— Я слушаю тебя, — поторопил я замолчавшего старика.
— Ты не понимаешь, ты из чужого мира, — глухо произнёс он.
— А ты объясни! Я догадливый, я пойму.
— Убери меч, — попросил старик.
— Не-а! — ответил я. — В уставе написано, не убирать меч от шеи того, кто только что нападал на тебя.
— В каком уставе? — не понял старик.
— В моём личном! — ответил я и снова чуть-чуть надавил катаной.
И снова струйка крови потекла по шее сэнсэя.
— Хорошо, — сдался старик. — Мне нужна эта катана, потому что только ей можно убить Всеблагую.
— О как! — удивился я. — А не ты ли строил её храм?
— Я, — признался сэнсэй. — Но у меня не было выбора.
— Врёшь! — усмехнулся я. — Выбор есть всегда.
— Ты не знаешь!.. — начал было сэнсэй Макото, но я перебил его:
— Знаю! Я на войне побольше твоего, хоть ты и старше годами. Выбор есть всегда. И ты свой сделал — построил храм Всеблагой. А теперь хочешь её убить? Что произошло?
— Она зло! — Эти слова сэнсэй Макото буквально выплюнул.
— Она лечит людей, — пожал я плечами. — Меня вон излечила…
— Ты умудрился попасть в лечебницу?! Идиот! — воскликнул сэнсэй. Казалось новость огорошила старика. — И где была эта дура Ёсико! Я же дал ей инструкции! Кстати, почему она не пришла?
— Она в тюрьме, — ответил я, внимательно наблюдая за реакцией старика.
Похоже, он в своих чувствах был искренен.
— Что? — В глазах старика появился страх. — Что ты сказал? Повтори!
— Ёсико в тюрьме. И послезавтра отправится в академию магии. А что?
— Это провал! — выдохнул сэнсэй Макото. — Это полный провал!
Он был буквально раздавлен.
— Вот как? И в чём же провал?
Но вместо ответа старик начал лихорадочно говорить:
— Ёсико не должна попасть в академию магии, слышишь? Никогда и ни за что! Ты должен её освободить!
— С чего это? — спросил я.
Я, конечно, и сам собирался позаботиться об Ёсико, но старику об этом знать ни к чему. Резкая перемена его настроения меня заинтересовала. Что это? Какая-то хитрость? Или он действительно так переживает о судьбе девушки? Большого человеколюбия я пока в нём не наблюдал. То, как он обошелся с Кизаму и его отцом, многое говорит о нём. И вдруг такие эмоции по поводу Ёсико… Что его с ней связывает?
— Ёсико особенная… — после некоторого молчания признался сэнсэй.
— Ты про её магию? — спросил я.
Спросил больше для того, чтобы пронаблюдать реакцию. Потому что я и сам знал, что Ёсико может делать.
— Ты знаешь, что она владеет магией? — совсем расстроился старик.
— Видел, как она запирающий иероглиф на камне писала. Зачем, кстати, она заперла тебя тут? Если никаких демонов не было… Ведь не было же? Или всё-таки были?
— Убери меч, я больше не буду нападать на тебя, — попросил сэнсэй Макото.
— Нет! Не могу нарушать свой устав, — ответил я. — Так были демоны или нет?
— Не было, — признался сэнсэй Макото.
Что и требовалось доказать!
— А зачем тогда весь этот спектакль? — поинтересовался я.
— Мне нужно было призвать меч. Лишние люди были не нужны.
Речь сэнсэя была безэмоциональной. Казалось, известие о Ёсико лишило его сил.
— А почему раньше не призвал? До моего призыва? Подготовил бы всё заранее… — продолжал я допрос.
— Нужно было сначала открыть межпространственный портал. А это можно сделать только призывая…
Ну тут вроде всё сходится. Оставался ещё один важный вопрос:
— А с чего ты решил, что мы вернёмся за тобой? — спросил я.
— Ёсико бы пришла… Обязательно пришла… — глухо произнёс сэнсэй Макото.
Что интересно, он действительно верил в то, что говорил.
— Да? — усмехнулся я, вспомнив, куда повела меня Ёсико первым делом. — И почему это ты так в ней уверен?
* * *
Авторская рубрика «Всё для лайков, всё для комментов»
Своим личным уставом майор называл свод правил, нарушение которых чревато большими неприятностями. Кстати, в этом уставе есть немало пунктов касательно женщин.
Глава 21
— Ёсико вернулась бы за мной… — произнёс сэнсэй Макото.
Но я уже не слушал его. Я думал о том, как быстро шисаи Анита избавилась от Ёсико. Я-то считал из-за меня. Но почему бы не предположить, что на самом деле из-за того, что сэнсэй Макото пропал? Может, он давал Ёсико определённую защиту? А тут верховная жрица почувствовала, что защита ослабела, и…
Свои эмоции по поводу сэнсэя Макото верховная жрица высказала вполне однозначно — не нравится он ей. И вполне возможно, что Ёсико попала под раздачу из-за этого. А я просто стал катализатором процесса.
— Сэнсэй Макото, — спросил я. — Что вы можете сказать о верховной жрице?
Я бы не удивился, если бы он обозвал её, обругал или как-то иначе выразил ненависть или призрение. Но старик удивил меня. Он сказал с грустью:
— Бедная обманутая девочка. Несчастная заблудшая душа.
— Вот как?
На бедную обманутую девочку верховная жрица походила меньше всего. Особенно когда по собственному желанию отсасывала у меня в келье. Ну да ладно!
Нужно было срочно решить, что делать с самим сэнсэем Макото.
Отпускать его не вариант — кто его знает, что ещё придёт ему в голову? К тому же он ещё должен отплатить за порушенную жизнь Кизаму.
Убивать? Как он сказал: «Несчастная заблудшая душа»? Сэнсэй Макото в моём понимании и был той самой заблудшей душой. А на такую рука не поднимается.
Сдать верховной жрице? Этой самой бедной овечке… Наверное, это самое разумное, но я меньше всего хочу сейчас её видеть.
Не зная, что предпринять, я спросил:
— Так почему вы хотите убить Всеблагую? Что такого она вам сделала?
Лицо старика тут же переменилось, и он прошипел:
— Она зло!
И я понял, что мы пошли на второй круг.
— Ладно, вставайте! — сказал я и убрал меч от шеи старика.
— То есть, как так вставайте? — не понял он.
— На ноги, как же ещё? — усмехнулся я. — Не нести же вас.
— Куда? — подозрительно спросил он.
— На кудыкину гору, блин!
Если честно, я уже начал злиться. Я не знал, что делать — голова не соображала. Наверное, уже давно настала ночь. День у меня выдался ой какой непростой и очень длинный. Мне срочно требовался отдых!
Дождавшись, пока сэнсэй Макото встанет, я кивнул ему в сторону выхода.
— И что, прям можно идти? — не поверил сэнсэй.
Я кивнул и слегка подтолкнул катаной.
Факелы я тушить не стал — пусть горят.
Сэнсэй Макото шёл впереди. Я почти сразу за ним.
Вызывать карту не было необходимости — дорогу в центральный зал я теперь знал хорошо. А оттуда хорошо знал дорогу в лечебницу. В конце концов старик истощён и обезвожен. С одной стороны, не убежит — не хватит сил. А с другой, как бы он ни держал себя, его тело нуждалось в лечении, я видел это, когда осматривал.
Когда мы завернули к лечебнице, сэнсэй понял, что я решил сделать и попытался, было, протестовать, сказал:
— Лучше убей, но не отдавай меня им!
Но я тихонько ткнул катаной ему в бок. Не сильно, чтобы не проткнуть. Но ощутимо, чтобы понял: я не шучу.
Да, я решил сдать старика в лечебницу, пусть подлатают. И пусть верховная жрица сама решает, что с ним делать. В конце концов, он послушник храма, управляет которым она.
На слова сэнсэя про то, что он хотел убить богиню и что лучше умереть, чем попасть в лечебницу, я особого внимания не обратил. Посиди три дня без воды и еды, и не такое в голову полезет.
Сдав удручённого старика Макото послушницам в балахонах, я не стал ждать, пока появится шисаи Анита, а быстренько слинял из храма.
Когда я спускался по ступеням, нищие смотрели не на меня, а на катану. И… проклятий в спину в этот раз я не услышал.
Стояла глубокая ночь. Я шел по пустым улицам и чувствовал некоторую двойственность. С одной стороны, я был счастлив от того, что у меня теперь есть такой замечательный меч. А с другой, — идти по улицам города с обнажённым оружием было как-то не очень. В конце концов, тут не поле боя.
