том, что происходит тут, на углу, он каким-то чудом успел. Но кто он, откуда он. Я этого не знал. И, пожалуй, это и было самым страшным за сегодняшний вечер.
22 мая 1836 г.
Малец оказался смышлёным. Несколько минут нам потребовалось, чтобы успокоить его. Конечно же, он был в шоке и совсем не понимал, что с ним происходит. Потом он начал браниться (о, Боги, и откуда только он знал все эти нечестивые словечки). Я хотел бы остаться с ним наедине, чтобы сразу же всё рассказать, но мои коллеги ни на секунду его не оставляли. Все мы переживали за него и вот, когда он очнулся, и мы убедились, что с ним всё в порядке, начали свой рассказ.
В основном изъяснялся Герман, а я сидел на табуретке в углу, положил ногу на ногу и кусал от волнения ногти. Я размышлял. Что же я скажу ему? Как смогу убедить в том, чтобы он взял машину времени? Как отвлеку коллег? И как заставлю Тома молчать? Вопросов было много, ответов не было совсем. Ещё я переживал и за то, что машина может убить мальчика. Но ведь я тешил себя тем, что и дополнительная цепочка погубит его.
Когда Герман, наконец, рассказал о том, какой Том уникальный и попросил взять кровь на анализ, мальчик выпучил на нас глаза и обескуражил своей бесцеремонностью:
– Дяденьки, – сказал он. – За мою кровь вам придётся заплатить! Требую награды, раз я такой уникальный и вам без меня никак!
Гюнтер, который совершенно не умел общаться с детьми, а тем более с такими бессовестными, уже устал от его выходок и, я был готов поспорить, в скорости бы задушил бедолагу, но на его защите всегда стояли Герман и ЦзыСянь. Я же взял совершенно нейтральную позицию, мало говорил и почти не смотрел в их сторону. Оттого, должно быть, я был самой интересной фигурой для Тома, так что он постоянно оборачивался в тот угол, где я сидел и поглядывал на меня с любопытством.
Наконец, спустя по меньшей мере полдня долгих споров и пререканий, Том позволил взять у себя кровь, и мои коллеги, радостные, ушли в лабораторию. Я же так и остался сидеть на стуле. Том не сводил с меня взгляд.
– Тебе, наверное, очень интересно, кто я такой? – Спросил я у него, стараясь делать голос как можно более загадочным. Если не заинтересовать его своей таинственной персоной, то как же ещё с ним разговаривать?
– Мне интересно, – ответил Том, – почему ты, как и те другие шалопаи, не заинтересован в моей крови и не бегаешь вокруг меня?
Ишь чего захотел! От его напористости мне хотелось смеяться, но я сдержался.
– Ты ведь знаешь, что моя кровь уникальна?
– Знаю. – Сказал я. – Но я тут по другому поводу.
– По какому же?
Том полулежал на кушетке, вокруг его локтя была перевязана марля, выглядел он как больной в стационаре, но глаза его горели.
– Я хочу предложить тебе кое-что поинтереснее, чем забор крови. Но ты должен пообещать мне молчать.
– Молчать? Я уже говорил, что за кровь я возьму дорого! А за молчание… – Том шкодливо задумался, поднял глаза к потолку и приложил палец к губам. – За молчание возьму ещё дороже! Ну как? Согласен делиться своим секретом?
Я тоже лукаво улыбнулся:
– Ты знаешь, почему ты здесь, Том?
– Вам нужна моя кровь.
– Нет. То есть, кровь, конечно нужна, но будь ты примерным мальчиком, мы бы просто пришли за тобой в пансион, и, с разрешения сотрудников детского дома, взяли бы у тебя кровь. Но ты не обычный ребенок. Нам пришлось караулить тебя полночи. Так почему же ты здесь, Том?
Кажется, любопытство брало вверх. Неужели мне удалось закинуть удочку?
– Почему же?
– Потому что… ты чуть не умер.
– Что? Вот здорово! Когда? – Опешил Том. Мне показалось, что его пробрала мелкая дрожь. Парень храбрился, но было видно, что он немного волнуется на самом деле.
– Этой ночью.
– Но я ничего не помню. Я уже говорил вам, что помню только четыре тёмные фигуры в плащах, а потом темноту. Вы меня чуть не убили?
– Можно и так сказать. – Задумчиво проговорил я.
– Вот здорово! Я был при смерти и выжил? Расскажите, как это было? Я даже ничего не почувствовал. Честно!
Вот тебе и на! Ему говорят о том, что он мог погибнуть, а ему интересно! Так я подумал, но в голове у меня зародился неплохой план. Если уж ему так интересно узнать, то почему бы не воспользоваться этим? Почему бы не предложить ему…
– Рассказать? А что есть я предложу тебе самому посмотреть?
– Посмотреть? Это как? – Не понял мой собеседник.
Я снова перекинул ногу на ногу. Необходимо было выдержать паузу. Затем я продолжил самым загадочным голосом:
– Я же просил тебя молчать, помнишь? Так вот, я расскажу, а ты уж пообещай, что никому не расскажешь, договорились?
Забыв о гонораре, Том интенсивно закивал. Я продолжил:
– Итак, представь себе, что у меня есть прибор, который переместит тебя в прошлое, как раз во вчерашнюю ночь. Что скажешь? Здорово? Ты сможешь посмотреть со стороны, как был при смерти и как тебя спасли.
– Серьезно? Вы не шутите? – Забияка даже с кровати подскочил.
Я встал со стула, положил свой портфель, с которым приехал, на стол и выудил оттуда небольшой коробок.
– Вот он, этот прибор.
Том потянулся было к машине времени, но я вовремя одёрнул его, несильно шлёпнув по руке. Том ойкнул, принялся дуть на ладонь и даже обиделся на меня, смешно надув маленькие губки. Правда долго он комедию не ломал – ему всё-таки было очень интересно.
– Хорошо, обещаю молчать, только дайте взглянуть. – Сказал он.
– Всё по порядку, – попросил я и первым делом пошёл замкнуть дверь. Нужно убедиться, что она плотно закрыта на замок. Не хочу, чтобы мои коллеги ненароком вошли, когда я их не жду. – Том, обещай, что не будешь там ни с кем разговаривать и тем более сам с собой. – Пока Том беспрерывно кивал головой, обещая всё на свете, я выставлял на приборе вчерашние дату и время. – Будь внимателен, тебя не должны увидеть, а если я тебя перемещу чуточку раньше, подожди в сторонке, хорошо? Так ну вот, вроде бы всё готово. А ты сам-то готов?
– Да! – Мгновенно ответил мой испытуемый с неизвестным номером.
Я посмотрел на него. Наверняка, опять ничего не получится и мальчика просто разорвёт пополам здесь и сейчас, прямо на моих глазах. Но что-то подсказывало мне, какая-то невиданная сила, что дело именно в этой пресловутой дополнительной цепочке ДНК! Я знал, я верил, и я хотел проверить свою догадку! Хотел, будь я самым сумасшедшим учёным на всём белом свете!
– Стойте, дяденька, – вдруг опомнился Том.
– Прошу, зови меня Скот.
– Хорошо, мистер Скот,
