Ладно, явки нашего подполья я вам передал, дай Бог вам не попасться в руки контрразведки.
В Крыму, где тогда в мирное время проживало не более миллиона человек, прибыли несколько сотен тысяч эвакуированных. Большинство составляло гражданское население: члены семей военнослужащих, донских и кубанских казаков, служащих государственных учреждений белого Юга. В мирное время Крым не обеспечивал себя продовольствием. Его житницей всегда были северные уезды Таврической губернии, или Северная Таврия, лежавшая за Перекопским перешейком. Теперь же, когда в руках Белой армии оставался один лишь Крымский полуостров, над скопившимся на нём армией и населением нависла угроза голода. Цена на предметы первой необходимости невообразимо возросла. В условиях гражданской войны было невозможно наладить нормальный посев и сбор хлебов. Продовольственное снабжение полуострова и постоянная дороговизна оставались острой проблемой для большинства населения Крыма в продолжение всего правления генерала Врангеля. Несмотря на борьбу со спекуляцией и попытки регулировать цены на продовольствие, «чёрный рынок» торжествовал, а значительная часть населения продолжала жить впроголодь. Особенно это касалось государственных служащих и интеллигенции, проживавших в городах и не имевших других источников доходов, кроме казённой службы. В то же время такое положение служило стимулом для постоянной коррупции. В спекуляцию и казнокрадство вносило свою лепту и белогвардейское офицерство.
Перегоняя дороговизну жизни, росли доходы купцов и ремесленников, несоразмерно повышавших цены на свои товары, более или менее в уровне с дороговизной подымались заработки рабочих, державших предпринимателей и правительство под вечным страхом забастовок. Что касается жалования офицеров, чиновников или служащих общественных учреждений, то оно с каждым месяцем все больше и больше отставало от неимоверно возраставшей стоимости предметов первой необходимости.
С тыловыми нравами на фронте генерал Врангель повел жестокую и, нужно сказать, вполне успешную борьбу. Совершенно развратившаяся во время отступления от Орла к Новороссийску деникинская армия в короткий промежуток времени была дисциплинирована. Жалобы на грабежи и насилия почти прекратились. Словом, в нравах армии произошел какой-то чудесный перелом, который отразился и на переломе в ее боевом настроении. Возродилась вера в вождя и в возможность победы. Престиж Врангеля не только среди войск, но среди населения возрастал не по дням, а по часам. Вскоре после своего избрания Врангель переименовал ВСЮР в Русскую армию. В Крыму была проведена мобилизация всех оказавшихся там военнообязанных в возрасте от 19 до 35 лет. Особенно тщательно производилась чистка от «тыловиков» госучреждений и частных фирм.
Врангель создал Правительство Юга России с министрами, во главе которого поставил Кривошеина. Себя Врангель наименовал Правителем Юга России. Важным шагом Врангеля стало издание, перед началом похода в Северную Таврию, закона о земле. Согласно ему, земля, захваченная крестьянами в ходе революции, закреплялась за ними в частную собственность за выкуп с рассрочкой в 25 лет. Это имело важное пропагандистское значение. 'Мало кто знал подробности земельного закона Врангеля, но еще до его издания в армии стало известно, что «Врангель дает землю крестьянам».
При Врангеле значительно уменьшились случаи произвола военных властей, особенно органов контрразведки, бесконтрольных при Деникине. Тем не менее, такие прецеденты не исчезли. «Однажды утром дети, идущие в школы и гимназии, увидели висящих на фонарях Симферополя страшных мертвецов с высунутыми языками. Этого Симферополь еще не видывал за все время гражданской войны. Даже большевики творили свои кровавые дела без такого доказательства. Выяснилось, что это генерал Кутепов распорядился таким образом терроризировать симферопольских большевиков, которые регулярно засылали в Крым диверсионные группы, пытались разжечь партизанскую борьбу в горах. Были там и отряды 'зелёных», во главе которых встал изменивший присяге некий капитан Орлов.
Мы, удачно высадившись под Феодосией, устроились в рыбацком поселке. Добирались мы до места слишком долго: парусный баркас развивал максимум десять узлов, это восемнадцать километров в час! Поэтому с одной ночевкой у берега у нас ушло двое суток.
Небольшой курорт был буквально набит военными в погонах. Пока мы добрались до центра, успели набрать подаяниями целую корзину продуктов, среди которых были хлеб, консервы и колбаса!
Ставка Деникина, который передал власть Врангелю, находилась в гостинице Астория. Мы, удачно высадившись под Феодосией, устроились в рыбацком поселке. До революции Феодосия была маленьким городом с населением в двадцать семь тысяч человек, половину из которого составляли русские и украинцы, а другую половину — татары, караимы, армяне и евреи.
Я и Серый отправились в город, одна говорливая тетка, увидев в нас свободные уши, поведала нам про обычаи курорта в пору купания: курортная публика тогда не лежала вповалку на пляжах, а требовала к себе уважения и удобств в виде «отдельных номеров для раздевания», а так же буфета, бесплатной читальни, парикмахерской и прочее. Городские феодосийские купальни предлагали более ста таких номеров, как с общим выходом в море, так и с отдельными особыми лестницами (разумеется, и за особую плату). А при некоторых морских купальнях имелись даже теплые морские ванны для тех, кому вода в море казалась недостаточно комфортной температуры!.. Нужно лишь добавить, что со стороны администрации выставлялось единственное требование: «купальные костюмы были обязательны для лиц обоего пола свыше 10 лет». Согласившись с теткой, что действительно нам жаль, что до лета еще далеко, мы двинулись дальше.
Достигнув пятиэтажной гостиницы, мы оценили ее фасад, украшенный статуями, вазами, красивой металлической решеткой, куполами по бокам крыши. Неподалеку от входа стоял броневик, вокруг просто кишели офицеры, многие из них входили и выходили в это здание, в котором белое командование решало как им быть при постоянном дезертирстве воинских подразделений.
Решив не мозолить глаза и обойдя гостиницу вокруг, изучили подходы и все проулки ближайшие проулки. Затем стали изучать остальные районы города. От Картинной галереи Айвазовского по Генуэзской улице мы вышли к Лазаревскому скверу и к башне Константина. Далее началась Итальянская улица.
Улицы города, тротуары и дома Итальянской мало чем отличались от таковых где-нибудь в Болонье. Итальянская была сосредоточением магазинов и гостиниц. На улице, вымощенной булыжником, находились первоклассные гостиницы «Европейская», «Центральная», «Гранд-Отель», «Эрмитаж». Помимо гостиниц здесь находились магазины, рестораны, аптека, банк, кофейни. Здесь же, недалеко от «Фонтана Айвазовского», был кинематограф «Иллюзион». На Итальянской улице, которая проходила по территории древней генуэзской крепости, частично сохранившей стены и башни, было оборудовано кафе-кабаре «Чашка Чая». Из афиш, наклеенных на тумбе, в нем проводились выступления артистов Александра Вертинского и исполнительницы эстрадных песен Изы Кремер. Внутрь было невозможно попасть — все места были заняты, но нам с Серым все-так удалось проскользнуть и мы, пристроившись в дальнем уголке за кадкой с пальмой, достали свои припасы и перекусили, наблюдая за Вертинским, исполняющим песню «Маленький креольчик».
Честно говоря мне стиль исполнения Вертинского не понравился. А вот дамы, сидящие со своими кавалерами, в основном в военных мундирах, ему рукоплескали. Серый удивленно покачал головой — Хрень какая-то! Как они могут это слушать!
Возле нас остановился половой и всплеснул руками — А ну пошли вон! Бродяги бездомные!
Мы поднялись и двинули на выход. Проходя мимо столика, за которым сидели две женщины и трое мужчин в штатском, Серый сделал жалостливое лицо и одна из дам за нас вступилась — Милейший! Не гоните детей, пусть они сядут с нами, найдите для них пару стульев. Половой вздохнул, но принес для нас пару табуретов. На принесенные чистые тарелки нам положили цыпленка табака и картофельного пюре.
