и всё.
Хм, раз пошла такая откровенность, то это даже хорошо. У меня как раз был вопрос.
— Почему о тебе ничего не известно? Я пробил по базе данных, но ничего не нашёл.
— А нечего искать, — развёл он руки, чуть не разлив чай. — Мёртв я, официально. Если Гранд умирает, то его личное дело либо удаляется из баз данных, либо хранится в личном архиве Имперской Канцелярии. Первый вариант — как раз мой случай. Я — призрак, Дмитрий. Простой старик, который сажает картошку и продаёт помидоры на рынке.
— Хотелось бы более развёрнутый ответ, — хмыкнул я. — А то у меня ощущение, что я вытащил кота в мешке.
— Хочешь откровенность? — подался он вперёд и нахмурил брови. — Получишь её, когда придёт время. Сейчас я здесь для того, чтобы твоя задница добралась до Эпицентра и помогла мне. Услуга за услугу. Таков был уговор.
И он прав. Мы никто друг другу и друзьями за один день не станем. Я нужен ему, а он мне… Ну, от Гранда в своих рядах откажется только идиот. Уже сейчас я знал, куда его определить в своём плане касательно Самойловых. И он сыграет в нём одну из ключевых ролей.
— Принимается, — кивнул я с ухмылкой.
— Вот и хорошо, — откинулся Гранд на спинку стула и посмотрел на Славика.
— Вкус-на! — протянул малой ему одну из печенек.
— Спасибо, — улыбнулся старик и принял подарок, потрепав мелкого по черепушке.
— С дедом встретишься? — спросил я, решив прояснить этот момент.
— Не сейчас, — поморщился Ефрем. — Петя может не так понять и начнёт мутить воду. Он у Морозова сейчас, да?
— В госпитале Вернадского, — кивнул я.
— Вот пусть и отдыхает там. Паша за ним присмотрит и вылечит, а мы пока займёмся старой проблемой. Венедикт всегда был тем ещё мудаком, и сынуля, скорее всего, унаследовал его характер. Готов поспорить на свою седую бороду, что дело тут в позорном завершении войны и чести. Не смогли смириться с формальным, но поражением. Идиоты, одним словом.
— Насчёт этого у меня уже есть план, — пожал я плечами. — И ты в нём участвуешь.
Гранд ухмыльнулся, а затем глотнул чай и спросил:
— Что это за план и когда начинаем?
* * *
Москва… Особняк рода Самойловых…
Сидя в своём кабинете и разбирая бумаги, Юрий Венедиктович выкуривал уже вторую сигару. Глаза мужчины устали из-за недосыпа и под ними образовались мешки. На домашней рубашке виднелись пятна от виски, а также пепла. Трое суток он работал без перерывов, пытаясь отнять у своих врагов то, что уже считал своим. Бумаги были готовы, осталось только закрепить их печатью, а затем Суд Коллегии Аристократов, который решит дело в его пользу. Юрию пришлось надавить на свои связи, подкупить множество людей, но всё это окупится… Должно окупиться!
— Скоро, отец, — будто заведённый, бормотал он. — Скоро я отомщу…
Чувство подступающего триумфа заставляло мужчину улыбаться, словно безумца, но мысли о том, что старик жив и ещё находится в госпитале, никуда не девались. В том, что Белов старший начнёт действовать опрометчиво — Юрий был уверен. Старик слишком эмоционален и совершит ошибку, что только сыграет на руку. От былой гвардии Беловых остался жалкий огрызок, и то он находился далеко от столицы. Армии у них нет, а личная сила Петра Алексеевича не сыграет роли, а только всё усугубит.
Вот только… Юрий чувствовал, что нужно действовать быстрее. У мужчины возникало стойкое ощущение, что над его родом сгущаются тучи, а над головой висит клинок. Он усилил охрану поместья, а также важных стратегических объектов. Отряды гвардии безустанно бдели, а наёмники помогали им, выполняя контракт. Но даже этого было мало…
В дверь кабинета громко постучали, отчего Самойлов чуть не выронил сигару. Каждый из слуг знал, что беспокоить его во время работы чревато!
— Войдите! — со сталью в голосе крикнул он.
Дверь распахнулась, и в помещение влетел бледный личный слуга Юрия. Мужчина со страхом посмотрел на своего господина, и от этого взгляда у Самойлова возникло ощущение проблем.
— Господин! Беда! Заводы в Реутова и Железнодорожном уничтожены!
Сигара выпала из руки Самойлова, а сам он нелепым взглядом смотрел на слугу и пытался расслышать его слова.
«Заводы… Уничтожены? А-а? Что?»
— Повтори-ка, — безжизненным голосом сказал мужчина, а когда слуга повторил, то уже хотел отдать распоряжение.
Зазвонил телефон. Номер был неизвестен.
— Ало? — спросил Самойлов.
— Вкус-на! — услышал он радостный крик на заднем фоне и мощный взрыв.
Звонок сбросили, а спустя секунду зазвонил другой номер. Это был командир третьего звена его гвардии.
— Господин! Склады! Нас атаку…
Связь прервалась и раздались гудки, а Самойлов отнял телефон от уха и пустым взглядом посмотрел на него.
Юрий подорвался со своего места, схватил родовой меч из шкафа и побежал в сторону выхода из дома, где дежурили другие гвардейцы. Его слуга побежал за ним, потея и роняя башмаки.
— Сидоров! Сидоров, твою мать! — орал Самойлов, выбравшись на улицу.
У него снова зазвонил телефон.
— Попов, что у вас там⁈ Доложить обстановку! — быстро заговорил он в трубку.
— Нет твоего Попова, Юра. Спёкся он, — услышал он голос, который показался ему смутно знакомым. — Я же твоего батюшку предупреждал. Эх, зря не послушали…
Прогремел ещё один мощный взрыв, волна которого донеслась даже до поместья Самойловых. Медленно, словно в неверии, мужчина повернул голову и увидел, как высокий бизнес-центр, гордость рода, потух. Ещё его отец построил это здание и сделал так, что даже в ночи его было видно из поместья… И теперь там была только тьма. Ни вывески на всю ширину крыши. Ни ламп. Ничего.
Одномоментно главные стратегические активы рода Самойловых перестали существовать, превратившись в пыль. Гордость их была растоптана, а ресурсы уничтожены. На складах хранилось не только вооружение, но и различные детали для заводских заказов. Его ждали большие проблемы и выплата издержек.
— Господин! — подбежал к нему командир охраны поместья. — Территория особняка усилена! Патрульные ведут наблюдение и прочёсывают местность!
Сидоров уже был в курсе ситуации, от которой даже в такую прохладную ночь его лысый череп покрылся потом. Война… Это было настоящим наступлением войны, а отвыкший от неё мужчина, которого расслабила сладкая жизнь главы охраны, начинал бояться.
— Подготовить транспорт, — сухо отдавал приказы Самойлов, находясь в ярости. — Два отряда со мной. Я должен увидеть… — посмотрел он туда, где был центр. — Что осталось…
Никто не посмел спорить или отговаривать Юрия, зная его характер. Бойцы были готовы буквально за минуты, а затем бронетранспортёр вылетел на дорогу, нарушая все правила дорожного движения.
«Это он… Это всё мальчишка! Больше некому! Ублюдок!» — скрежетал зубами Самойлов, сжимая
