без ее ведома.
— Мои крепостные! — кипятилась она, схлестнувшись с Ольгой Леонидовной. — Без моего позволения не имеете права!
Дорого Ульяне обошелся этот скандал. Ольга Леонидовна дня три из комнат своих не выходила, жалуясь на мигрень. Жорж разнес сплетню, что наследница князя строптива и неучтива. Василий Леонидович попрекал при всяком удобном случае, что управительница из нее никудышная.
А тут еще выяснилось, что не вся челядь Ульянина. И на несчастных душах брат с сестрой стали злость срывать. Провинится кто-то из Ульяниных — дерут своих. Пришлось на попятный идти, прощения просить и уговариваться, чтобы ее в известность ставить. Хотя бы! А там уж, когда удавалось Ульяне смягчить наказание, когда — нет.
И сейчас как раз тот случай, что вполне реально Егору под плетью побывать. Да еще по Ульяниной вине, потому как это она на его непотребный вид указала.
— Почему неправда? — ухватилась она за возможность оправдать своего мажордома. — Говори!
— Не пил я, — пробурчал Егор. — Ударился головой, ничего не помню.
— Правда это, — вступился за него дед. — Обокрали его в дороге, только пачпорт и остался. Лихие люди опоили, избили и бросили.
— А как же он дорогу сюда нашел, коли ничего не помнит? — подал голос Василий Леонидович.
— Не знаю, — отозвался Егор. — Ноги привели.
— И на кой ляд ты хозяйке такой нужен? — не унимался Василий Леонидович.
— Разберемся, — твердо произнесла Ульяна. — Другого все равно нет. Может, он дело свое помнит.
— Вспомнит, ваша светлость, — произнес Петр Фомич, обращаясь к ней. — Вспомнит. А я помогу. — И обернулся к внуку. — Да поклонись ты барам, остолоп!
Мощная затрещина согнула Егора пополам.
— Прекратите. Вы так последние мозги ему выбьете, — не удержалась Ульяна. — Спасибо, Петр Фомич. Дальше я сама.
Подобрав юбки, она направилась вон из столовой, бросив Егору через плечо:
— Следуй за мной.
Никакого плана у Ульяны не было. И говорить о чем-то с новым мажордомом она не собиралась. Однако понимала, что лучше увести того подальше от Василия Леонидовича, да разгневанного деда. Если, и правда, головой ударился, не ее ли обязанность позаботиться о собственном имуществе?
В гостиной вышивала Ольга Леонидовна, в музыкальной — мучила рояль одна из дочерей Василия Леонидовича, в библиотеке читал газеты Константин, еще один «бедный» родственник. В свою комнату пригласить мужчину Ульяна не рискнула. Мало ли, что слуга? Незнакомец все же. Она пока не знает, можно ли ему доверять.
Вышли в сад. Постояв на крыльце, Ульяна сообразила идти в беседку, окруженную кустами сирени. Там, усевшись и расправив платье, она жестом пригласила Егора занять соседнюю лавку.
Он сел, сгорбившись, ничуть не протестуя. Странно. Обычно дворовые наотрез отказывались присесть в ее присутствии.
— Расскажи, что с тобой приключилось, — вполне миролюбиво попросила Ульяна.
Егор глянул на нее зло и процедил сквозь зубы:
— Не помню. Очнулся у деда в каморке. Его помню. Больше ничего не помню.
— Голова сильно болит?
— От таблетки не отказался бы, — заявил он и уставился на нее нагло, скрестив на груди руки.
— Что? — растерялась Ульяна.
— Или у вас тут микстуры в ходу?
— А, тебе доктор нужен? — догадалась она. — Я пошлю за ним. Только не говори никому в доме, что ты все забыл.
— Почему это?
— Они еще что-нибудь придумают, чтобы меня тут задержать, — поморщилась Ульяна. — А мне в имение надо, подальше от Москвы.
— Почему?
— Не много ли вопросов?! — рассердилась она. — Ты что себе позволяешь?
— А, опять неподобающее поведение, — усмехнулся Егор. — Выпороть велишь? Тут все грозятся. Это обязательный номер в программе? Так давай уже, приказывай! Достало все, домой хочу.
Ульяна пожалела, что уединилась с Егором в беседке. Он казался буйным, ненадежным. «Тыкал» в лицо. Как с таким путешествовать? Как имение доверить? Однако, может, это последствия удара по голове…
— Ты так с Василь Леонидычем поговори, — огрызнулась Ульяна. — Или с его сестрой. Они тебя живо на конюшню отправят, если невмоготу.
— А ты простишь? — прищурился Егор.
— А я прощу, на первый раз, — согласилась она. — Ради деда твоего. Не мог он плохого человека мне посоветовать. Параш! Параша-а-а! — крикнула она, заметив за кустами яркое платье. — Ты? За доктором пошлите. Скажи, я велела.
Парашу следить за Ульяной Ольга Леонидовна приставила. И шагу ступить не давали без присмотра!
— Слушай внимательно, пока рядом никого нет, — быстро сказала Ульяна Егору, когда Параша убежала в дом. — Спесь свою ученую попридержи. Князя Белозерского уже нет, и порядки в доме изменились. Это он к тебе благосклонен был. Но и я не обижу, мне многого не надо. Веди себя прилично, не позорь деда. И вот еще… Как доктор осмотрит, мне скажешься. Там видно будет. Чего смотришь? Ну, иди! К деду иди, туда доктора пришлю.
Егор послушался. Смотрел он, и правда, странно. Недоверчиво. Но злость ушла из взгляда, и то хорошо.
Ульяна посидела минут пять в беседке, наслаждаясь относительной тишиной, и вернулась в дом. Следовало отдать распоряжение готовиться к отъезду.
Глава четвертая, в которой герой понимает, что умер
Княжна Ульяна Дмитриевна Белозерская похожа на Янку, как две капли воды. Это и ошеломило Егора, и запутало сильнее. Оттого он чуть не вышел из образа, сорвавшись из-за пустяка.
Соседка Янка? Дочь дворничихи? Но ей не под силу устроить такой розыгрыш! Хотя мотив есть. И желание отомстить, несомненно, тоже. Договорилась с кем-то? Сомнительно. Это кому деньги девать некуда? Хотя… Чья-то старая дача, массовка, реквизит и костюмы с «Мосфильма»…
Есть и другие странности.
Во-первых, Янка не проявила бы к нему сочувствия, отправила бы на порку, не задумываясь. Имела право, это Егор готов был признать.
Во-вторых, из каких глубин памяти вдруг выплыло имя хозяйки? Ульяна Дмитриевна… Янка тоже Ульяна, но росла она без отца, а отчества ее Егор никогда не слышал. И почему княжна? «Вспомнил» Егор и то, что дом ее находится на Гороховом поле. И даже не сомневался, что место это в Москве.
«Мало ли, что после удара по голове мерещится, — подумал Егор. — Может, слышал когда-то такое, вот и…»
Двухэтажный дом с мезонином, деревянный, оштукатуренный, кофейного цвета, больше всего походил на дачу. Сад вокруг дома, с липами и акациями, тенистый и ухоженный — признак загородного месторасположения. На заднем дворе Егор успел заметить «службы». Это слово тоже всплыло как-то незаметно, определяя отдельно стоящие постройки: кухню, конюшню, людскую, сарай. Людская — это там, где у «деда» своя каморка. А сарай… Каретный?!
Обитателей дома Егор не видел толком, не рассматривал. Зато на Янку вдоволь налюбовался. Красивая, зараза. Как всегда. На ней и
