нужно.
— Это было ожидаемо, что они вдвоём прикатят, — пожал я плечами.
Старики вошли на территорию и двинулись к нам по каменной дорожке. Морозов улыбался, а дед хмурился. И чем ближе он подходил, неотрывно смотря на Ефрема, тем сильнее сводились его брови домиком.
— Ефрем, — сухо сказал дед, остановившись перед нами.
— Пётр, — той же интонацией ответил Гранд.
— Доброе утро, Дмитрий, — улыбнулся мне Морозов и протянул ладонь.
— И вам, Павел Алексеевич, — ответил я на его жест. — Как погодка?
— Хороша, — кивнул старик и, бросив насмешливый взгляд на этих двоих, выдал: — Только, похоже, буря намечается.
Мы с Морозовым синхронно хмыкнули.
— Жив, значит, — произнёс дед, смотря в глаза Гранда.
— Ты тоже, как посмотрю, — не отводил взгляд Ефрем. — Хотя и потрепало тебя. Стареешь, Белый?
Дед, и правда, был частично забинтован, хоть этого почти и не было видно. Только из-под рукавов пиджака.
— Чья бы корова мычала, — хмыкнул дед. — У самого седин больше, чем у меня.
Они заржали, а затем обнялись, отчего мы с Морозовым улыбнулись.
— Давно не виделись, Белый.
— И я рад тебя видеть, Князь.
Эм… Чего-чего?
— Князь? — приподнял я бровь.
— Князев Ефрем Михайлович, — подсказал Морозов. — Ну или просто Князь.
— Для друзей, — сощурился Ефрем и посмотрел на Павла Алексеевича. — Здаров, Мокрый.
Да что за херня тут происходит? Белый, Князь, Мокрый… Я как будто на сходке бандосов нахожусь, а не на встрече давних друзей. То, что дед с Ефремом были как-то связаны в прошлом — уже понятно, но, судя по всему, и Морозов тут тоже затесался.
— Мокрый? — перевёл я взгляд на Морозова.
Старик пожал плечами и видно, что не желал отвечать, но я уже достаточно понял характер Ефрема, а потому…
— Да у него объёмные техники нихера не получались в академии, — хмыкнул он. — Когда исцелял, то потел так, что потом бежал одежду менять. Вот и Мокрый.
— Ну, спасибо, — вздохнул Морозов, покачав головой.
— Да не обижайся, Паш, — хохотнул Ефрем и приобнял его за плечи. — И тебя я тоже рад видеть.
Морозов улыбнулся, а затем ответил на жест старика.
— Дим, а это кто? — недоуменно спросил мой дед, смотря на Славика у моих ног.
Малой сидел на заднице и ковырялся в носу, переводя взгляд с одного гостя на другого. Ему, как я понял, вообще пофигу на происходящее, и он просто был рад быть здесь.
— Это Славик, — поднял я мелкого на руки, отчего тот быстро забрался ко мне на плечо. — Он теперь часть рода.
Дед нахмурился, подошёл поближе и наклонился к Славику, а тот, в свою очередь, к нему. Мелкий его сразу же понюхал, после чего достал печеньку и протянул:
— Вкус-на?
— Кхм… Спасибо, — как-то даже смутился старик и, приняв угощение, погладив довольного малого. — Спасибо, Славик.
— Намана!
Мелкий спрыгнул с плеча на деда, отчего тот опешил на несколько мгновений, а потом смирился. Да я тоже, если честно, был впечатлен! Похоже, что Славик его принял, как члена стаи. И тут дело, скорее всего, в том, что мы со стариком были родней. Кровь, как говорится — не водица.
— Будем тут стоять, или в дом пойдём? — спросил Морозов.
— А ведь действительно! — наигранно возмутился Ефрем. — Белый, что за херня⁈ Мы с Пашей в гостях или где?
— Пошли уже, — махнул рукой дед, улыбнувшись. — Так и быть, налью вам чая. Самогонки нет, сразу говорю!
Мы с Ефремом засмеялись, а затем к нам присоединился ещё и Морозов.
— Чего ржете? — буркнул дед, открывая дверь и заходя внутрь.
— Петь, ты реально думаешь, что если бы у тебя, и правда, был самогон, то он бы ещё остался? — ответил Морозов. — Тебе ли не знать, какой у Князя нюх.
— И то… верно, — поморщился мой старик.
Мы сразу же направились на кухню, где дед хотел поставить чайник, но Ефрем его опередил и сказал, что раз такая пляска, то нужен самовар. Где он его нашёл в особняке, я ума не приложу. Я даже не знал, что у нас есть самовар! Но нет, Ефрем метнулся куда-то в глубь дома, будто хозяин, и притащил его. Дед попытался ему указать, что нехер тут шастать, будто Князь во дворце, но как бы… В общем, я не вникал. Сел со Славиком и Морозовым за стол, смотря на то, как два старика спорили и делали стол для завтрака.
— Я где-то тут варенье видел…
— Ты сколько тут уже живёшь⁈ — в недоумении воскликнул дед. — Самовар мой нашёл! Теперь ещё и варенье!
— Да хорош тебе, Белый, — хохотнул Ефрем. — Ты так возмущаешься, будто мы бабу не поделили. Нашёл и нашёл. Давай уже чай пить.
Самовар не пришлось тащить на улицу, что стало ещё одним плюсом Гранда в моих глазах. Ефрем всё сделал с помощью своего дара, и вскоре у нас был кипяток, а за ним и душистый чаёк.
— Ох, хорошо, — выдохнул Морозов, улыбаясь.
— Да… Действительно, хорошо получился, — цокнул дед, вновь прикладываясь к чашке.
— Лучше, чем у тебя, да? — хмыкнул Ефрем, заслужив в свой адрес очередное цыканье.
— Холосо! — поддакнул Славик, жуя печеньку и вызывая веселый смех у стариков.
Я тоже улыбнулся, не встревая в их встречу и не торопя события. Пусть дед насладится моментом, а дела подождут. Точнее, дело, что сидело в подвале в ловушке Ефрема.
Чаепитие затянулось на добрых часа три. Началось всё с подколов, потом пошли байки, а следом и самогон. Да, у деда его не было, но зато он был у Ефрема. И ему, как бы, было вообще всё равно, что сейчас на улице день, а не вечер. Он разлил нам по гранённым стаканам, которые достал из серванта, и мы чокнулись.
— Ух… Забойная! — поморщился Морозов. — Как и всегда, впрочем.
— Да ладно тебе, Паш! — хохотнул Ефрем. — Это ещё легонькая! Есть у меня…
— Не надо! — в едином порыве выкрикнули дед и Павел Алексеевич.
Хмыкнув, я смотрел на этих двоих и видел в их глазах натуральный ужас! Они реально боялись пробовать варево Ефрема, а тот просто пожал плечами и буркнул:
— Собутыльники из вас никакие. Хм… — перевёл он взгляд на меня. — А ты что скажешь? Или тоже кишка тонка?
— На понт берёшь, старик? — хохотнул я.
— Ты мне внука не спаивай! — вступился дед. — Не хватало ещё одного алкоголика на мою голову!
— Да не бухти ты, Белый, а то завёлся уже, как трактор, — махнул рукой Ефрем, внимательно смотря мне в глаза и улыбаясь. — Ну так что? Если струсил, так и скажи.
— А давай, — ухмыльнулся я и пододвинул стакан, отмечая удивление в глазах стариков. — Но если не отключусь, то забираю твои часы.
— Идёт! — прищурился Ефрем и разлил.
— Дмитрий, подумай!
— Я запрещаю!
Мы с Ефремом
