— Что же теперь будет? — чуть ли не со слезами на глазах искал Мурад поддержки у Лины.
— Не волнуйся, — успокоила его девушка. — Что-нибудь обязательно придумаем. Ну а раз тебе придется еще у нас задержаться, покажу тебе, что такое настоящая жизнь!
* * *
Ангелина была права. Современная жизнь, которая, по ее словам, и во сне ему не могла присниться, произвела на султана незабываемое впечатление. Больше всего его поразил кинотеатр, куда парочка отправилась сразу же после неудачной поездки на блошиный рынок. По дороге домой Мурад и рта не закрывал, восторженно рассказывая о пережитых чувствах.
— Чего ты там мог разглядеть? — удивлялась девушка. — Ты весь фильм под креслом просидел.
— Ты не права. Я все видел.
— Но самое интересное пропустил.
— Просто иногда было так жутко, — взахлеб говорил парень, — казалось, что все происходит вокруг меня, и голова кружилась от этого.
— Ну, ну, — усмехнулась Лина.
— Но все же я не понимаю, как можно выставлять напоказ чувства. Ведь это должно быть только для двоих. Разве нет?
— Ох, высочество! Ты чувств еще не видел. А это так, только разминка.
Далее султан с не меньшим восторгом делился ощущениями от аттракционов в парке Горького. Больше всего его поразило «Колесо обозрения».
— Никогда не думал, что можно подняться так высоко! — не давал он и рта раскрыть Ангелине. — Словно парил в небе, как птица. А эти …как их там… я думал, душа моя покинет тело.
— А! Ты про американские горки. Моя душа чуть не покинула меня от твоих криков. Орал как оглашенный. До сих пор одно ухо не слышит, — потерла Ангелина правое ухо.
— А это цвета розы яство, привкус которого до сих пор во рту. Как оно зовется, я запамятовал.
— Сладкая вата.
— Сладкая вата, — нараспев повторил повелитель. — А еще? То, что лопается во рту?
— Поп-корн.
— Поп-корн, — с умилением в глазах повторил он за девушкой.
— А то, что так освежает?
— Мороженое.
— Мо-ро-же-но-е, — по слогам, закатив глаза, произнес султан.
— Я непременно должен еще раз отведать это.
— Отведаем, не волнуйся.
— А то яство, чем мы трапезничали в трактире. Как его название?
— Киевские котлеты.
— Это будет повкуснее пельменей, — продолжал султан улыбаться.
Ангелина улыбнулась в ответ.
— Ваш город прекрасен. Сначала я боялся его, но теперь… покорен… Я и не думал, что все это может существовать. Как многого достигли люди спустя столетия. Как такое возможно. Я восхищен.
Ангелина была довольна не меньше, что ее экскурсия по столице прошла не без пользы.
— И еще, — султан откинулся на спинку сиденья и загадочно улыбнулся.
— Что?
— Если я когда-нибудь вернусь в свое время, я никогда не забуду этого дня.
— Я тоже, — оторвала Ангелина взгляд от дороги, посмотрев на султана. Лицо последнего застыло в улыбке. А сам он, кажется, в первый раз за сегодняшний день расслабился.
— А может быть… — султан замолчал.
— Что еще?
— Возьмем того напитка с пузыриками?
— ???
— Того, от которого мой сон пришел так быстро.
— А ты про шампанское?
— Да, да, шам-пан-ско-е, — боясь, ошибиться, повторил Мурад по слогам.
— Давай! Тогда держись покрепче — заедем в супермаркет.
Ангелина прибавила газу. Падишах успел вовремя схватиться за ручку над головой — его так и расплющило по сиденью.
* * *
— О, Аллах! Это зовется супермаркетом? — восторг переполнял падишаха, лишь только перед ними открылась автоматическая дверь магазина.
— Ну, заходи! — толкала Ангелина своего спутника.
Но тот не спешил. Стеклянные двери то закрывались перед его носом, то вновь открывались. Глаза султана двигались им в такт. В них читался испуг, но в то же время, восторг и удивление.
— Эти врата будто сошли с ума, — не отрывал он глаз от дверей супермаркета.
— Двери реагируют на человека, на его присутствие. Ясно? — Ангелина поднесла ладонь к «вратам», и они вновь поприветствовали новых посетителей. — Ну, ладно, проходи уже, — подтолкнула она парня. — А то мы так до ночи не управимся.
— О, Аллах! — повторил повелитель, пройдя внутрь супермаркета. — Здесь так красиво, будто во дворце. Кругом все сверкает, полно свечей, — осматривался он по сторонам. — А это все яства? — показал он пальцем на витрины магазина.
— А то! — девушка не могла понять, чем можно так восхищаться.
Интерьер типичного супермаркета: выкрашенные в белый цвет стены, кафельный пол, навесные потолки со встроенными по всему периметру лампами, вокруг — витрины с продуктами.
— Как много снеди. Больше, чем на базаре! — продолжал султан оглядываться по сторонам.
— Ну, ладно, пойдем быстрее, — Ангелина взяла Мурада за руку и потянула за собой.
— Здесь как в лабиринте. Можно заплутать, — восхищался падишах.
— Я не могу над тобой — назвать дворцом магазин! — смеялась Ангелина.
Они добрались, наконец, до отдела «Спиртные напитки».
— О, нет! — воскликнула Ангелина.
— Что-то случилось?
— Да акция на мое любимое шампанское закончилась.
— Что такое «акция»?
— Скидка по-другому.
— А что такое «скидка»?
— Ну, — Ангелина почесала затылок. — Например, ты покупаешь скакуна, как ты выражаешься. Сколько стоит приличный конь?
— Не менее тысячи золотых.
— А теперь представь, тебе повезло, и ты купил два скакуна за эти деньги.
— Но такого не бывает, — растерялся Мурад.
— Это у вас не бывает. Поверь, у нас бывает и не такое, — закончила Лина.
Пришлось разориться и взять две бутылки «Абрау Дюрсо» по его обычной цене. Кроме шампанского девушка прихватила лоток клубники и взбитые сливки.
— Гулять, так гулять! — объяснила она султану выбор сих продуктов. — Все! Пошли на кассу.
Ангелина всучила своему спутнику обе бутылки, и стремительно направилась к цели. Но, проходя мимо отдела игрушек, вдруг остановилась.
— Смотри, — Ангелина протянула руку в манеж, заполненный мягкими игрушками, и вытащила оттуда симпатягу-ослика. — На тебя похож, — засмеялась девушка.
Густые брови султана нахмурились. Он обиделся. Но стоило лишь взглянуть на манеж с игрушками — от обиды не осталась и следа. Уголки его губ поползли вверх.
— А эта, — вытащил он из манежа плюшевую обезьянку, — на тебя.
Ангелина засмеялась еще больше.
Она протянула руку за следующем трофеем:
— Слушай, а это моя подруга Майка, — держала она в руках маленькую розовую свинку.
Игра «Назови друга» продолжалась еще долго, пока игрушки в манеже не закончились. Лина вспомнила всех своих коллег по цеху, султан же не забыл ни про одного визиря.
Глава девятая. Неожиданная встреча
— Ну, и чего ты там застрял в душе? — Ангелина пыталась откупорить бутылку шампанского, но та, видимо, не желала быть удачным завершением вечера. — Черт! Какой же идиот это закрывал! — стукнула девушка ладонью по ни в чем не повинному «Абрау Дюрсо». — Слышь, высочество, ты мне только ванную не разнеси! — эти слова были обращены уже к султану, судя по звуку, поскользнувшемуся на мокром кафеле. Из ванной комнаты доносились грохот и истошные вопли.
Долго ждать Ангелине не пришлось. Вскоре появился и сам повелитель. Он стоял в арке кухонной двери, потирая лоб ладонью. Лицо парня при каждом движении все больше походило на завалявшийся в холодильнике огурец.
— Больно? — девушка оставила свое занятие и через мгновение стояла уже возле Мурада. — Дай посмотрю, — пыталась она оторвать руку повелителя ото лба.
— Аааааа! — простонал тот.
— Так больно? — в голосе Лины слышались ноты сострадания.
— Что ты несешь, девка! Не чувствую ни капли боли! — продолжал тот тереть лоб.
— Ну-ну! — улыбнулась девушка. — То-то я смотрю, весь позеленел.
— Не мели чуши! — геройствовал Мурад.
— Чуши? Да ты в зеркало на себя посмотри! — Ангелина подошла к нему вплотную. — Ладно, дай, говорю, посмотрю.
Султан хотел сделать шаг назад, но нога так и повисла в воздухе — в ту самую секунду он почувствовал на себе жар дыхания и вкусил неимоверно притягивающий запах женского парфюма, которого раньше не знал. Ангелина встала на цыпочки и, положив обе руки на крепкие мужские плечи, потянулась ко лбу падишаха. Какие-то сантиметры разделяли их. У Мурада перехватило дыхание, а тело будто сковало цепями. Тут он почувствовал, как теплая нежная рука девушки коснулась его пальцев. Голова юноши закружилась, а сердце так и норовило выскочить из груди.
— Дай посмотрю, — голос Лины был как-никогда ласковым.
Султан повиновался, расцепив пальцы и опустив руку.
— Добро пожаловать в наши ряды! — воскликнула девушка, обнаружив шишку размером с грецкий орех на лбу падишаха. — Но ничего! Жить будешь, — подытожила она и вышла из кухни.
