больницы и охраной, а Белов старший вскочил с постели и бросил яростный взгляд на экран телевизора, где уже шла реклама.
— Надеюсь, эти двое не спелись… — на миг успокоился старик, выбравшись из палаты. — А иначе это будет полный пиз…
— Пётр Алексеевич, вернитесь обратно! Вам нельзя вставать!
— Я домой! — рыкнул дед, одетый лишь в одну накидку и светящий голым задом в коридоре. — Быстро выписывайте меня!
Мне всегда нравился рассвет. Красивое зрелище, когда постепенно тьма расступается, а ночь уступает место дню. Будто момент обновления мира и новой жизни…
Кгхм… Что-то меня на философию потянуло. Или это кофе не так пошел?
— Неплохо получилось, — кхекнул Ефрем, развалившись рядом со мной на ступенях крыльца особняка. — Старые косточки размял. Прям, как в старые добрые. Оказывается, есть ещё порох.
— Сказал Гранд, за секунду убивший… Эм, а кто там у Самойлова был?
— Ты думаешь, я разбирался? — хмыкнул он. — Вдарил и забыл. Это мой девиз, парень.
— Хороший девиз, — хохотнул я и взял у Славика одну печенюху. — Спасибо.
— Намана! — радостно выдал малой.
Он помахал коробочкой, посмотрел, сколько осталось печенек, а затем взглянул на прикрывшего глаза Ефрема.
— Вкус-на… — со вздохом вытащил Славик ещё одну и протянул старику.
— Спасибо, — открыл Ефрем один глаз и принял дар. — Потом пожарю тебе картошечку.
Славик заёрзал между нами и захрумкал, довольный тем, что поделился.
— Что дальше, парень? — глотнул старик свежесваренного кофе, любуясь рассветом. — Самойлов вышел из игры. Годуновы? Или Шереметьевы?
— Домой, старик, — хмыкнул я. — Пофиг мне на Годуновых и Шереметьевых. Пока они не вылезают из своих нор, мне на них всё равно.
Ефрем кивнул, и мы помолчали. Потом ещё помолчали. Прямо перед нами, за территорией поместья, пробежал Самойлов. В кандалах из разломного металла, которые блокировали способности Одарённого, и привязанный за шею молнией Ефрема.
— На шестой круг пошёл.
— Слишком медленно бежит, — фыркнул Ефрем. — В его годы я удирал от Химер в чёрном разломе. Вот там был реальный бег. Еле пятки унёс.
— Считаешь, что ему не хватает мотивации? — ухмыльнулся я, провожая взглядом взмыленного и еле дышавшего Самойлова. — Славик, что думаешь?
Малой понял и, захрумкув печенюху, шустро припустил за мужиком. За забором раздался визг боли, а затем мольбы, но Славик был неумолим.
— Проще было его убить, — вновь приложился Ефрем к чашке. — Нет тела — нет дела.
— Он умрёт, но не от моей руки.
Старик бросил на меня взгляд и, увидев мою улыбку, покачал головой:
— Слишком взрослый ты для своего возраста. Мыслишь нестандартно, да и слишком широко, нежели малолетки твоих лет. Думаешь, что Петя обрадуется и сменит гнев на милость?
— Если я правильно понял ваши отношения, то да. В этом суть задумки.
Мне уже позвонили из госпиталя, а значит, дед вот-вот будет здесь. Ну а раз сидеть нам в доме было скучно, а Самойлова нужно было подготовить, то решили совместить приятное с полезным. На спортивного человека посмотреть и деду подарок сделать. Я бы и сам мог убить Самойлова, что и хотел сделать изначально. Но нафига? Его смерть не даст мне никакого плюса или минуса. А вот для деда… Для него убить этого ублюдка будет лучшим подарком за эти годы. Именно Самойлов отнял жизнь его сына и моего биологического отца.
— Что твой артефакт? — спросил я у Ефрема.
— А что с ним? — бросил он на меня взгляд и показал часы на руке, на которых остановились стрелки. — Сдох он. Один заряд оставался. Твоё решение сделать всё без лишних жертв похвально, но теперь его можно выкинуть в мусорку.
— Зарядить никак?
— Почему же никак? — пожал старик плечами. — Можно, но для этого мне нужны желейки из радужного разлома, а также артефактор, который не запорет работу. У тебя есть всё это в наличии?
— Пока нет, — хмыкнул я.
— И это правильная позиция, — кивнул Ефрем. — «Пока нет». Значит, останавливаться ты не собираешься, и свой выбор я сделал не зря. Картошку только жалко… Зря сажал.
— Там, куда мы поедем, у тебя будет возможность поковыряться в грядках.
— Тогда меньшее, чем на сад, я не согласен. А ещё мне нужны теплицы и…
— Ну у тебя и аппетиты, Ефрем, — засмеялся я. — Может, тебе ещё помочь свой канал трансляции создать? Будешь блоги вести и стримы для стариков.
Не, ну а что? Сад он захотел, ха! Там у поместья даже крыши целиком нет, а он уже о грядках думает и теплицах!
— Слушай, — подорвался Ефрем, улыбаясь. — А ведь… это идея!
— Чего? — замер я с улыбкой. — Я пошутил, как бы…
— А я — нет! — залпом выпил он кофе и натянул молнию, когда Самойлов попытался вновь сбежать. — Я всё думал, как дальше бизнес продвигать. На рынке торговать, конечно, весело, но ведь и твоя идея тоже хороша! Хм… Ферма Ефрема? Нет-нет… Весёлый Фермер? Хм…
— Давай так, старик, — хохотнул я, видя его задумчивое лицо. — Как приедем, познакомлю тебя с несколькими людьми из нашего рода, которые занимаются обустройством поместья. Ты с ними этот момент обсудишь, а потом мы решим вопрос. Хочешь быть Весёлым Фермером? Дерзай, я не против, а если это ещё и доход в род принесёт, так вообще всеми руками «за».
— Что насчёт твоих мелких друзей? — деловито осведомился Ефрем.
— С этим не волнуйся. Я думаю, что они тебе на этом поприще помогут.
— Добро, — расслабился дед и улыбнулся в седую бороду. — Было несколько грядок, а теперь будет ещё больше. Лепота…
Самойлов наворачивал уже девятый круг, а Славик бежал вслед за ним, кидая камушки и крича:
— Бе-ги! Картош-ка! Бе-ги!
— А малой быстро схватывает, — хмыкнул Ефрем. — Способный зверь.
Ага, знал бы ты, что ему от роду меньше недели, а у него уже словарный запас больше, чем у большинства школьников. Славик, действительно, безумно быстро обучался, а уж когда к этому подключился ещё и Ефрем, пока мы готовились и осуществляли план, так вообще впитывал, как губка. Старик стал для него энциклопедией мудрости и опыта, который малой хватал слёту. И картошка… Ну, это было самое мелкое из всего.
Услышав звук автомобиля, я махнул Ефрему, и тот щёлкнул пальцами. Вспыхнула молния за забором, после чего прибежал неудомевающий Славик.
— Убежаль…
— Не переживай, — почесал я его за ушком. — Никуда он не делся.
Мелкий забрался на крыльцо и сел рядом, вновь принявшись за печеньки.
У ворот остановилась белая волга с гербом Морозовых, и из неё вышел дед в компании главы этого рода.
— С Пашей приехал, значит, — почесал затылок Ефрем. — Или это Паша с ним приехал? Скорее, второе. Любит он совать свой длинный нос, куда не
