- Тарас!!! Ну наконец-то! – Голос доктора пробивался через сильный треск и помехи. - Мы до вас уже десять минут пытаемся докричаться! Поезд уехал, мы тут с Алисой с ума сходим! Что там у вас случилось?!
- Мы… Я… - Тарас сглотнул комок. – Я спрыгнул с поезда.
- Где вы?
Он сделал пару шагов вперед, нога нащупал твердое и теплое – рельсы железной дороги.
- Я посреди железной дороги. – сказал Тарас. – Фонарь потерялся…Кругом тьма… Ничего не видно. Я не знаю в какую сторону идти.
- Оставайтесь на месте, - послышался в динамике решительный голос доктора. – Вы не могли далеко отъехать, я сейчас подойду. Нет, Алиса, ты будь в автобусе… Тарас, ты слышишь?! Я сейчас приду, потерпите немного!
- Слышу, - тихо ответил Тарас. – Жду.
Он устало опустился прямо на шпалы, автомат лег на колени. Тарас сидел в полной темноте и ждал.
Доктор приближался. Время от времени он выходил на связь, и с каждым разом голо звучал четче, помехи постепенно сошли на нет. Наконец впереди забрезжил маленький огонек.
- Кажется, я вас вижу, - сказал Тарас в рацию.
Он поднялся и пошел на встречу. Через минуту Тарас увидел доктора с фонарем в руке. Он пыхтел и отдувался, словно галопом бежал несколько километров.
- Ух, - вздохнул доктор с облегчением. – Ты как, цел? А где Ефрем?
Тарас опустил голову, взгляд уперся в подсвеченные тусклым светом фонаря рельсы и шпалы. Доктор посветил Тарасу за спину, огляделся по сторонам.
- Где он?
- Ефрема нет.
- Почему?
- Убили его потому что.
Тарас, не в силах больше сдерживаться, рухнул на колени и горько зарыдал.
Глава 10
- Сколько их там было? – спросил доктор.
Тарас сидел в кресле автобуса на переднем ряду, обхватив голову. Алиса присела рядом, и, время от времени всхлипывая, прикладывала смоченную перекисью вату к его ранам. Доктор стоял в дверях кабины, скрестив на груди руки. Усталый взгляд смотрел вперед, в бесконечную темноту. Автобус по-прежнему замер на перекрестке железной и асфальтированной дорог. Светофор горел зеленым, шлагбаум застыл в вертикальном положении, приглашая продолжить путь по туннелю.
- Не знаю, - ответил Тарас. – Десять… Может больше. Когда поезд тронулся, мы выскочили из вагона. Они перекрыли оба выхода. Все в масках и в черных плащах. Ефрем уложил двоих… Потом патроны кончились.
- Маски белые? – спросил доктор.
- Да.
- И с номерами?
Тарас кивнул.
- Что потом? – допытывался доктор.
- Потом… Потом мы заперлись в купе. Ефрем держал дверь, а я начал разбивать окно. – Тарас прерывисто вздохнул. – Я не смог разбить сразу… Не поддавалось.
Тарас замолчал. Алиса обняла, голова опустилась на плечо.
- Что дальше? – тихо спросил доктор.
- Когда я выбил стекло, они ворвались в купе. И они… Топором… Ефрема. В голову. Я успел спрыгнуть.
Голос Тараса дрогнул. Алиса посмотрела с жалостью, из глаз потекли ручейки слез.
- Что же это творится, - прошептал доктор, усаживаясь прямо на пол автобуса.
Минут десять сидели молча. Тарас прятал лицо в ладонях, содрогаясь от беззвучных рыданий. Алиса сидела рядом, прижавшись щекой к его сгорбленной спине. Доктор прислонился к стенке кабины, по-детски обхватив колени.
- Как нам быть дальше? – наконец раздался в тишине тихий голос Алисы.
Никто не ответил.
- Анатолий Иванович?
Доктор вздрогнул, словно очнувшись от гипноза.
- Что нам делать дальше? – повторила Алиса.
- А что мы можем? – пожал плечами доктор, тяжело поднимаясь на ноги. – Нужно ехать.
Он подошел к Тарасу, ладонь похлопала по плечу.
- Успокойся. Слезами тут все равно не поможешь.
Тарас глубоко вздохнул и откинулся в кресле, открыв красное и заплаканное лицо.
- Я сяду за руль, - сказал доктор. – Тебе нужно отдохнуть, Тарас. Поспи.
Тарас кивнул, утирая слезы. Доктор скрылся в кабине.
- Пойдем. – Алиса нежно взяла Тараса под руку и повела на задние ряды. – Он прав, тебе нужно поспать.
Покопавшись в горе наваленных сзади вещей, она вытащила подушку и одеяло. Быстрые и ловкие руки в одну секунду устроили на двух соседних креслах уютную кровать.
- Снимай обувь и давай ложись, - скомандовала Алиса.
Тарас, без помощи рук сбросил кроссовки и, свернувшись клубком, улегся на сидения. Алиса присела рядом на краешек, взбила подушку, поправила одеяло.
- Я думал, ты больше не будешь со мной разговаривать, - сказал Тарас, вглядываясь в ее лицо.
Алиса грустно улыбнулась.
- Не скрою, я была на тебя обижена.
- А сейчас?
- Когда тронулся поезд, я чуть с ума не сошла. Вас нигде не видно, и на связь не выходите. Я думала…
Алиса всхлипнула, но тут же быстро утерла слезы и улыбнулась.
- Когда ты и доктор вошли в автобус, и я увидела что ты живой…
Она наклонилась и крепко поцеловала его в губы. Тарас закрыл глаза, чувствуя, как приятное тепло разливается по груди.
- Ты меня прости, ладно? – сказал он, не открывая глаз. – За то что я тебе наговорил. Я просто тебя… взревновал. Ты была права.
- Я тебя прощаю, и хватит об этом - сказала Алиса. – А теперь засыпай.
Сидения под Тарасом мелко задрожали – завелся двигатель. Доктор надавил на газ, и автобус, преодолев настил железной дороги, продолжил путь через туннель.
- Побудь со мной. – Тарас взял Алису за руку.
- Я никуда не ухожу. Спи.
Тарас заснул мгновенно под негромкий шум мотора, сжимая мягкую и теплую ладонь Алисы.
Тело прогнулось дугой, словно у кота, до отвала нажравшегося сметаны и теперь загорающего на солнышке. Ладони уперлись во что-то твердое, Тарас в полусне подумал, почему постель стала такой узкой. Глаза разлепились с неохотой, взору открылся потолок автобуса с длинными лампами. Тарас едва удержался от стона – воспоминания рухнули на плечи как снежная лавина.
- Как спалось?
В проходе между рядами стояла Алиса.
- Нормально. - Тарас откинул одеяло и сел в кресле, ноги зашарили по прохладному полу в поисках кроссовок. - Сколько я проспал?
- Около четырех часов.
- Где мы сейчас?
- В туннеле, где же нам еще быть.
Тарас, обувшись, посмотрел в окна справа и слева. Стены и еще раз стены.
- А почему автобус стоит?
- А дальше ехать некуда, - пожала плечами Алиса.
- Как это некуда? А где доктор?
- Снаружи.
Тарас, потягиваясь и хрустя костями, вышел из автобуса.
Туннель преобразился. Низкий потолок выгнулся в высоченный купол, громадой нависающий над автобусом. Круглый периметр усеяли лампы, вниз струился зеленоватый свет. Тарасу показалось, что он находится на дне огромного аквариума.
Автобус остановился рядом с обрывом, дорога заканчивалась пустотой и через несколько метров начиналась снова. На той стороне темнела конструкция, сплетенная из металлических балок, Тарас не сразу сообразил, что это подъемный мост. Один его конец лежал с той стороны пропасти, другой завис сверху над автобусом на высоте в три-четыре человеческих роста.
Доктор медленно прохаживался взад вперед вдоль обрыва, время от времени поглядывая вниз. Тарас, идя навстречу, уловил неясный шум, усиливающийся с каждым шагом.
- Что случилось? – спросил Тарас.
- О… Привет, - очнулся от размышлений доктор. – Как поспал?
- Да ничего. Так в чем дело?
Доктор развел руками.
- Я все обыскал, но так и нашел, где можно опустить эту штуку.
Он кивнул на подъемный мост. Тарас осторожно ступил на край обрыва, взгляд устремился вниз. Теперь он понял, что так сильно шумит – на чертовски большой глубине бурлили грязные потоки воды. На дне пропасти под мостом пролег широкий канал.
- Должен же быть какой-то способ опустить его, - сказал Тарас, разглядывая зависший над ними мост.
- Должен, - кивнул доктор. – Боюсь, опустить его можно только с той стороны.
- Тогда проще простого! – воскликнул Тарас. – Закинем на этот конец моста веревку, и…
- Да, - прервал доктор. – Было бы здорово, но мы оставили веревку в убежище.
- Оставили?!
- Да, - вздохнул доктор. – Взяли кучу ненужного барахла, а веревку забыли.
Тарас снова посмотрел на бурлящий внизу поток.
- Что же делать?!
- Об этом я и думаю, - нахмурился доктор. – Либо заниматься скалолазанием с риском свернуть себе шею, спускаться вниз, там попытаться вплавь преодолеть эту… речку, что, конечно, невозможно, затем снова взбираться по отвесной стене…
- А еще какие варианты? – нетерпеливо перебил Тарас.
Доктор пожал плечами.
- Назад ехать смысла нет. Если мы не опустим мост, значит, это конечная остановка. Оставшийся в живых предаст тела товарищей воде.
Доктор кивнул на бурлящие потоки. Тарас тоже посмотрел вниз со страхом и недоумением.
