восхищением слушателей?
И тогда понятно, почему сейчас всё видится в мрачном свете. Невольно вспомнилось
неизменно ровно-доброжелательное настроение в прошлой жизни. Сейчас бы чуточку того
равнодушия, а то никакого покоя с имеющимися эмоциями и прорвой энергии!
— Дуняша, что происходит? Чего дедушка опасается? — набросилась с вопросами
вернувшаяся от подружки Маша.
Дуня только пожимала плечами. Она не слышала предупреждения Бориса Лукича. Она бы в
тот момент и царь-пушки не услышала бы, доведись той грохнуть над ухом.
— Даже Ванятку вооружили, — заметила встревоженная Маша.
Дуню это не впечатлило. Братик уже давно ходил с настоящим ножом! От горшка два
вершка, а с ножиком. Так что момент вооружения малявки-козявки она уже пережила. А вот
расшатанные нервы потребовали глюкозы, тем более пост закончился.
Глаза у Дуняши раскрылись, в мозгах пошло просветление, взбудораженное возможным
поступлением сладости,и она рванула на кухню!
Никто и ничто её не остановит! Она несколько месяцев ждала момента, когда можно будет
вновь приготовить щербет, и пирожное, и конфетки, и мороженое…
— Дуня, у тебя такой взгляд… — настороженно произнесла Маша, — что мне страшно.
— Да-а! Не надо стоять на пути между мной и сластями! — жутким голосом, таким же, когда
она рассказывала страшные сказки, ответила она.
— Я с тобой! — чрезвычайно серьёзно произнесла Маша и встала рядом. Вид у этой тихони
был потешный, но:
— Вместе мы — сила! — придвинулась к ней поближе Дуня.
— Ага!
Остаток дня боярышни провели на кухне. Никому до них не было дела. Зато вечером все
были рады угощениям и напряжение всего дня растворилось в небольшом пиршестве.
Хозяюшки выставили на стол запеченое кусочками мясо, покрытое расплавленным сыром, из погреба выставили остатки овощных консервированных закусок, а привычные овощи были
обжарены в мясном жиру во вкусной шубке из тонкого теста. Апогеем застолья стали
умопомрачительные сладости одна лучше другой.
Уставшие и объевшиеся Дуня, Маша и Ванюша легли спать вместе, а рядом устроились
Любаша и наставница Маши. Никто не раздевался.
Напали на дом Дорониных перед рассветом. Дуня спросонья ничего не соображала. Она
сидела в обнимку с Машей и братом и слушала. Со двора доносились крики, лязг металла и
звук ломающегося дерева.
Как проходило нападение? Дети не знали, как и то, кто побеждал. Им велено было сидеть
тихо и никуда не вылазить, но в какой-то момент их оглушил крик:
— Пожар! Горим!
И тогда все заметались. Признаться, Дуня тоже заметалась. Подскочила, начала хватать
краски, рисунки, ножичек для вырезания объемных картинок и прочее. Всё летело на
застеленную покрывалом постель.
Маша рванула в свою светелку, её наставница подхватила Ванятку и кинулась за ней.
— Боярышня! — воскликнула Любаша. — Надо бежать… дом горит!
— Да, я сейчас! — Дуня оглянулась, не зная, что ещё надо выносить из горящего дома, а
позади с шумом что-то влетело в окно. Часть слюды разлетелась, но окно было двойным и
частая рамка, в которой была вставлена слюда, придержала предмет.
— А-а-а, — испугалась Любаша, но при этом быстро связала узел из покрывала и
уложенного в него барахла.
Дуне ужасно мешала мысль, что надо хватать документы! Этот истерический вопль шёл из
другой жизни и сбивал с толку.
— Боярышня, надо бежать! — заорала ей в ухо Любаша и схватив за руку, потащила её вниз, а там… там хода не было.
Вот теперь стало действительно страшно. Наверху казалось, что ситуация не критична, а
внизу уже разверзся ад.
Любаша в ужасе бросила узел и прижала боярышню к себе, закрывая её полами одежды.
Дуня нервно огляделась, просчитывая возможность выскочить в ближайшее окно, но прямо у
окна шел бой и выпрыгивать туда было нельзя. Хотя вскоре их поджарит так, что они ни о чем
думать не будут.
— Наверх! — крикнула Дуня, с трудом вырываясь из объятий застывшей Любаши.
По ступенькам взлетели птицами и побежали к горнице боярыни. Дуняша вспомнила, что
оттуда можно спрыгнуть на крышу сарая.
Женщины продолжали метаться, собирая вещи и увязывая их в тюки. Милослава кричала, что ещё надо непременно взять и ей вторил рык ключницы. Наставница Маши пыталась
вытолкать резной сундук своей подопечной, но у неё не хватало сил.
А в углу коридора стояла Маша с узелком и держала за руку Ванюшу. Оба они испуганно
таращились на суету и жались друг к другу, не понимая, что делать.
Вот тут Дуню, как током пробила собственная бестолковость и глупость женщин. Наверное, это какой-то инстинкт заставлял их бросаться к вещам, а не спасаться.
— Все в мастерскую боярыни! — закричала Дуня, размахивая руками, а Любка вторила ей и
подгоняла.
Как только женщины набились туда, то Дуня закрыла дверь и даже подбила тюками щель.
На немой вопрос матери она коротко бросила:
Ключница тут же велела выставить окно и началась эвакуация на крышу сарая. Сначала
покидали большую часть тюков, потом начали вылезать сами. Оконце было маленькое, а
длинные юбки не добавляли ловкости.
— Яким! — заорала Любаша, когда образовался затор из-за того, что девки боялись отойти
от окошка и скатиться с крыши.
— Яким! Помоги!
— Нашла кого просить о помощи, — буркнула Маша и неожиданно схватила тюк с
барахлом, которым Дуня прикрыла дверную щель и сунула своей наставнице. — Прыгай на
него и принимай других.
—Машка! — схватилась за голову Дуня, услышав взревевшее пламя в коридоре. Сестра по
неведению устроила сквозняк и огонь стремительно потянулся к ним. Теперь счет пошел на
секунды.
Она не успела ничего сказать, когда одна из девок открыла дверь, чтобы посмотреть, что там
загудело.
Пламя тут же рвануло так, что закрытая Дуниной ногой дверь уже ничего не решала.
Опаленная девица визжала на одной ноте, и все впали в ступор.
— Все в окно! Быстро! Спихивайте этих куриц! — Дуня озверела от глупости, страха и
непрекращающегося визга.
Милослава с ключницей выталкивали всех без жалости, раздавая оплеухи. Откуда у них
только силы брались, но хлёсткие пощёчины оказывали волшебное действие.
— Сыночек, давай, милый! —ласково обратилась мама к Ванечке. — Осторожно перелезай и
тихонечко подползай к краю. Если увидишь своих, то проси, чтобы поймали.
Следующей выскочила Дуня с Машей, а Милославу с ключницей уже выгнало прорвавшееся
пламя, и одежда женщин загорелась. Дуня тут же столкнула их с крыши и они все вместе кулем
свалились в мокрый снег. Она ещё закидала их слякотью и кажется, мама с ключницей
отделались испугом, испорченной одеждой и ушибами.
Рвущееся из окон пламя осветило всё вокруг.
Дуня с непониманием смотрела на какое-то нереально огромное количество дерущихся во
дворе воинов… Забор был проломлен и бой охватил территорию улицы. Сражающихся было
слишком много… откуда они понабежали?
И среди воинов нелепо выделялся Якимка, ошалело размахивающий оглоблей. Он ни на кого
не нападал, а всего лишь безыскусно крутил вокруг себя толстой палкой, которой девки
отгоняли соседского кобеля, но он так быстро ею вертел, что никто не мог подобраться к
валящимся с крыши женщинам.
А бой продолжался, несмотря на сбегающихся горожан тушить пожар. Дуня широко
раскрыла глаза, чтобы успевать за всем смотреть и вовремя реагировать на опасности, а может
даже спасти кого-то. Недавняя бестолковая беготня не должна была больше повториться!
ГЛАВА 3
Последнее, что запомнила Дуня, это как только что растерянно оглядывавшаяся Маша, скатившаяся с крыши, вдруг подскочила и рванула к воротам конюшни, чтобы снять засов и
выпустить лошадей. Обезумевшие животные уже выбили перегородки внутри, но никак не
