class="p1">— Да я не по витрине бил, а по этим вырожденцам! — растерянно промямлил парень.
Но моя сестра нанесла добивающий удар.
— И угрожал расправой другим одаренным. Без вызова на дуэль.
Я даже не представлял, что общество может измениться до такой степени. Семьдесят девять лет — и мы имеем вместо привычного социума какой-то дореволюционный, а то и вовсе феодальный.
Когда я «улетал», тут была какая-никакая демократия, замешанная на обычном русском раздолбайстве и, немножко, диктатуре. Монархии, дворян, и прочего всего этого не было даже в планах. А тут — на тебе! Ущерб собственности князя Воронцова! Продавщица ведь, что интересно, не полицию пригрозила вызвать, а просто обозначила «крышу».
И все остальные это приняли, как норму. Как совершенно обычное положение вещей. И выходило, что вопрос не в законе, а в собственности. Ну, положим, в мое время, тоже было нечто подобное. Какой-нибудь особо одаренный тоже мог исполнить что-то на тему «а ты знаешь, кому я сейчас позвоню?» Но чтобы вот так?
Дикость какая-то!
Тем не менее, Ландышев извинился, оставил свою визитку кассирше, и с видом побитой собаки ретировался. Даже не стал бросать на меня злобные взгляды, хотя я, признаться, ждал. Но он, похоже, находился полностью в мыслях о том, как его родители будут держать ответ за поведение сына перед самим князем Воронцовым. Это мне, кстати, сестрица на ухо напела. Довольным-довольным голосом.
Наконец, мы купили то, зачем пришли. Червонец оказался суммой средней, что-то около тысячи по меркам 2020 года. Так что нам хватило, даже сдача осталась, которую хозяйственная сестренка тут же прикарманила. Еще и сообщила, что таков порядок.
— Я всегда забираю сдачу, это закон. — ответила эта маленькая плутовка, убирая мелочь в желтый кошелек.
Я не возражал. Мне досталась большая плитку шоколада какой-то там ручной работы, созданной по бельгийским рецептам. «Мы отбираем лучшее молоко у коров, чтобы делать этот удивительный шоколад по древним рецептам» — что-то вроде этого было написано на упаковке. Лида же взяла небольшую коробочку с заварными пирожными, на которую всю дорогу до дома смотрела, как кот на валерьянку.
— Спасибо. — произнес я, борясь с желанием открыть упаковку и начать трескать сладости прямо на улице.
— Ой, да ладно! — отмахнулась девочка. — Он днарь тупой. Хоть и танк. Ковырять долго, но без поддержки я бы его уделала! Только вот я не собиралась драться в магазине Воронцова. Я ж не дура!
— Ты? — удивился я. Оглядел сестренку с головы до ног — это не заняло много времени — и уточнил. — Уделала бы Ландыша?
— Да! — самодовольно заявила девочка. — Он танк, я дэдэ. У него не было шансов вообще!
Было довольно неожиданно услышать знакомые геймерские термины из прошлой жизни, применительно к новусам-дворянам. Прямо вот домом пахнуло!
— Дэдэ? — тупо повторил я.
— Ну, да! — раздраженно выпалила Лида, но быстро натянула на личико смущенное выражение. — Ой, прости, Дэн! Я забыла, что ты память потерял, братик! Я бы не стала специально…
— Цыц, лиса. — оборвал я ее. — Ну-ка, поподробнее про танков и дэдэ. И про себя тоже.
— А что про меня? — ей пришлось вновь напомнить себе о потере памяти братом. — Я пирокинетик, вторая ступень. То есть — дэдэшник. Это от…
— Английского — Damage Dealer. — закончил я за нее.
— Ага. Ты начал вспоминать?
— Кусками. И что? Одаренных так называют?
— Ну… — тут сестренка смутилась уже по настоящему. — Вообще, это не поощряется. Англицизм, то-се. Ну, знаешь же взрослых. Надо чтобы было все соборно!
У меня уже ум за разум заходил с этим будущим. Одаренные детишки используют втайне от взрослых сленг геймеров почти столетней давности. И считают, что придумали что-то новое. Свое!
— А ты, значит, могла его спалить? — продолжил я допрос. И, чтобы он таковым не выглядел, с сомнением протянул. — Я, насколько помню, дамагеры в контакте та еще вата.
— Я быстрая, он бы по мне не попал даже! — тут же завелась девочка. — Ты, конечно, молодец, что удар увел — не думала, что сможешь!. Он же первой ступени Воин. Медленный бычок! А палить я бы его не стала. Ты же в курсе, что без дуэлей драки между одаренными запрещены. Ой!
Тут она снова вспомнила, что у меня амнезия. Я махнул рукой, мол, забей. Спросил про свою меру, то есть, уровень Дениса. Металлокинетик, первая ступень. Самый нижний ее край. Алина, как я уже знал была энергетом-двойкой. В общем, все довольно слабенькие, ну, если моими прошлыми мерками мерить. Сейчас же самым дном в семье был я. Мало того, что слабосилок, так еще и неудачник по жизни.
— Слушай, а почему этот Ландыш нас вырожденцами назвал? — уточнил я у сестры уже у самого входа в подъезд. — Потому что у нас ступени низкие? Так он, вроде, тоже не бог весть какого уровня?
Лида сразу же помрачнела, и почти до самого лифта ничего не говорила. Только внутри, когда железная коробка потащила нас на верхний этаж, произнесла неохотно.
— Из-за отца.
— Почему? Прости, но я правда не помню!
Я видел, что тема для нее болезненна, но решил дожать до конца. Мне с этим шизанутым социумом еще разбираться и разбираться. И лучше бы начинать со своей семьи. По множеству оговорок — начиная с того, что убийцы Дениса обозвали его простецом, и заканчивая сегодняшним выпадом белобрысого, я понимал, что с ней что-то не так.
— Потому, что мы не чистокровные…
— Что за чушь?
— Так странно с тобой об этом говорить… Ты раньше сам запрещал эту тему трогать. Чтобы мама не расстраивалась.
— Она неодаренная? — наконец дошло до меня. Ну что поделать. По части таких вот вещей, я всегда был несколько туповат.
«Свидетельствую!» — не преминула влезть Кукла.
Я даже на нее отвлекаться не стал. Привык, что в голове, кроме моих мыслей, могут быть и чужие.
Девочка молча кивнула.
— А отец?
— Был Аналитиком. Очень сильным, четвертая ступень. Надежда рода, ну, не Пичуга, конечно, старшего. Его оттуда выгнали, когда он решил жениться на маме. У них была любовь, а Лидер клана требовал, чтобы отец взял в жены настоящую аристократку…
«Ромео и Джульетта, блин!»
«Эй, побольше почтения к родителям!»
—…ему дали младшее дворянство, чтобы не нищенствовал, и не позорил клан. Поэтому мы — Пичуги, а не…
Тут она замялась, да и лифт доехал до конечной, и открылся. Я остановил Лиду перед дверьми дома.
— А не кто? Что за старшая семья, из которой выгнали отца? И что с ним случилось?
Но тут, как назло, наша квартира открылась и на пороге возникла Анна Алексеевна. В смысле, мама, да. Мама. Лида тут же юркнула внутрь — понятное дело, при матери она не могла, да и не хотела продолжать этот разговор. Я же, подавив досадливую гримасу, улыбнулся женщине. Одета она была на выход.
— Ты куда-то собралась?
— На службу. Звонила напарница, у нее что-то случилась, попросила ее подменить. Ужин я приготовила, так что кушайте без меня. Я часам к девяти вечера вернусь.
— А кем ты работаешь?
— Что? Ах, да, прости. — привычным жестом Анна Алексеевна взлохматила мне волосы. — Я психиатр, милый. Врач. Завотделением в лечебнице для душевнобольных. Ну, я побежала. Такси уже ждет.
И вошла в лифт. Я же сперва намеревался пойти к Лиде, и закончить разговор, но по зрелому размышлению, решил пока ее не трогать. В конце концов, какая разница, к какой там старшей семье принадлежал отец Дениса. Все эти тайны мадридского двора вполне могли подождать. Успеется еще.
А вот что ждать не могло, так это дальнейшее изучение мира. Как верно заметила Кукла, оправдываться амнезией можно перед семьей. Перед всеми остальными вряд ли получится включать дурачка. Жестко тут все, никто не будет делать скидку для дурочка слабосилка. Смахнут с шахматной доски и забудут. Вон, отец Дениса был Аналитиком четвертой ступени, довольно круто по здешним меркам. И как ему это помогло?
Поэтому, я вернулся в свою комнату, сразу же сожрал половину шоколадной плитки, и буквально физически ощутил, насколько лучше заработал мозг. Эдак можно и подсесть!
Открыв браузер на планшете, я решил было продолжить с того момента, на котором остановился, но разговор с младшей сестрой никак не шел из головы. Просто для очистки совести, я вбил в поисковик запрос: «род Пичуга, старшая фамилия», и выпучив глаза, уставился на монитор.
«Младший род великого дома Ланских». Так было написано на первой же странице, куда я прошел по ссылке. Тех самых Ланских, которые приближенные к императору Стрельницкому. Но, что гораздо важнее —
