– Декодирование почти закончено, – ответил второй техник. – Ну совсем почти. Сейчас уже… все, файл сформирован!
– Запускаю, – сказал первый техник. Он огляделся. – Вы будете смотреть вдвоем?
Капитан крикнул в открытую дверь:
– Барсунок, Пилипок, Жуков! Ко мне бегом!
Когда в автобус вскочили трое из спецназа, я угадал в них младших командиров, капитан кивнул технику:
– Вот теперь давай. А вы, Евген… это ваше настоящее имя?.. ладно, молчу, прокомментируете, как это выглядело с вашей точки зрения…
Я развел руками.
– Увы, когда я снял мешок с головы, они все уже поубивали друг друга. Сумасшествие какое-то! А еще в наше время победившего гуманизма и непротивления злу насилием.
Он усмехнулся:
– Интересный вариант. Ухнарев, начинай. Смотрите, Евген, на этом симуляторе восстановлены все этапы схватки.
– Посмотрим, – сказал я с энтузиазмом, – посмотрим. Люблю смотреть на войну! А еще, чтоб кто-то поубивал гадов, чтоб меня не обижали.
– Вот вы выходите из комнаты, – сказал капитан, – оставив два трупа… почему два, я полагал там три, ну да ладно… передвигаетесь по коридору…
На широком экране в 16К разрешении и на чудовищно мощных видеокартах в разрезе весь особняк, все воссоздано с такой точностью, что вижу каждый кирпичик в стене и даже вкрапления песчинок в них.
Моя фигурка и с моим лицом осторожно крадется вдоль стены, пистолет наготове, а когда из комнаты впереди выскочил человек с автоматом в руках, я моментально стреляю. Человек с автоматом складывается пополам, а я на экране подхватываю автомат на лету и перехожу на бег, держа его на изготовку.
– Круто, – сказал я в восторге, – даже звуки подобрали!
– Это реальные, – сообщил техник с гордостью. – У нас в фонотеке все виды оружия, взрывы бомб и гранат всех модификаций, все хлопки, бабахи… Вот только никак не уговорю взорвать атомную бомбу, чтобы записать звук при уплотнении воздуха до ударной волны.
– Подайте жалобу в министерство, – посоветовал я. – Единственная и уникальная фонотека должна быть полной.
– Спасибо!
Один из младших лейтенантов, судя по нашивке, сказал с восторгом:
– Смотрите-смотрите, как он их замочил на лестнице!
Второй ткнул его кулаком в бок.
– Заткнись, дурак.
– Ого, – сказал я, – нас уже двое.
Третий из лейтенантов прорычал:
– Но как… он как будто знал, что эти выскочат оттуда!.. Смотрите, вот остановился и ждет, когда тот сам набежит…
– Опыт, – сказал капитан глубокомысленно.
– Да, – согласился второй лейтенант с иронией, – лет сто в десантных операциях.
– Дурак, – буркнул первый лейтенант.
– Нас трое, – сказал я с восторгом. – Наши ряды растут! Мне еще бы морду шире, чтоб как у вас, и тогда уже никто…
Капитан рыкнул:
– Внимательнее, внимательнее! Вы эксперты или хто? Все идет правильно?..
Ухнарь или Ухнарев сказал осторожно:
– Вот здесь он не мог их замочить. Автомат уже бросил, видите?..
– А он точно бросил? – спросил капитан с сомнением.
– Точно-точно, – заверил эксперт. – Автомат нашли на этаже выше с пустым рожком. Наш подследственный…
– Подозреваемый, – уточнил я, – да и то зря.
– Подозреваемый, – нехотя согласился техник-эксперт, – дальше шел только с пистолетом.
Капитан пробормотал:
– Да, где-то натянуто…
Он посмотрел на меня словно бы за поддержкой. Я пожал плечами.
– А если он палил из двух пистолетов? По-македонски? Я имею в виду не себя, а вот ту фигурку на симуляторе?
Капитан вскинул брови.
– Что такое по-македонски? Впервые за последние сорок лет слышу. Да и в какой современной школе учат стрелять из двух пистолетов?
Ухнарев сказал осторожно:
– На свете не только спецназ, хотя сейчас все спецназы мира учат по одним и тем же учебникам. Может быть, какие-то структуры для особых операций…
Капитан поморщился.
– Бред. Нерационально. Я слышал, в древности такое пробовали, но отказались. Из двух пистолетов все равно можно стрелять только по одной цели, а по двум невозможно. Сейчас даже в древнем «глоке» тридцать три патрона, скорострельность полторы тыщи выстрелов в минуту!.. Хотя да, такое бы объяснило. Но поищите что-то… Евген, дружище, ну колись же наконец! Сынок, как ты все это сделал?.. Посмотри, как ты красиво проходишь бильярдную!.. Блин, это же надо как точно с этими шарами!..
Ухнарев сказал с восторгом:
– Они выпрыгивали, как рыбы из воды, а он их на лету, как Василий Иванович белогвардейцев!.. Это же для учебки на последнем курсе!..
Я ощутил на себе их вопрошающе восторженные взгляды, скорбно вздохнул и развел руками:
– Увы… Посмотрел с восторгом, у вас прекрасная техника, и даже примерил на себя ту фигурку. Вот бы меня таким увидели в нашей компашке!.. Однако пробелы в вашей программе с самого начала. Я, как вы сказали, сидел с мешком на голове и привязанный по рукам и ногам к стулу. Что-то не увидел на вашем симуляторе, как это я освободился!..
Эксперт сказал с неохотой:
– Над этим пока работаем. Еще что?
– Да вы и сами видите, – сказал я с сочувствием. – Только стрельбой по-македонски можете объяснить, как этот супергерой… простите, я!.. сумел поразить две цели на расстоянии в двадцать шагов и друг от друга – на десять!.. Ни одна комиссия, как догадываюсь по вашим лицам, далеким от ликования, такое не пропустит. Хотя бы потому, что в мире нет человека, который бы зачем-то стрелял по-македонски. Проще гранату бросить.
Первый лейтенант проговорил угрюмо:
– А если у него как-то оказался, ну, «узи»?
Ухнарев сказал с сожалением:
– При стрельбе из «узи» или любого автомата пули на таком расстоянии уходят в потолок и в стены. А если по-македонски из пистолетов, то да, плотность огня намного выше автоматной.
Лейтенант буркнул:
– Осталось только найти такого умельца. Что-то мне никак не верится, что этот Евгений умеет бить с обеих рук, да еще в разные стороны.
– Да-а, – протянул Ухнарев, – комиссия такое не пропустит… Думайте, думайте еще, где и что мы пропустили?
Я сказал дружелюбно:
– У вас тут буфет хорош. Пирожок был вкусный, но я осилил бы еще один… И пивка бы… У вас пиво есть? Или вам запрещено?
Капитан вздохнул:
– Буфет да, к вашим услугам. Вы пока не арестант.
– Тогда я пойду, – сказал я. – А вы тут поработайте. Я не могу долго сосредотачиваться. Для меня либо многобукофф, либо многоютубоф. Я такой, дитя блипового мира. А читаю вообще только заголовки.
Первый лейтенант, как самый бойкий, поднялся, взглянул на капитана.
– Я его отведу?
– Да, – ответил тот. – Но если подозреваемый попытается бежать, убей на месте.
Лейтенант поежился.
– Командир, – сказал он с упреком. – Зачем же так? Он услышал, теперь убьет меня и сбежит.
– Убивая всех по дороге, – сказал Ухнарев очень серьезно, – как мы только что видели на экране.
– Рискнем, – ответил капитан безучастно. – Главное, составить грамотный отчет. А потери в нашем деле неизбежны. Все равно нас всех скоро спишут и заменят роботами.
– Ну спасибо, – протянул лейтенант с обидой, – напомните мне о своих словах, когда в следующий раз окажемся в перестрелке.
Я перекусил, выпил еще разок большую чашку кофе, пива не нашлось, на что я и рассчитывал. С тайной радостью чувствовал, что и голос не дрожит, и руки не трясутся, словно в самом деле для меня ничего не стоит ухлопать десяток человек.
К счастью, капитан и лейтенанты не оставляют ни на секунду, я слушаю, отвечаю с набитым ртом либо просто мычу в ответ или киваю, то есть продолжаю вести бой, хотя уже не такой интенсивный, что значит без резкого перехода возвращаюсь к нормальности, где и не должно трясти.
Остальные все там же перед большим экраном, где я то пробегаю какие-то отрезки, стреляя во все, что движется, то бегу задом в обратную сторону, а мертвецы вскакивают и занимают боевые позиции.
– Мне нравится, – сказал я, понаблюдав через их плечи. – Особенно вот это… когда я в замедленном режиме… это же почти танец!.. А то уже думал к хирургу обращаться… Сбросите мне этот файлик по Инету? Буду девкам показывать!
Капитан нахмурился:
– Эта программа, – отрезал он железным голосом, – стоит семьдесят миллионов долларов. Никто не имеет права копировать. Там особый файервол…
– А если кто попытается? – спросил я наивно.
– Не успеет скачать, – ответил он, – двери вышибут, и ворвется спецназ. После чего вывезут на экспертизу не только комп, но и все кастрюли.
– Жаль, – сказал я. – Ну ладно, как я понял, предъявить мне ничего не можете?
Он ответил суховато:
– Смогут. Просто некоторые детали остаются недостаточно проясненными.
– Но без них ваш доклад не примут, – сказал я. – Нигде. Верно? Так что удерживать меня вы права не имеете.
