недурно.
Подошёл к столику и быстро перебрал эскизы:
— Это, это и это не подходит. Остальное начинайте шить. Кстати, леди Элиан, готов ли мой прошлый заказ?
— Конечно, — поклонилась женщина. — Я прикажу Лизи отнести в вашу карету.
— Нет, — остановил Драган. — Я предпочёл бы, чтобы Варра и Златослава переоделись.
Я похолодела от одной мысли, что придётся снимать одежду в чужом доме, но малышка так обрадовалась новому наряду, что промолчала. Когда служанка отвела нас в небольшую комнатку без окон, где стояло лишь огромное зеркало, я сначала помогла переодеться малышке и лишь когда она вышла к папе, сама сменила платье.
Оно было роскошным! Небесно-голубой шёлк юбки струился до самых щиколоток. Бежевый бархат корсета, расшитого золотыми узорами, облегал лиф как вторая кожа, а персиковые кружева скрывали от посторонних глаз мои руки и шею. Дополнением к наряду была небольшая шляпка с коротенькой кружевной вуалью, скрывающей лицо до носа.
Стройная девушка в зеркале мне понравилась — я совершенно не узнавала в ней бесцветную куклу, отражение которой каждый день видела в доме Иргана. Элиан действительно была мастером своего дела и отличным магом. Наряды, созданные ей, и смотрелись великолепно, и не стесняли движений, а сочетания цветов радовали глаз.
Но после нашего знакомства женщина стала вести себя иначе. А когда я попрощалась, проводила меня тяжёлым взглядом, и, пока я шла до кареты, он жёг кожу между лопаток. Но я позабыла об этой странности, когда мы поехали в обувную мастерскую, а оттуда в ювелирную. Лорд Этвеш без возражений скупал всё, на что показывала девочка, и меня это начинало беспокоить сильнее пристального внимания других людей.
— Вам не кажется, что вы слишком балуете ребёнка? — осторожно спросила я. — Серьги, колье и браслеты очень красивые и яркие, но они предназначены для взрослых леди, а Варра ещё ребёнок. Она не скоро сможет их надеть.
— Эти украшения моя дочь выбрала для вас, Златослава, — ошарашил меня Драган. — Прошу, наденьте их.
Я застыла, вдруг снова ощутив себя куклой, которую наряжали. Этвеш, будто ощутив перемену, захлопнул шкатулочку и поставил на скамейку. Когда карета остановилась, мужчина взял на руки задремавшую дочь и понёс её к дому. Я поспешила следом за ними, как вдруг узоры на спине начали ныть и чесаться.
Остановившись на пороге, я медленно обернулась и встретилась взглядом с Ирганом.
Прижавшись спиной к двери, я положила ладонь на грудь в страхе, что бешено бьющееся сердце вот-вот выскочит из груди. Трудно сказать, как я оказалась в комнате Варры, и почему именно в детской. Казалось, я только что стояла на пороге и, обернувшись, смотрела, как к дому подъезжают всадники, одного из которых мгновенно узнала.
В дверь постучали, и я едва не потеряла сознание от ужаса. Неужели, Ирган вернулся за мной? Что, если господин нашёл деньги, которые должен Драгану? Вспомнила записку, которая рассыпалась в руках, и в ушах снова зазвучал голос прежнего хозяина: «Обещаю, что скоро ты вернёшься домой».
Я не хотела возвращаться в тот ужасный дом! Была готова на всё, чтобы этого не случилось. Да лучше умереть, чем снова стать игрушкой Иргана и жить в постоянном напряжении. Терпеть жуткую боль, улыбаться и благодарить своего мучителя за красоту, нарисованную на моём теле. А ещё не видеть светлую улыбку Варры, не слышать её весёлого смеха, не ощущать искренних детских объятий.
Увидев луч света, я не хотела снова жить во тьме!
Стук повторился, уже настойчивее, и я бессильно упала на колени. Задыхаясь от ужаса, била себя по груди и пыталась отползти от двери, которая с треском распахнулась. В глазах потемнело, казалось, что Ирган вот-вот схватит меня за горло и, подняв над полом, бросит на кровать. Разорвёт красивое платье, подаренное Драганом, и выпустит паучьи лапки своей магии…
— Златослава, — донеслось будто сквозь туман. — Что с вами? Посмотрите на меня!
Драган звал меня, но я не могла пойти на его голос, всё больше увязая в привычном страхе и безысходности, снова становилась куклой, бесправной и неживой. Как вдруг среди сгущающихся туч ужасной бури вдруг вспыхнул свет, принося миг желанного облегчения.
— Дышите, — слышала приказ и подчинилась. — Ещё. Так-то лучше…
В ушах зашумело, к телу постепенно возвращалась чувствительность, перед глазами прояснилось, но легче мне не стало. Я осознала, что действительно лежала на кровати, а рядом со мной находился полуобнажённый Драган. Рубашка была практически разодрана, позволяя рассмотреть накачанный торс и кубики пресса и грудь, к которой была прижата моя ладонь, накрытая рукой мужчины.
— Вы порозовели, — рассматривая моё лицо, отметил мужчина и отпустил мою руку. — Это хорошо. Значит, чувств не лишитесь.
Я же замерла, как кролик, очнувшийся в логове тигра. Боялась шелохнуться, сделать вдох, отвернуться. Что произошло? Мужчина рывком поднялся и, поправляя свою одежду, отошёл к окну. Не оборачиваясь, глухо произнёс:
— Мне бы хотелось узнать, что произошло между вами и Ирганом. Отчего вы стали такой? Почему, прикасаясь к моим шрамам, вам становится лучше? Но я не буду спрашивать. Подожду, когда вы сами захотите открыться мне.
Он надел камзол и застегнул его на все пуговицы, скрывая рваную рубашку. Я же медленно села и машинально одёрнула платье. Сжавшись, опустила голову, изо всех сил сдерживая желание попросить прощения у мужчины, ведь он велел не делать этого. Для меня же это был способ отгородиться, построить стену между собой и другими, ведь слыша слова извинения, люди ощущали превосходство, возвышались надо мной и хоть на чуть-чуть отдалялись.
— Простите, — вдруг произнёс Драган, и я резко выпрямилась, думая, что ослышалась. Мужчина развернулся и посмотрел мне в глаза: — Я и предположить не мог, что Сетт приведёт сюда этого человека. Знал бы, остановил!
Я с трудом перевела дыхание, мучительно проигрывая в мыслях слова Драгана.
— То есть, — голос задрожал от внезапной надежды, — господин Лабатт приехал не за мной?
— Сетт посчитал, что встреча с вами поможет сорвать с Иргана маску, — скривился лорд Этвеш. — Но в стремлении вывести преступника на чистую воду, мой друг не учёл ваши чувства, и за это я прошу прощения.
Небо за окном быстро темнело, и в спальне Варры сгущался мягкий бархатный полумрак. Драган поднял руку и, особым образом переплетя пальцы, дунул на них. К потолку, медленно разгораясь, поплыли светящиеся шары, и по стенам заплясали наши тени.
Я медленно впитывала новость, что мне не нужно возвращаться в тот дом. Друг Драгана, который расспрашивал меня о ночном происшествии, привёл Иргана, чтобы убедиться или опровергнуть его
