– Вам тоже нельзя, – с явным сожалением сообщил гвардеец, – приказ Его Высочества.
Капитан подумал и упираться не стал. В конце концов, таблетку-то девчонка получила – остальное уже детали. В другой раз надо будет сослаться на необходимость консультации с магами, точно. И одному идти, без Кави.
Он махнул рукой доблестному гвардейцу и развернулся к Малым вратам.
Нет, с эльфом и туда по-любому не пустят.
Ушастых в лагере, ясно, не наблюдалось, если не считать Кави-старшего, деликатно державшегося в тени капитана. Заметно было, что в этом бардаке бывший будущий принц-консорт чувствовал себя не слишком-то уютно – не находилось ему тут дела, да и со статусом серьёзные непонятности.
Кави-младший тем более не казал носу из отведённого под магическую мастерскую домика. Неграмотный эльфёнок неожиданно продемонстрировал редкую страсть к печатному слову и теперь помогал Дурте сортировать какие-то там древние свитки. Достойный мудрец накопил действительно солидную коллекцию книг – некоторые из его сокровищ вызвали ажиотаж даже у магистров Академии.
Теперь полевая библиотека пополнялась вывезенными из столицы свитками, и всклокоченный Дурта лихорадочно шерстил эти материалы, выискивая одному ему ведомую главную Военную Тайну.
Так что, капитан, делать-то будем? Относительную свободу нам Содара предоставил, а куда девать её, эту свободу – сказать позабыл.
Оно, конечно, понятно. Лорд-Хранитель сейчас в разъездах: готовится папу встречать, проверяет блокпосты на юге и западе… хотя толку-то. Немец был железно уверен, что кто захочет – тот из Нагары выберется. Да сам же принц-то заразу и разнесёт; или вон хоть фуражиры его.
Без карантина, ясно, тоже не обойтись…
– Ладно, – сказал Немец, – карантин – на то и карантин. Пойдём-ка наших умников встряхнём.
* * *
– Эээ… – встряхнул копною рыжих волос достойный Дурта, – но, скажите на милость, какие ещё действия могу я тут порекомендовать? Даже и тебе самому вполне очевидно, что сугубо магическими средствами одолеть поветрие не удастся.
– Да ладно, – удивился сударь капитан таким невинным тоном, что истинная подоплёка вопроса сделалась для Кави совершенно понятной, – вон же, сколько колдунов-то пригнали. И зелёные, и всякие. Скажешь, зря?
– Скажу. Зря, напрасно и, более того, всуе. Магия может сдержать развитие хворобы в уже заболевшем, и то при условии, что мера сей хворобы не достигла ещё определённого фатального предела. Магия может предотвратить передачу немочи от одного человека ко другому. Я даже готов принять на веру твоё учение о крошечных существах, посредством которых и…
Дурта резко замолчал и воздел ладони к высоким залысинам.
– Кави!.. – произнёс достойный мудрец.
– Слушаю, – сказал старший.
– Чего? – сказал младший.
– Не «чего», а «слушаю», – строго поправил старший.
– Ну, слушаю, – огрызнулся младший, независимо передёргивая плечами.
– Эээ… – сказал Дурта, с очевидностью игнорируя перебранку, – подай же мне четвёртый тубулус… тот, с двумя жёлтыми полосками.
Юный тумул надкусил яблоко с другого боку, поболтал в воздухе ногами и сделал вид, будто собирается спрыгнуть с верстака. Не прямо сейчас, нет… но в самом ближайшем и несомненном будущем.
– Отставить тубулус, – сказал сударь капитан, пресекая попытку достойного мудреца улизнуть в мир возвышенной учёности.
Немец подождал, пока Дурта вернётся в себя, и с великой терпеливостью пояснил:
– Микробы – научный факт. Но сейчас это не важно. Сейчас важно понять, что делать дальше.
– Эээ… Содара… – с тоской поглядывая на недоступные нынче свитки, предпринял очередное усилие Дурта, но Немец был неумолим.
– Очень хорошо, что Содара, – сурово отрезал сударь капитан, – но только Содара твой сейчас и сам не знает, куда бы нас приткнуть. Мы здесь лишние сейчас.
– Давайте проясним: кто лишние?
– Мы лишние, – спокойно ответил Немец. – Здесь и сейчас. Некуда нас в уравнение-то приткнуть.
– «Уравнение», – раздумчиво протянул Дурта, – полагаю, я понимаю, о чём идёт речь…
– Сколько я уже по Варте этой шарюсь, – с заметной тоскою продолжал сударь капитан, – а полезного для общества пока ничего не сделал. Ничего, понимаешь? Почти исключительно собственным выживанием занимаюсь, а кроме этого – ничего.
Кави выслушал сии сентенции с огорчением, хотя виду, разумеется, не подал. Сударь капитан, впрочем, несмотря на тщательно демонстрируемое отчаяние, оказался достаточно внимателен, чтобы обратить внимание на поникшие уши эльфа.
– Ну, Кави выручил, конечно… – сказал человек, – ну да мы тут все друг друга выручаем-то, по очереди. А! Вот чуму ещё приволок – это да, большое дело.
– Уравнение… – сказал Дурта, привычно увлекаясь новым для себя понятием, – давайте проясним: уравнение подобно весам, в коих мы на одну чашу помещаем, к примеру, поступки добрые, на другую же – деяния дурные; баланс сих умозрительных весов и будет определять полезность того либо иного явления, как ты говоришь, для общества; я прав ли?
– Прав… Думья, – согласился сударь капитан, и уважительная тонкость поименования не ускользнула от слуха принца.
Определённо: Немец последовательно и осторожно выводил достойного мудреца на обсуждение вопросов, суть которых оставалась пока скрытой от понимания эльфа; эльф, однако, чувствовал, что суть эта – буде сделается постижима – окажется ему крепко не по нраву.
– Скажи на милость, – сказал достойный мудрец, видимо поощрённый уважительным согласием Немца, – а ведь принесённое тобой поветрие… решительно, ежели взяться уравнивать чаши – что-то должно оказаться и на другой…
– Сударь капитан вернул в Варту Пагди, – неожиданно для себя самого подал голос Кави.
В сей же миг он осознал, что подобным речением ни на алпаку не погрешил против внутреннего своего убеждения. Сколь странным и противуестественным ни показалось бы положение при взгляде со стороны, но в сей момент Кави действительно чувствовал, что возвращение Пагди ценит превыше спасения себя самого.
Осознание это оказалось поистине неожиданным, но, в сущности, вполне объяснимым. В конце концов – с дорогим его сердцу мечом он успел уж проститься, входя в Вартулу… как и со всем остальным. Как и с самим собою. Он возвращался в прошлое своего мира, дабы спасти будущее своего мира – такая задача стоит любых потерь.
Севати…
Бывший будущий муж императрицы горько встряхнул иссиня-чёрными прядями.
Увы, принцесса предназначена младшему Кави. Так судили суры.
Старший же… старшему разумнее всего было бы занять подобающее место – место старшего брата. Советчика и помощника, но не самостоятельного игрока за этим чалайным столом, о нет. Знание грядущих событий – важное подспорье не только в устроении дел личных, но и в целом для Варты; а Варте он готов служить столь же преданно и беззаветно, как служил в прошлой жизни.
А в подобном служении – мыслимо ли сыскать лучший инструмент, нежели Пагди?
– А, – сказал младший, весело болтая босыми ногами, – это тот волшебный меч? Мне рассказывал Дурта… ой!.. То есть достойный Думья! Ну вообще…
– Надень наконец сандалии, – сказал Дурта, – ты в храме знания. Книги не терпят непочтительности.
– Подумаешь… – сказал юный тумул, поджимая пятки под верстак, – это смотря какие книги.
– Ты пока никаких не читал, – резонно заметил мудрец, – а посему…
– Пагди, – напомнил сударь капитан.
– Эээ… да. Так вот, сколь помню обстоятельства вашего появления в Вишве, именно Пагди ответственен за перенос. Обращаясь к метафоре «уравнения», с изрядной долей уверенности должен отметить, что…
– Мы погибли, – сказал Кави.
– Эээ?..
– Что?
– Чего? То есть – слушаю.
– Нет, здесь как раз «чего»… поешь тебя суры! Ну что за дикарь – драконья погибель!
– Мы погибли, – повторил Кави, – там, на входе в бетонное подземелье, сударь капитан.
– За весь коллектив не скажу, а я-то вот вроде пока жив – смотри.
– Ох!..
– Х-ха, ха-ха-ха!..
– Эээ…
– Ох… Уверяю вас, сударь капитан, в подобных телесных воздействиях нет ни малейшей надобности. Я далёк от какого бы то ни было помрачения рассудка. И, к слову, порукой моему душевному благополучию – равно как и телесному – служит этот самый предмет разговора…
* * *
– А если не царь? – с интересом уточнил капитан.
– Любого другого прикосновение к Пагди умертвит либо лишит разума. Не непременно в тот же миг, однако наверняка.
– Содара-то пока не царь, а ты его порезал. И я, кстати, тоже не царь, а за меч держался запросто.
– Пагди признает и не причинит вреда любому законному властителю любой державы: настоящему, бывшему – или предначертанному.
Вот так, товарищ капитан, поздравляю. Ты теперь, оказывается, предначертанным успел заделаться. Арагорном, итить-колотить.
