не ради шантажа заставляет Наталию встрять в компрометирующую историю!
И никто не будет обвинять Марию Борисовну в порченности и колдовстве.
Старая княгиня не будет мелочиться и устраивать травлю невестки с непредсказуемым
концом, не тот человек. Тут не борьба за первенство!
Княгиня-мать оставила главенствующую роль за собой — и молодая княгиня смирилась. Так
что не зачем устраивать чёрную пиар-компанию, чтобы понизить статус невестки, а вот
убрать… совсем убрать неугодную жену сына…
Дуня поперхнулась от того, до чего додумалась. И тут же в подтверждение всплыло
воспоминание из истории. У князя будет вторая жена! Хитрая и расчетливая византийская
царевна из Палеологов. И ослепленная злобой и неприязнью старая княгиня сейчас изводит не
только неугодную ей жену сына, но и своего внука! Палеолог пойдет на всё, чтобы на трон сели
её дети, а не пасынок.
Вот так-то!
Дуня с ужасом посмотрела на Наталию и та, словно угадывая незавидную судьбу своей
покровительницы, осевшим голосом велела:
— Говори! Не молчи!
Дуня кивнула, но начала издалека, не имея сил напрямую обвинить старую княгиню в
затеянном ею душегубстве:
— Около двухсот лет тому назад был отравлен император латинской империи. Он принял
отраву из рук того, кому доверял. Знал ли соратник и друг, что даёт яд своему покровителю, я
не знаю. Летописцы пишут, что его смерти хотела жена, а вот соратник всего лишь выслушал
историю о том, как она скучает по мужу и просит его угостить вином, в котором есть её слезы.
Наталия охнула и закрыла рот рукой.
— Генрих Праведный! — продолжила девочка. — Его травили дважды. Первый раз ему дал
яд брат одного из его королевских лекарей.
— Боже!
— Да, как правило яд дают те, кому доверяют. Но Генриха вылечил другой лекарь, а злодея
не нашли. Второй раз яд был нанесен на нож Генриха и когда он резал хлеб, то яд остался на
нём.
— Как же так… какое коварство нанести яд на нож!
— Слушай дальше. Был, — тут Дуня замялась, так как о предыдущих героях она узнала от
старух-сказительниц, а вот герой её следующего поучительного рассказа ещё не родился и
узнала она о нём из исторического сериала, но ради воспитательного эффекта…
— Так вот, друзья короля заказали ему книгу в подарок, и он был счастлив принять её. Вот
только мастер, изготавливающей эту книгу был подкуплен недоброжелателями и пропитал
каждую страничку ядом. Король слюнявил палец, чтобы пролистнуть слипшиеся страницы и по
чуть-чуть принимал яд.
Бледная Наталия с ужасом смотрела на Дуню.
— Зачем ты мне всё это рассказываешь? — срывающимся голосом выдавила она.
— А ты не догадываешься? Ты же умная женщина, а позволила себя запутать тем, от кого
никогда не было добра Марии Борисовне.
— Они не посмеют… — боярыня так сильно замотала головой, отрицая подозрения, что
покачнулась. — …всех казнят…
Дуня приподнялась на цыпочки и смотря в глаза Наталии, вкрадчиво спросила:
— А если посмели? — и совсем тихо задала новый вопрос:
— Кого первым признают виновным?
Наталия открыла рот и захлопнула. До неё дошло, что именно её сразу вздернут на дыбу!
— Но я молчать не стану… — нашла силы просипеть она.
— И что?
Наталия тяжело задышала, не понимая того, что ей хочет сказать девочка, но та объяснила:
— Аграфену тихо удавят, а того, кто её послал… — едва слышно шептала Дуня. — Разве
князь поднимет руку на мать?
— Ты… — Наталия отступила и схватилась за горло, а Дуня осуждающе посмотрела на неё и
с горечью произнесла:
— Разве ты никогда не слышала, как боярыни сплетничают о злодеяниях? Мачехи травят
падчериц и пасынков, чтобы не делить наследство со своими детьми; свекрови сживают со
свету нелюбимых невесток…
Глаза Наталии округлились и наконец-то в них мелькнуло полное осознание происходящего.
У неё словно пелена с глаз пала!
— Ты права. Господи, какая дура! Чуть своими руками… Но что же делать? Отказаться?
Нет! Надо перехитрить!
— Взять видоков к ворожее? — спросила Дуня.
— Видоков? Да! — хищно ощерилась Наталия. — А завороженный пояс я заставлю
примерить саму ворожею!
Дуня одобрительно кивнула. Молодец, Полуэктова, соображает! Но тут Наталия растеряно
спросила:
— А если… а если яда не будет?
— Ворожея спокойно примерит пояс, а ты видокам скажешь, что твоя служба такова, что
должна всё сто раз проверить. Кому как не тебе выяснять во что княгиню хотели втянуть и
избегать любых рисков. Так что больше уважать тебя будут.
— Да, так будет хорошо. А если яд медленный?
Дуня не стала говорить, что ворожея в этом случае выдаст себя нервозностью. Наталия сама
сообразит по ходу дела, а вот совет дать может:
— А ты принюхайся… запомни запах пояса до того, как отдаешь и сравни с тем, каким
получишь его. Если его чем-то пропитали, то это в любом случае риск для тебя и княгини.
Пусть ворожея на себе проверит своё волшебство и беременеет под твоим доглядом.
— Господи, за что мне это? Может,ты ошибаешься?
Дуня чуть не сплюнула — Наталия показалась ей более рассудительной! Уж понять-то, что
они с молодой княгиней уже попали в жернова она должна была. И Дуня рассердилась.
— Я ошибаюсь, а ворожея настоящая? — грозно спросила она.
— Да, — выдавила из себя женщина.
— И поносив поясок, княгиня забеременеет? — скривив губы в презрительной насмешке, уточнила девочка.
— Да, — пряча глаза, пролепетала Полуэктова.
— А мужа нет и долго ещё не будет.
— Э-э-э…
— Он приезжает, а она дите под сердцем носит, радость-то какая! — ядовито восхитилась
боярышня.
Наталия открыла и закрыла рот, а потом с досадой пожаловалась:
— Как околдовала меня эта Аграфена!
— Может, и околдовала, — подтвердила Дуня, — говорила она с тобой, словно ручеёк
журчал, мягко, даже немного напевно, как будто убаюкивала.
— Ведьма… я её… — Наталия сжала кулаки и рванула куда-то.
Дуня побоялась громко окликать её. И так они здесь задержались, а ведь тут не часто, но
ходят… Дуню пробрал холодок.
Вот она влипла!
Они говорили тихо, но всё же посторонний мог разобрать, о чём речь, если близко
подобрался. А тут полно ниш… Дуня глубоко вздохнула и заставила себя успокоиться.
Нет. Никто близко не подходил, но вот приметить разговаривающих могли с конца коридора
и ведь потом вспомнят об этом! А когда спросят, то расскажут…
«Вот я безмозглая!» — выругалась Дуня, но ничего уже было не исправить. Оставалось
надеяться на то, что никто тут не появлялся.
ГЛАВА 10.
Остаток дня Дуняша корила себя тем, что встала на пути старой княгини. Эта мегера не
дрогнувшей рукой приговорила невестку! Ха, да она плевала на чувства сына и внука! А
Дорониным старая ведьма может устроить ад на земле! Ослепление, забивание кнутом, посадка
на кол… а Дуне показательно вырежут язык, прежде чем лишить жизни.
Господи, куда она влезла? Ведь старалась держаться подальше от двух княгинь, осторожничала, но стоило увидеть, как плетутся сети, так понеслась предупреждать! А дальше
что? А неважно, потому что как бы ни сложилось дальше Дуня подписала своей семье, ближним и боевым холопам приговор.
На защиту молодой княгини нечего даже полагаться. Мария Борисовна приятная женщина с
благородной душой, но не боец!
Ой-ей-ей, что же делать?
Надо рассказать деду, пусть соломки подстелет! Может, дедушке удастся боярина Кошкина
задействовать? А что? Пусть Яков Захарьич провернёт какую-нибудь махинацию против
старухи!
Она ведь половину княжества раздала церковникам, ради того, чтобы вернуть
великокняжеский стол муженьку. Это её щедрость поставила сына в зависимое положение от
