— Это ж надо, — удивленно качал головой Георг — с одного выстрела, в глаз, наповал…
— Повезло, — сухо ответил ван-Вейден, руки у него еще тряслись, и он даже не пытался этого скрывать.
— Похоже, хищник давно здесь промышлял, — сказал подошедший Поттенбакер, — выслеживал одиночек на тропе, давил и утаскивал. Заросли тут густые, а гризли зверь осторожный и сильный, бывает, что и бизонов убивает. Даже удивительно, как он на этот раз промахнулся…
— Вот и не верь после этого индейцам и их предчувствиям, — заметил Георг.
— Случайность, — отмахнулся капрал, — совпадение. Просто ни у нас, ни у техасцев не было лесных охотников, иначе бы они быстро сообразили в чем дело.
— А Виллем?
— Он человек прерий… был. Горы и лес мало знал. На поляне появился Витт.
— Там виргинцы. Много. Кавалерия и рейнджеры. Поднимаются к нам из долины. Не меньше двух взводов, а может и больше. Пока не всех видно.
— Проклятье, — чертыхнулся обычно сдержанный Поттенбакер, — где вахмистр?
— Уже собирает людей к бою.
— Против полуэскадрона? Витт растерянно развел руками.
— Приказал вам распаковать агрегат англичанина и использовать его в бою. Все с удивлением посмотрели на остзейца.
— А я что. Я непричем. Я понятия не имею, что это такое, берите сами этого британца и пусть он вам объясняет, зачем оно нужно и как им пользоваться… Лицо Уизерса выражало крайнюю степень удивления.
— Надеюсь, Вы не предполагаете…
— Это не предположение, это приказ, — капрал был краток.
— Но почему я должен…
— Все Ваши товарищи погибли, Вы живы и Ваш груз цел и в наших руках, подумайте, к каким выводам придут виргинцы? Ваше сотрудничество даст нам шанс оторваться от погони, а Вам избежать близкого знакомства с друзьями и родственниками погибших рейнджеров. Англичанин растерялся.
— Я не могу… Я спал с ними в одной палатке, ел с ними из одного котелка… Это невозможно… Вы не посмеете… Не посмеете? — последняя фраза уже была вопросом, а не утверждением.
— Решать тебе. Могу гарантировать лишь, что приму все меры к тому, чтобы живым ты виргинцам не достался… — обычно бесстрастный голос Поттенбакера стал злым. Серые глаза британца застыли. Потом он негромко и совершенно спокойно произнес.
— Я отказываюсь. Можете меня расстрелять. Капрал ничего не ответил, лишь достал веревку и тщательно связал ему руки за спиной. Потом обратился к стоявшему рядом Георгу.
— Если виргинцы подойдут близко, пристрели его. Тот растерянно кивнул.
— Ну что? — Корнелиус и Витт уже разгрузили ящики и теперь сидели рядом в ожидании распоряжений.
— Придется разбираться самим, — отрезал Поттенбакер. Остзейского ван-Вейден не знал, но догадаться, что Витт сыплет отборными ругательствами было не сложно.
— За дело, — прервал его капрал. В первом ящике оказалась массивная металлическая тренога, второй полностью заполняли винтовочные патроны, аккуратно уложенные в длинные брезентовые патронташи. В третьем среди промасленной бумаги лежал непонятный агрегат, чем-то напоминавший миниатюрную пушку без лафета. На толстом стволе виднелась выбитая надпись: Vickers, Sons & Maxim.
Поттенбакер перебирал листы из принадлежавшего британцу портфеля, который до сего момента хранился у вахмистра. Почему именно их троих Зильбер отправил разбираться с устройством, было понятно. Корнелиус до армии работал механиком и инженером на отцовской лесопилке, капрал Поттенбакер занимался добычей артезианских вод и даже успел поработать на нефтепромыслах в верхнем Огайо, а Витт был корабельным механиком на Балтике. Из всего отряда только они сносно разбирались в механизмах. Пока Корнелиус и Витт устанавливали треногу, капрал старательно сверял изображения на листах с мини-пушкой из третьего ящика. Со стороны ущелья донеслись первые выстрелы.
— Быстрее, — распорядился Поттенбакер, — Витт помоги мне закрепить митральезу на треноге, а ты принеси котелок воды.
— Опять, — только и смог произнести Корнелиус, и, не дожидаясь ответа, снова побежал по тропе к ручью. Тушу гризли он обошел через кусты. Воспоминания о случившемся были слишком свежими. Когда он с водой вернулся наверх, агрегат уже стоял на треноге, а Поттенбакер пытался зачем-то приладить к нему один из патронташей.
— Заливай воду, там сверху горловина… Только тут Корнелиус понял, что массивный ствол представлял собой лишь пустой кожух в верхней части которого располагалась пробка.
— Так, слушайте внимательно, чтобы стрелять из этого агрегата, нужно нажать вот сюда, видите гашетку между рукоятками. Стрелять эта штука должна очень быстро, поэтому патроны придется подносить. Ван-Вейден будешь вести огонь, Витт — таскать патроны. Чтобы наводить на цель надо, судя по всему, использовать… Где-то у самого уха Корнелиуса взвизгнула пуля, он инстинктивно пригнулся. Поттенбакер вскинул магазинную винтовку, позаимствованную у техасцев в качестве трофея. В сотне шагов среди скал замелькали серые мундиры и широкополые шляпы рейнджеров.
— «Нас обошли» — понял Корнелиус, застыв у треноги подобно соляному столбу. Дальнейшие события остались в его памяти странно замедленными, и почему-то беззвучными. Витт бросил патронташ, поднял винтовку, но ее заклинило при первом же выстреле, и он судорожно пытался ее перезарядить, Георг упал ничком и боком отползал к кустам. Связанный англичанин стоял на коленях и его губы быстро-быстро шевелились… Капрал же вскочив на поваленное дерево, передергивал затвор винтовки, что-то бормоча. Каждый раз, когда он его передергивал, одна из фигур в сером падала. Корнелиус не мог сказать, сколько это продолжалось. Просто в какой-то момент Поттенбакер опустил винтовку, и спрыгнул с бревна. Его лицо было даже не бледным, а скорее пепельно-серым.
Что-то лязгнуло, и затвор Витта, наконец, открылся, выбросив гильзу на траву. Из кустов виднелось удивленное лицо Георга.
— Живо, к митральезе, что встали — рявкнул капрал, — они сейчас вернутся. Корнелиус понял, что его оцепенение прошло, и схватился за ручки британского оружия.
— Правее наводи… Он послушно повел ствол вбок.
— Огонь… Когда Поттенбакер говорил, что это устройство стреляет быстро, Корнелиус не обратил на это особого внимания. Лишь теперь он понял, что имелось в виду. Стреляные гильзы вылетели на траву и рассыпались дымящимися желтыми зернами, оружие замолкло, как ему показалось, едва лишь начав огонь. Ван-Вейден без всякой мысли смотрел, как падают срезанные выстрелами молодые сосенки на краю прогалины, образовав небольшую просеку. Он видел на стрельбах огонь картечниц, но то были внушительные орудия на лафетах с несколькими артиллеристами расчета. И стреляли они все же медленнее… Он не знал, попал он в кого-то или нет, но сама мысль о том, какой мощности был огонь, потрясла Корнелиуса. Одно такое механическое ружье могло уничтожить если не эскадрон, то несколько десятков атакующих кавалеристов за несколько секунд. Ему стало не по себе, когда он представил среди этих атакующих себя. Из размышлений его вывел голос капрала.
