- Да ну тебя с твоим Томилой! - оборвал его Богдаш. - Знай помалкивай!
- И оказалось, что никаких парнишек скоморохи не теряли, не хоронили, так что девку нашу на том дворе, куда тело свезли, перекупили! И, как врать, научили, - завершил Данила. - Что дальше-то говорить, Тимоша?
- Да ты уж все сказал, - Тимофей повернулся к Одинцу. - Что молчишь, Аким? Это ведь на твой двор парнишку привезли! Это ведь ты девку перекупил! Это из-за тебя мы столько времени потратили на скоморохов!
- Вот она, правда-то, и вылезла! - завопил Трещала. - Я-то уж не знал, не ведал, какому святому свечки ставить! Простите меня, молодцы, не знаю, как звать-величать!
Он выскочил из-за стола и размашисто поклонился конюхам в пояс, всем четверым.
- Рано радуешься, Трещала, - осадил его Тимофей. - Пусть сперва Одинец скажет, так ли дело было.
Одинец молчал, словно воды в рот набрал.
- Нам, Аким, до мертвых тел дела нет, пусть с ними Земский приказ разбирается, - сказал Богдаш. - Ты уже слышал - мы деревянную грамоту ищем. Перфишкино тело твой Сопля, поди, уже до Твери с перепугу довез! Мы никому не скажем, под чьим забором тело валялось. Кто чьего бойца свел тоже докапываться не станем. Ты только растолкуй нам - для чего ты тело выкрал да на скоморохов дельце свалил?
Одинец, сидя на стуле, стал сгибаться, словно бы норовя лечь лицом на колени.
- А для того и выкрал, чтобы меня подставить! - вместо Одинца отвечал Трещала. - Маркушка-то мне родня! Его мать, Арина, ко мне за сынком присылала! А я-то ни сном ни духом! С сестрами, с братьями поссорить меня хотел! Чтобы вся Москва говорила - он-де, Трещала, родню свою обижает!
- Аким! Ты оправдаться можешь? - строго спросил Тимофей. - Ведь мертвое дело только тому могло понадобиться, кто знал про деревянную грамоту!
Ответа не было.
- Голубчики мои! Доброхоты мои! - выкрикивал Трещала. - Да ведь вы мне его головой выдали! Век за вас Бога молить стану!
- Успеешь помолиться! - отмахнулся от него Тимофей. - Ты бы лучше с дедовым наследством нас не путал!
- Да вот те крест - нет у меня никакой грамоты! Хоть весь дом обыскать нет!
Трещала перекрестился, выдернул из-за пазухи гайтан с крестом и поцеловал, а конюхи переглянулись - и точно ведь, обыскали - нет!
Неожиданно Одинец вскочил и бросился к двери.
Горница была невелика, весу в Одинце - столько, что он бы эту дверь с косяком вместе вынес, и он сам это прекрасно знал. Тихого Семейку же, стоявшего у косяка, боец просто не принял в расчет - таких он одной левой десяток мог уложить играючи.
Но Семейка, посторонясь, мгновенно оказался у Одинца за спиной, ухватил своими двумя руками его правую и завернул назад, добравшись одновременно сильными пальцами сквозь рукав до локтя. Здоровый мужик, взревев, рухнул на колени.
- Учись, свет, пока я жив, - сказал Семейка Даниле, удерживая Одинца без особой натуги. - Не одни кулаки-то дело решают.
- Пусти его, - велел Тимофей. - Не позорь мужика. Впредь умнее будет.
Одинец встал.
- Ну, что привязались?! Ничего я не знаю! Никаких девок не перекупал! Вот те крест! - Одинец перекрестился на образа. - Сдохнуть мне, коли я с Рождества хоть с одной чужой девкой словом обменялся!
Тимофей с Данилой переглянулись.
- Но ведь девка наша к тебе на двор приходила? Ее ни с кем не спутаешь она ростом выше тебя самого! - напомнил Данила.
- Да что я - на девок глядеть стану? У меня дома три, женка нарожала да и сама не рада! Не знаешь, куда от ихнего гомона и сбежать!
- Может, твой Сопля с ней дело имел и ее перекупил? - догадался Богдаш.
- Кабы он на дело деньги потратил - мне бы сказал! Мы деньгам счет ведем, чтобы после Масленицы по-честному делиться!
- Так с чего бы нашей девке нам врать, будто тело к тебе на двор привезли, а выкрадено для каких-то неведомых скоморохов? Мы ее знаем, она и сама со скоморохами дружбу водит! Твоего Томилу уж точно знает - он в ватаге у Настасьи-гудошницы, а Настасья ей подружка! - воскликнул Данила.
- Так, может, это Настасья нам всем врет? - перебил Тимофей. Настасья-то скоморохов покрывает! И она Авдотьицу перекупила!
- Да ее в те поры и на Москве не было! - вступился за куму Данила.
- Так кто ж ее, стерву, перекупил? - задал разумный вопрос Богдаш.
- И еще - КОГДА ее перекупили? - уточнил Семейка.
- И верно! - Тимофей треснул кулаком по столу. - Ведь она сколько раз в приказную избу бегала, прежде чем нас в Хамовники потащила?!
- Неужто приказные? - изумился Данила.
Видя, что конюхи затеяли какой-то свой малопонятный спор, Трещала притих, а Одинец и по природе был неразговорчив. Они лишь глядели озадаченно, а тем временем нить розыска потянула в каком-то вовсе неожиданном и нелепом направлении!
- Ведь коли та окаянная Авдотьица Земским приказом перекуплена - так она знаешь что сотворить могла? - Богдаш поднял палец вверх и на роже изобразил тревогу пополам с ужасом. - Она могла высмотреть, кто тогда вывез мертвое тело, правду сказать подьячим, а они ее научили, как нас обмануть! Ведь мы бы и без нее в конце концов могли дознаться, что тело пропало. Вот она и поволокла нас в Хамовники, и забрела в первый попавшийся двор, а потом и доложила - мол, для скоморохов тело выкрадено, за скоморохами гоняйтесь, голубчики мои! А это Одинцов двор оказался!
- Погоди, Богдаш! - тут и Семейка поднял перст. - Коли она нас обманула значит, приказные знают, где тело! Значит, они могли и по следу пойти, и тех воров поймать, и от них хоть чего-то добиться! А они все вокруг Печатного двора мыкались!
- Они сразу двумя дорожками бежали, - проворчал Тимофей. - И в печатне гонца из Немецкой слободы заманивали, и с мертвым телом разбирались...
- Да коли разобрались бы, коли бы грамоту сыскали - нас бы дьяк тут же отозвал! - воскликнул Богдаш. - Ведь кто тело выкрал, тот и грамоту отнял, потому что тело с грамотой связано!
- Так, выходит, Одинец с братией в этом деле ни при чем?! - сообразил Данила. - Коли он тела не вывозил?
- Ну, это теперь только Авдотьица сказать может, - заметил Семейка. Она одна их и видела. Коли не соврет...
- Так поди ее найди! - возразил Богдаш.
- Аким! Ты за телом в избу приходил или не ты? - строго спросил Тимофей. - Коли не ты - так наш розыск с самого начала не тем путем шел! И кто Авдотьицу перекупить мог - заново выяснять надобно!
- А кому это было выгодно - чтобы нас со следа сбить? - не дав Одинку ответить, спросил Данила. - Тем ли, кто с бойцами связан?
- Дозвольте слово молвить! - Трещала поднял руку. - Вокруг нас, бойцов, много суеты бывает. И из-за нас именитые купцы да князья друг дружке в бороды вцепляются. Что, Одинец, не было такого?
- Да год назад насилу Белянин-купец с Андреем Калашниковым к Троице помирился, - припомнил Одинец.
