля Флора не была, как бы не крепка была странная, едва уловимая связь его семьи с этой Флорой, Станислав понимал – она Зло.
Флора тянулась к ногам, но дюраль на обуви пришельцев был ей не по зубам. Хотя какие могут быть зубы у водорослей, усмехнулся Станислав.
Они сделали первые шаги прочь от конвертоплана.
– Надо было распылить перед посадкой, – проворчал Станислав и снял с плеча автомат.
Вместо подствольного гранатомёта – две канистры. Одна с химией против флоры, другая с зажигательной смесью. Он с хрустом сомкнул на стволе перчатки в металлической оплётке: рычаг на синюю метку, палец на курок.
Струя белой химии ударила во Флору, водоросли съёжились и отступили прочь.
– Прекрати, – остановил его Ральф, – Мы не знаем, как она отреагирует.
«Ох уж мне эти сказочки, – криво усмехнулся Станислав, – Никто никогда не видел, чтобы Флора нападала на человека. Это же водоросли. Жадные, голодные, они покрывают всё без разбору».
Но это всего лишь водоросли.
– Приказ Медиумов, – ответил Ральф на недовольство Станислава, – Я понимаю, что ты чувствуешь. Но, прошу, Слава, держи себя в руках.
Станислав кивнул и коснулся рычага.
Огонёк заплясал перед жерлом ствола. И он опять надавил на курок.
Огненный вал накрыл то место, где недавно шипела химия.
– Успокойся, – опять сказал Ральф.
Станислав решил, что он прав – надо держать себя в руках и просто выполнять приказы. Флора почти не реагирует на огонь, и это кажется смешным. Трава она и есть трава. Её можно просто жечь. Но она растёт слишком быстро. И сама по себе без горючей смеси быстр тухнет. Так смешно, что хочется смеяться, но почему-то он не может смеяться. Станислав выругался.
– Пошли, нужно найти машины, – окликнул группу Ральф.
И они начали осторожно двигаться между разрушенных домов.
Станислав перетянул автомат на плечо и проверил счётчик.
Радиация почти в норме. Хорошо, значит, сильно они не засветятся.
Они осознавали весь риск предприятия. Все предосторожности, которые их обязали соблюдать, были оправданы. Этот конвертоплан – единственное транспортное средство, которое сохранилось у людей. И если он сломается или пропадёт, у Союза Юга не останется шансов. Был ещё один, но его демонтировали много лет назад. Инженеры понять устройство и сделать такие же машины. Увы в Союзе Юга не оказалось станков, и достаточных знаний, чтобы воссоздать это чудо техники. Разобранная машина так и осталась разобранной. Снятые двигатели перенастроили и поместили на лодки, чтобы те курсировали вдоль побережья. Четыре деревянных судёнышка с реактивными двигателями. Это казалось Станиславу немного странным, но он и сам не до конца понимал, в чём тут странность. И часто вспоминал, как говорил один умный человек: всё в нашем мире изменилось.
Пришельцы уходили от транспорта и оставляли за собой чёрные полосы выжженной земли. По краям пятен густого пепла языки пламени лениво лизали Флору. Пламя было почти бездымным, вялым.
Ульрик тихо свистнул.
– Что там? – спросил Ральф.
– Нетварь, похоже.
«Нетварь», – скривился Станислав.
Ударение на букву «е». Существо, поглощённое Флорой. Симбионт. Или их надо называть как-то иначе?
Он подошёл и тоже увидел нетварь. Это был пёс, а может, маленький волк. Шерсть свалялась то тут, то там и лоснилась зеленью Флоры. Липкая зараза прилипла к зверю, но не убила. Не отпустила, но оставила вживых. Станислав до последнего не верил, что когда-нибудь увидит такое. Так вот откуда берутся страшные сказки.
– Оставь несчастное животное, – Эсса дёрнула его за рукав.
Станислав посмотрел ей в глаза. Индианка глядел на него не то с мольбой, не то со страхом. И показалось, что в её карих глазах он видит своё отражение. На лице решимость, злоба, что-то ещё.
Люди отряда замерли, они ждали Станислава. И Нетварь посмотрел на пришельцев, но без интереса. Он там над чем-то копошился метрах в тридцати, занимался своими делами в куче ветхого мусора.
От напряжённого молчания всем было не по себе. Станислав огляделся.
Вот – Ральф, он номинальный командир отряда. Спокойный, рассудительный и надёжный. Ему не всегда хватает решительности. Вот и сейчас он смотрит на Станислава своим спокойным, расслабленным взглядом и просто ждёт, что будет. А вот – Ульрик. Немец, кажется, припомнил Станислав. Он тоже немного нервничает. Не понятно, что там у него на лице, оно скрыто под респираторной маской. Он, как всегда, готов к неожиданностям. Если решит, что парень потерял над собой контроль и становится опасен, то нападёт. В лучшем случае сделает так, чтобы Станислав потерял сознание. Вообще-то его можно понять. С таким, как он – спокойно. А вот с таким как Станислав наоборот, очень сложно.
Татьяна – русская. Резкая, непреклонная и вспыльчивая. У неё низкий голос, короткая стрижка, вечно прищуренные глаза. Иногда она больше похожа на мужчину. Не доверяет Станиславу, это видно по глазам. Только индианка Эсса в него и верит.
Это друзья, соратники, подумал Станислав. Все четверо. Они не знают, как он поступит, они боятся.
– Да не волнуйтесь, я просто посмотрю, – сказал парень.
Но незаметно переключил оружие с одиночных на очередь.
Или ему показалось, что незаметно. Четыре человека в металлизированной одежде держали оружие также как он. Они ждали.
– Славик, ты не дури только, – заметил Ульрик.
– Не буду, не буду, – Станислав демонстративно повернулся к ним спиной и медленно пошёл в строну Нетвари.
Животное как-то странно дёргалось. Оно больное? Естественно, больное. Его же пожирает Флора.
Пёс насторожился. Отпрянул от чего-то, что лежало не земле. Сверкнул на Станислава злобными глазами и обнажил клыки. Человек остановился. Нетварь понял, что ближе человек не подойдёт и вернулся на своё место. То, что дальше увидел Станислав, едва не помутило ему рассудок. Пёс присел над чем-то и начал совершать ритмичные движения. Он спаривался. С кем, с чем? Парень снова шагнул ближе.
Пёс зарычал, тёмная шерсть встала дыбом. Станислав пригляделся и увидел: на земле лежала сука. Красивая, пегая и гладкошёрстая.
Мёртвая.
