физиологические реакции у меня для сна, в котором законы физики и биологии как правило игнорируются...
— Астрид! — позвала Уна и даже похлопала меня легонько по щеке. — Хватит глазами хлопать! Когда Тейг вертается и узнает обо всем, что ты ему скажешь?
Что ж, сон это или нет, но я пока что живу в нем как Астрид Васс, а раз так, надо включаться в эту реальность.
— Я скажу ему, — ответила я чужим, непривычно нежным голосом, — что слегка переборщила с сонной настойкой.
— Так он и поверит!
— Поверит, куда денется, — отозвалась я и стала поудобнее устраиваться в кровати.
Пока Рябая Уна обхаживала меня, я анализировала исходные данные – воспоминания Астрид Васс, девушки, в чье тело я попала. Воспитывала Астрид бабушка – Фиона Лорье, женщина властная и требовательная. Мужа, как считали соседи, «мегера» сжила со свету, с родственниками рассорилась в пух и прах, а единственный сын с женой умерли от лихорадки. Так и осталась у Фионы из близких одна лишь внучка – Астрид. Под опекой «мегеры» девочка выросла несамостоятельной. Когда пришло время, Фиона подыскала внучке жениха из семьи зажиточного рэнда – Тейга, и благодаря хорошему приданому все быстро сладилось, и молодых поженили.
В новой семье Астрид жила хорошо… первое время. Влюбленная девчонка не замечала, что муженек совсем не расположен к ней и даже слегка презирает, и ходила за ним хвостиком, умирая от счастья, когда он соблаговолил поговорить с ней или «помять» ночью. Астрид мечтала поскорее родить ребенка, но первая беременность хоть и наступила быстро, окончилась плохо, и произошел выкидыш. Вторая беременность кончилась так же печально, да еще и Фиона, бабушка Астрид, переоценив свое здоровье, намерзлась во время прогулки, простыла и сгорела от лихорадки за несколько дней.
Имущество Фионы Лорье и ее поместье по праву наследования перешли Астрид. Усадьба была отличная: двухэтажный каменный дом, прекрасный сад, и располагалась в удачном месте близ Тулахского леса, где любит охотиться знать. Фиона Лорье знала об этом и всегда была рада предоставить благородным господам ночлег, а те не скупились на благодарность. Тейг решил воспользоваться жениным имуществом выгоднее для себя и продал усадьбу бабушки и прочее ее имущество. На вырученные немалые деньги семейство Вассов значительно улучшило благосостояние, а лично Тейг купил себе новую лошадь, оружие, приоделся и стал часто уезжать в город по каким-то своим загадочным делам.
Астрид тем временем забеременела снова – и снова скинула ребенка до срока. Тогда-то в семье ее и стали попрекать: больная, мол, слабая. Тейг и вовсе перестал спать с женой, и когда появлялся дома, даже не смотрел на нее. Астрид, все еще переживающая смерть бабушки и очередной выкидыш, а также нападки свекрови и деревенских заклятых подружек, стала заедать стресс и закономерно увеличилась на несколько размеров, превратившись из полненькой милашки в большую, так сказать, женщину.
У Тейга же поперла карьера. О том, как жизнь столкнула его с самим принцем Стефаном, герцогом Редландским, он домашним так и не рассказал, просто приехал как-то и поставил перед фактом: «Я состою в личной страже принца». Как загордились сыном Вассы! Как гордилась Астрид! Она не смела просить его задержаться дома и тем более побыть с ней и лишь смиренно надеялась, что однажды он заберет ее с собой, и начнется новая жизнь. Так и случилось: новая жизнь началась, но только для Тейга. Брать в нее Астрид он не захотел.
Что ж, на развод он имеет право, но меня взбесило, как он говорил с женой: «Никакие травы не помогут, потому что я тебя не хочу»; «Гусыне не стать лебедем». Проехался он по ней катком, даже не подумал смягчить слова. Она же глупа и ничего из себя не представляет, по его мнению! А себя, значит, каэром, то есть дворянином, считает. Ха! Нашелся образец добродетели, изящества и ума!
Окунувшись в прямом и переносном смысле в чужую жизнь, я была и зла, и возмущена, и разочарована Астрид, и сочувствовала ей... Но я не могу изменить того, что уже случилось, зато могу продолжить ее жизнь по-своему.
Уна подскочила, услышав шаги за дверью; напряглась и я. Открыв дверь, в комнату вошел свекор – мужчина смуглый, крупный и неразговорчивый, который относится к Астрид как к предмету мебели.
Окинув меня взглядом, он спросил:
— Лежишь?
— Да, батюшка, — ответила я; Астрид всегда к нему так обращалась.
— Высечь бы тебя, — заявил «батюшка». — Запомни: ты мужнина жена и принадлежишь Тейгу. Чего бы он там ни решил, ты себя травить не имела права.
— Что вы, — покаянно опустив голову, сказала я, — я только заснуть хотела, а не убиться. Я женщина крупная, мне глотка снотворного мало, вот я и выпила чуть больше.
— Не ври! — рявкнул свекор. — Ты все выдула!
— Всего три глоточка, — приняв испуганный вид, пролепетала я. — А потом голова закружилась и я упала, разлила все…
— Ничего там не было на полу!
— Батюшка, — на этот раз произнесла я даже укоризненно, — я точно помню, что выпила всего три глотка.
Васс-старший бешено сверкнул глазами, сжал руки в кулаки и процедил:
— Врешь! На что надеялась? Что он пожалеет тебя? Да никогда этого не будет, не из таких Тейг. Другая баба взяла бы сковороду и оприходовала мужа, чтоб и заикаться о разводе не смел, а ты… Не кровь у тебя в жилах течет, а моча жабья! А еще внучка Фионы! Тьфу!.. — махнул он рукой и, выдохнув, сказал уже другим тоном: — Вот что. Препятствовать я больше не стану, все равно ему мое слово не указ. Хочет развода – пусть так.
— Пусть так, — повторила я.
— И чтоб никто не узнал, что ты учудила!
Я кивнула, и свекор, еще раз одарив меня сердитым взглядом, вышел, не забыв показательно громко хлопнуть дверью.
Уна попыталась меня утешить:
— Зато не поколотил.
Да уж, в данной ситуации и это уже плюс!
По совету знахарки Уны на третий день после отравления Пегги стала давать мне вместо сладковатых травяных отваров еду – жидкую кашу на воде. Сил у меня прибавилось, и я стала вставать, сама одеваться и причесываться.
Тогда-то Тейг и явился. Свекровь зашла ко мне, предупредила, что он за мной приехал, пригрозила, чтобы я лишнего не болтала, и только убедившись в моей полной покладистости, повела
