к нему.
Одно дело увидеть его через призму воспоминаний Астрид, и совсем другое – вживую. Признаю: тип эффектный. Не такой уж рослый, но крепкий, смуглый, и лицо прям мужицкое, суровое. Деревенские девки перед Тейгом трепещут, да и городские, наверное, тоже; вот и Астрид трепетала. К своему стыду струхнула немного и я сама, когда он тяжело на меня посмотрел.
Может, он и выглядит как чуть облагороженная версия громилы, но взгляд его черных, глубоко посаженных глаз явно подсвечен умом. Я «вспомнила», как Фиона Лорье говаривала о Тейге: «Этот далеко пойдет». Наверное, поэтому она и выдала за него замуж внучку. Не учла лишь, что муженек может захотеть избавиться от жены…
— Собирайся, — приказал мне Тейг. — Жрец ждет нас завтра утром, так что в дорогу тронемся сегодня. И вы, — он глянул на родителей, — тоже поедете.
— Ой, как же, — растерялась свекровь, — сегодня?
— Да.
— Успеем ли? Повозку-то давно пора наладить, еще и лошадей запрячь надо, еду собрать в дорогу…
— Никаких повозок: все верхом поедем.
— Верхо-о-о-ом? — протянула Пегги и поглядела на меня, еще слабую и не слишком твердо стоящую на ногах после отравления. — До города ведь так далеко!
— С повозкой мы седмицу добираться будем, еще и платить потом за въезд в город надо, так что поедем верхом, — настоял на своем Тейг, не сводя с отца взгляда.
Тот все молчал. Наконец, спросил негромко:
— Решено намертво?
— Намертво, — кивнул «муж».
Мне стало не по себе. Какое еще «намертво»? Зачем вы меня пугаете?
Васс-старший направился в конюшню, Пегги стала сновать по дому и звать слуг. Я же, чувствуя настоятельную потребность присесть, собственно, присела за стол; мне бы еще пару дней полежать, а тут поездочка верхом грозит, а ведь я в жизни на лошади не сидела!
— Астрид, — позвал Тейг.
Я повернулась к «мужу» и посмотрела на него.
— Успокоилась?
«Упокоилась, и вместо Астрид теперь я, Аня», — хотела ответить я, но сдержалась, естественно. И, вздохнув, ответила смиренно:
— Раз такова твоя воля, как я могу перечить?
— Да, такова моя воля. Разбирательства в суде не будет; я сказал жрецу, что ты бесплодна.
Я кивнула и опустила взгляд.
— И еще. Надень свое лучшее платье, приведи волосы в порядок и нацепи что-то из побрякушек. Я не хочу, чтобы ты выглядела в храме замарашкой.
Поразительно! За семь лет брака он впервые заинтересовался, как выглядит его жена! Глянув на меня еще, Тейг вышел из дома. Я же, посидев еще немного, поднялась и направилась в свою комнату переодеваться.
Астрид вошла в дом Вассов с хорошим приданым: перьевой матрас-тюфяк, что в этих реалиях настоящая роскошь; всяческая домашняя утварь, включая изящный набор посуды, заказанный из крупного города Сколля. И, конечно, большущий сундук, забитый одеждой доверху.
Я с трудом подняла тяжелую крышку сундука и стала перебирать вещи. Нарядные платья, которые по заказу бабушки умелые портнихи сшили на Астрид, давно уже в забвении на самом дне, потому что моя, так сказать, героиня изрядно поправилась за последние годы. Поэтому я выбрала простое платье из тонкой темно-коричневой шерсти без рукавов, которое налезет на меня. Под него я надела белую сорочку, натянула другие носки и втиснула ступни в мягкие туфли с небольшим каблуком.
Из украшений Астрид обычно носила лишь обручальное кольцо, причем не на пальце, а как подвеску на цепочке. В принципе, украшений у нее и не было почти: в шкатулке я нашла только несколько длинных деревянных шпилек для волос и неправильной формы мелкие стеклянные бусы на нитке.
Также я достала маленькую кожаную сумочку. Здесь такие сумочки женщины обычно цепляют к поясу, но Астрид носит в руке, потому что не любит подпоясываться. В сумочке я уместила платок, гребень, два серебряных ренка и несколько медных монет. Еще три ренка спрятала в декольте. Сумма по деревенским меркам неплохая, хватит, чтобы неделю жить в трактире с питанием.
Затем я переоделась, убрала волосы в узел и спрятала под чепчиком – без головного убора порядочной женщине лучше не показываться, иначе конец репутации. Подумав, накинула на плечи шаль: плащ у Астрид слишком плотный и теплый, а симпатичные безрукавки с шитьем и курточки, заготовленные еще ее бабушкой, мне сейчас малы.
Когда я вышла из комнаты, Вассы уже собрались: Пегги держала в руке корзину с едой, а Тейг оглаживал своего роскошного вороного коня. Еще один прекрасный гнедой конь, в нетерпении перебирающий ногами, принадлежит свекру. А для нас с Пегги запрягли лошадей попроще, тягловых, низкорослых.
Тейг смерил меня взглядом, но промолчал; подойдя, он помог мне взгромоздиться на Стрелу, старенькую пегую лошадь.
Астрид Васс умела ездить верхом, но не особо хорошо; кое-как устроившись в седле, я схватилась за поводья и взмолилась про себя, чтобы этот путь не стоил мне жизни, и я не рухнула с лошади, сломав себе шею. Свекор помог сесть в седло жене, сам занял место «в транспорте» и, сообщив провожающим нас слугам, что мы вернемся завтра, повел коня за распахнутые ворота. Тейг поехал вровень с отцом, затем Пегги, и только потом я – напряженная и уже обливающаяся по́том.
В добрый путь, блин!
Глава 2
До Кивернесса, самого крупного города в здешнем герцогстве, торопящийся всадник может добраться часа за четыре, если его лошадь легконога и здорова. В одиночку Тейг за столько бы и доехал, но с ним были еще двое немолодых родителей и я.
Тейг с отцом задали довольно хорошую скорость, и столбики на дорогах, обозначающие количество пройденных лиг, сменялись быстро. Надо отдать мне должное: я не свалилась ни сразу, ни потом. Лошадь подо мной была послушной и шла довольно ровно, но я все равно ощущала себя на ней мешком картошки и страдала от быстро возникшей во всем теле боли.
В таком состоянии я мало отмечала красоту открывающихся пейзажей. Хотя можно и не смотреть по сторонам: эти виды с изумрудными холмами и пасущимися на них овцами и пони мне и так хорошо знакомы. То есть, конечно, не мне, а Астрид, уроженке Редландии. Некогда этот край был самостоятельным государством, но вот уже почти сто лет входит как герцогство в состав королевства Ренского.
Я вздохнула: даже если бы судьба закинула меня сюда в тело прекрасной принцессы, живущей в роскоши, я все равно стремилась бы домой. Хочется верить, что я все же
