у меня будет такая.
— Мы с Серёжей тоже такую купим, — сказала Женя, и я чуть не выронил из рук мороженое пряма в коляску, когда проходил мимо. — Кстати, Свете с Артёмом, подарят на свадьбу такую же, ты знал об этом?
— Даже не догадывался, — сказал я, протягивая холодное лакомство Жене. — Леонид Борисович, отойдём в сторону.
— Да, Сергей. Конечно.
— Только не надолго. Я уже из последних сил держусь, — шепнула мне Женя, пока Аня и её мама занимались малышом.
— Пять минут.
При отходе на безопасное от подслушивания расстояние, я не переставал следить за Женей. Аня тоже хороша, подначивает постоянно мою девушку. Чего только добивается?
— А ты смелый, раз решил двух таких львиц посадить рядом с собой, — улыбнулся Краснов, доставая сигарету из пачки «Мальборо».
— Сам от себя не ожидал. Есть, что-нибудь для меня, Леонид Борисович?
— По твоему вопросу, у меня информации нет. Я скоро еду в Москву, там поспрашиваю.
— И надолго в столицу?
— Перевожусь туда, Сергей. Предложили работу в управлении.
— Дайте я сам угадаю — Первое главное управление и 6й отдел? — предположил я.
Выражение лица Краснова стало более серьёзным. Такими темпами он меня начнёт подозревать в работе на третье управление КГБ, которое занималось контрразведкой.
— Не слишком ли ты осведомлён о структуре моей организации? — спросил Леонид Борисович, наблюдая по сторонам.
— За нами никто не следит, можете не оглядываться. А моя осведомлённость — я просто наугад назвал.
Свой вывод по переводу я сделал не случайно. Первое главное управление отвечало за внешнюю разведку в годы существования такой мощнейшей структуры, как КГБ СССР, а шестой отдел занимался как раз Вьетнамом и граничащими с ним странами, а также Кореей.
— У тебя есть ещё вопросы? — спросил Краснов.
— От какой болезни умерла Валентина Родина, то есть моя мама?
— Заболела дизентерией, а потом всё это переросло в лихорадку. Зачем эти все вопросы, Сергей? — недоумевал Краснов.
— Просто странно, что дипломированный химик, работающий на спецслужбы, не смог себя обезопасить от такого заболевания.
Именно в этот момент, в памяти всплыли образы с похорон Валентины Родиной. Хоронили её в открытом гробу, а ведь, если бы она умерла от какой-то болезни, такое вряд ли было бы возможным. Снова не договаривает Краснов.
— Не знаю, что там тебе наговорили твои командиры…
— Вы хотели сказать, ваши друзья и друзья моего отца? Не похоже, чтобы они вам не были таковыми, раз вы держите у себя в кабинете такую фотографию. И в чём сложность сказать, кто пятый на этом фото?
— Это и есть Платов. Здесь секретов нет.
— И вы так мне и не скажете, как именно погибли мои родители? Зачем скрывать?
— Успокойся! — рыкнул на меня Краснов, оглянувшись по сторонам. — Сергей, ты слишком много себе позволяешь. Твои вопросы могут стоить тебе учёбы, а твоим командирам погон. Они все подписали бумагу. Твоё счастье, что в училище майор Поляков занимается… щепетильными вопросами. Думаешь, легко было его упросить заняться твоим вопросом с дракой?
— Он передавал мне от вас привет. Спасибо.
— Забудь ты эту историю. Твоих родителей нет. Чего ты хочешь добиться?
— Чтобы их гибель не была напрасной, как и остальных «льенсо», — сказал я.
Краснов попытался что-то ещё мне сказать, но нас отвлекли события, развивающиеся за столиком, где сидели девушки и Вероника Васильевна.
— Я прошу прощения. Так неловко, — пыталась извиниться Женя.
Она только что пролила минералку на юбку Ани. Сомневаюсь, что это была случайность. В такие совпадения верится с трудом.
— Женечка, вы не волнуйтесь. Такое случается, — сказал Вероника Васильевна, доставая платок.
— Да, и, к сожалению, очень часто. Будьте аккуратны в следующий раз, Евгения! — едва сдерживаясь, сказала Аня.
— Сергей, давай-ка мы пойдём и вы тоже. Иначе, третьей мировой нам не избежать, — сказал Краснов, похлопав меня по плечу.
— И нам тоже пора. Надеюсь, в следующий раз, вы мне расскажете чуть больше?
— Возможно. Всего хорошего.
Попрощавшись с Красновыми, мы направились на выход из парка. Мне было не по себе, что Женя так меня ревновала.
— Наверняка, следующая стадия была бы драка, так? — спросил я, когда мы проходили мимо училища.
— Надо бы было, я бы и в драку полезла. А ты сам-то, как смотрел в её сторону? Она там и ножки сложит, и маникюрчик свой покажет. Все вы мужики одинаковые, — ворчала Женя, отталкивая меня от себя.
— Я на неё не заглядывался.
— Ага, рассказывай. Ещё и с папашей этим в сторонку отошли. И на шею как она к тебе прыгнула. Так все одноклассницы приветствуют тебя, да?
Женя поспешила вперёд, удаляясь от меня. Перейдя на бег, я попробовал её остановить.
— Женя, давай поговорим?
— Наговорились, Родин! Иди к своим самолётам. Не трогай меня, — сказал она, сильно толкнула меня в плечо.
Я смотрел вслед своей девушки, и понимал, что только она способна так элегантно повести бёдрами. И ведь день такой классный, а в самом начале испортился. Гулять уже перехотелось, так что я направился в казарму.
Вечером все обсуждали сегодняшнее увольнение. У каждого из моих товарищей оно прошло гораздо веселее, чем у меня.
— Серый, а ты как? Женька стол наготовила, наверняка? — спрашивал Костян.
— Решили разгрузочный день устроить. Мороженым аппетит перебили в парке, — ответил я, прикладываясь на кровать.
— Ох уж это мороженое. Света сегодня штуки четыре съела, потом сока несколько стаканов выпила. Куда в неё столько влезает, — пожимал плечами Артём. — Может, правда беременна?
— Неа, тогда бы на солёное потянуло, — сказал Макс. — Хотя, Лена говорит, что у всех по разному может протекать беременность. Девушки, они же создания удивительные.
О да! Сегодня я это прочувствовал на себе по полной.
После окончания лётной практики и возвращения в училище, в нашу жизнь пришла уже знакомая нам напасть. Она приходит дважды в год и по всем статьям тебя… делает. Сессия в этот раз была весьма объёмная, но после лётной практики, были заметны положительные сдвиги в учёбе у подавляющего числа моих товарищей.
Обычно это связывают с тем, что на практике проще понимать теоретический материал, от того и средний балл у нашего третьего взвода вырос выше четырёх. С дисциплиной пока не очень. Например, у нашего главного жениха Артёма.
Под конец сессии залетел наш Рыжов, находясь в наряде по роте. Как обычно, спал беспробудным сном во время своей смены на тумбочке. Этим он подставил весь наряд, который тоже видел чудесные сны в отсутствии офицеров и старшины в роте. Не попало только дежурному, который спит в это время, согласно распорядка дня.
— Рыжов, мой юный друг, восхождение на «белые
