и была куда быстрее своих стражей, до моей скорости ей ещё было далеко. А потому я успел среагировать и выполнить два идеальных удара.
Первый — кулаком снизу вверх в левый топорик, который должен был перерезать сонную артерию. Второй — локтем сверху вниз в правый топорик, направленный ровно мне в печень. Оба удара пришлись ровнёхонько по плоскостям топоров.
Из рук своего оружия Астала не выпустила, хотя я ощутил, как задребезжали её кости от такого столкновения. Однако, хотя прочности древних топориков явно хватило бы, чтобы рассечь мою плоть и не сломаться под её силой, моя сила была совсем иным делом.
Топорище правого томагавка изогнулось градусов на тридцать. А левый топорик и вовсе с громким звоном сломался недалеко от лезвия, которое, отлетев, глубоко вонзилось в потолок спальни Асталы.
Замерев на секунду и взглянув на ставшее бесполезным оружие, зомби недовольно взрыкнула, отбросила оба топорика в стороны и устремилась врукопашную.
И мне пришлось в полной мере ощутить, что значит «тяжёлый удар».
Астала не была низенькой и хрупкой. Даже без брони в ней наверняка было бы не меньше метра восьмидесяти. Но даже так, нормальным женским весом при таком росте было килограмм шестьдесят пять. Плюс, возможно, около двадцати килограммов доспехов.
Однако в правительнице подземного города, судя по моим ощущениям, было не меньше двух третей тонны веса. При том, что она была меня на семьдесят сантиметров ниже, Астала была более чем в два раза тяжелее.
Удары её закованных в сталь кулаков ощущались как прямые попадания промышленного отбойного молота. Если бы мы соревновались, к примеру, в поднятии штанги или силе сжатия пальцев, я бы одержал безоговорочную победу.
Но мощь ударов, напрямую и очень сильно зависевшая от массы, была совсем иным делом. К тому же её кулаки были закованы в стальные перчатки с шипованными костяшками, что, может быть, на силу и не особо влияло, но вот урон от каждой атаки увеличивало в несколько раз.
От первой же её атаки, которую я для проверки принял в жёсткий блок предплечьем, я получил жёсткую и обильно кровоточащую гематому. И если бы я сам не ощутил на себе воздействие Дара зомби, то, вероятно, вдобавок ко всему этому ещё и перелом бы заработал.
Определённо, встречать удары Асталы в лоб, тем более с учётом того, что она — зомби, и не может ни выдохнуться, ни устать, было совершенным бредом. При этом мои атаки, хоть и оставляли на металле доспеха всё новые и новые вмятины, на неё ровным счётом никак не влияли.
И даже отбрасывать зомби-босса ударами, как я делал это с обычными мертвяками, было невозможно. Она была тяжелее меня в два с лишним раза и откидывало от каждого удара скорее меня самого.
Благо, за последние три дня планомерного уничтожения зомби я смог найти ещё два способа, как справляться с этими ребятами. Куда менее эффективных, но тем не менее действенных.
Первый — вывихи. Ровно по той же причине, по которой было возможно разрывать суставы зомби, чьи кости было практически невозможно уничтожить, очень неплохо работали силовые захваты как в каком-нибудь самбо. С их помощью можно было если не вырвать руку из плеча, то по крайней мере сильно повредить связки, что приводило к почти полной потере подвижности конечности.
Вторым же способом было «свежевание». Зомби были бессмертны и продолжали щёлкать челюстями, даже когда черепа оказывались отделены от тел. Но приводили в движение их тела всё-таки мышцы, как и у живых людей. Если удавалось отделить мясо от костей и оставить от зомби один только скелет — двигаться ему становилось банально не на чем.
Не знаю, была ли в этом мире некромантия с призывом скелетной нежити, способной двигаться, имея только кости. Но эти зомби всё-таки не были выше правил биомеханики.
Проблема была в том, что ни один из трёх способов на Астале не сработал бы, пока она носила доспехи. При этом с учётом её силы любая одежда, даже простой кожаный поддоспешник, мог стать проблемой. А это значило, что, как бы это ни звучало, для начала мне стоило раздеть зомби догола.
К счастью, для этого было совершенно не обязательно расстёгивать потайные ремешки и просить правительницу подземного города поднять руки. Как и топорики, доспех Асталы был крайне высокого качества, явно не хуже, чем броня троицы великанов. Но при этом он всё-таки успел изрядно проржаветь и потрепаться за все эти годы.
Так что не было невозможным, тем более для моих заострённых когтей, начать просто сдирать с зомби металл кусок за куском.
При этом мне было необходимо постоянно держаться на короткой дистанции, что неизбежно приводило к новым попаданиям её тяжеленных кулаков. Но это было неизбежным побочным эффектом, с которым приходилось мириться, если я хотел в обозримом будущем закончить этот бой.
Тем временем у остальных дела шли куда лучше, чем у меня. Братья Рахиры выполняли роль танков, принимая на свои щиты большинство атак зомби. А Тириан с Исмой, находясь под прикрытием, выжидали удачного момента, после чего выскакивали, хватали зазевавшуюся тварь с двух сторон и растягивали будто на дыбе.
В следующее же мгновение в одно из многочисленных сочленений на теле обездвиженного зомби прилетала стрела Рахиры. С учётом её богатырской мощи, моей почти не уступавшей, выпущенные из лука снаряды летели на каких-то совершенно диких скоростях и без особого труда разрывали суставы мертвецов на части.
Этот способ тоже изобрёл я, поближе изучив наконечники стрел Рахиры и ещё раз ужаснувшись от мысли, что они творили, попадая в тело. И было очень приятно, что придуманная мной тактика оказалась настолько эффективной.
Вот только вместе с тем было довольно обидно, что мне самому она помочь не могла. Несколько раз Рахира попыталась попасть в Асталу из своего лука. И правительница подземного города не могла полностью уклониться от выстрелов.
Но каждый раз она успевала сместиться в сторону таким образом, чтобы стрелы либо прошивали её тело насквозь, не принося почти никакого вреда, либо били ровно в кости, без какого-либо эффекта отскакивая назад. А вес тела Асталы не позволял даже стенобойным, в прямом смысле, стрелам Рахиры, откидывать её прочь.
Так что после очередного выстрела, когда стрела Рахиры чиркнула уже меня самого по бочине, оставив глубокий кровавый след, я настойчиво попросил девушку больше мне не помогать.
К счастью, я пока что справлялся и сам. Моё тело постепенно покрывалось опасно выглядевшими кровоподтёками, а поглощённый из костей Дар не уберёг некоторые мои рёбра от трещин.
Но при этом доспех Асталы тоже постепенно становился всё больше похож на бомжатское рубище, разве что стальное. В какой-то момент, схватив её за разорванную в нескольких местах кольчугу на груди и дёрнув, я запустил что-то наподобие эффекта домино.
Во все стороны брызнули какие-то металлические обломки, из-за высвободившегося напряжения превратившиеся в подобие шрапнели. И бо́льшая часть брони Асталы на груди и спине окончательно распалась.
Около десяти процентов осталось висеть, удерживаясь поясом, ещё процента по три свешивались со стальных перчаток. Всё остальное же разлетелось по сторонам.
Пожалуй, это было уже на грани каких-то непозволительных извращений. Но я поймал себя на мысли, что тело у правительницы подземного города осталось крайне привлекательным даже после смерти. Если бы не мертвенная серость, гниющие язвы и ржавые пятна, оставшиеся от кольчуги, она была бы даже красивее Эллисы.
Впрочем, опять же, как бы это ни звучало, мне от Асталы нужны были только её пальцы на руках и ногах. А путь для их получения я успел пройти хорошо если наполовину.
Самым здравым и, пожалуй, самым безопасным решением было тем же образом, как я очистил тело правительницы подземного города от металла, очистить его и от плоти. Тем более что гнилое мясо зомби, в отличие от их костей, не слишком отличалось от обычной мертвечины.
Но, во-первых, этот бой, в котором я не мог почти никак навредить противнику и только терпел от него побои, меня откровенно раздражал.
Во-вторых, остальные уже почти справились со своими врагами, на ногах из восьми стражей-зомби осталось всего двое. Терять авторитет, заканчивая последним, мне не хотелось.
И в-третьих, я не мог не заметить промелькнувшее на лице Асталы выражение паники в тот момент, когда её доспех окончательно сломался и она осталась топлес.
Она быстро пришла
