за землю, чтобы несостоявшийся землевладелец отбыл заливать горе. Мне же, как принцу крови, можно было брать в аренду почти любую территорию, имея на руках лишь резолюцию императрицы. Понятно, что от ежегодных выплат государству меня никто не освобождал. Хоть земля формально уже была в чьём-то владении и не возделывалась, можно было воспользоваться коррупционной схемой и получить понижающий коэффициент. Хорошо быть принцем! Но я решил, что в долгосрочной перспективе это неправильно.
Жаль, что через три года я уже ничего не смогу брать себе, поскольку стану владетелем императорского надела. Такое ограничение присоединять что-то к этому наделу предписано законом двухсотлетней давности, когда один из моих предков решил демонстративно показать, что он не хапуга. Дурак! Закон этот отменить-то можно, только надо ждать ещё лет сто, согласно другому закону, объявленному незыблемым. Голову сломаешь, пока разберёшься во всех бумажных хитросплетениях.
***
Когда я возвратился к себе, то увидел Анну, явно пребывавшую в возбуждённом состоянии. Деду Морозу письмо написала в Великий Устюг, что ли? Я не стал спрашивать и хотел было завалиться на кровать отдохнуть, то метресса вошла и выражение лица явно говорило, что мне отвязаться от неё не получится.
— Ваше Императорское Высочие! — торжественно начала она. — Извещаю вас, что вскоре вы станете отцом!
Хорошо, что уже лежал на перине, и упасть на пол ну никак не мог. Я, вообще-то, за свою жизнь подобные новости слышал четыре раза, но всё равно проняло.
Конечно, пошли обнимашки и поцелуйчики, и прочие нежности. Ну а потом любимка начала размышлять об именах. Если будет мальчик, но давай назовём вот так, а если девочка — вот этак... Приятные разговоры... Сегодня я уже никуда по делам не пошёл, и до утра мы отмечали событие постельными утехами.
Императрица выслушала новость стоически. Да, она хотела бы иметь первого внука от законной невестки, но что случилось, то случилось. Елена Седьмая, конечно, поздравила, а вот подарки дарить до рождения ребёнка не стала, ибо считается плохой приметой. Да и ладно, мелочи это. Странно, конечно, стать отцом в четырнадцать лет, но в этом мире подобное встречается.
Первый месяц разговоры о рождении ребёнка мне нравились, а потом стали потихоньку раздражать. Анна только и знала, что об этом болтала, и я по любой достойной причине начал стараться побыстрее куда-то свалить. Например, я отлучался на достройку второго коровника, так как всегда требовался мой контроль, дабы через месяц-другой не начинать переделывать что-нибудь. А чтобы Нюра не скандалила, объявил о начале достройки перешедшей ко мне усадьбы, готовность которой оценивалось в шестьдесят процентов. Это строение я обещал передать своему первенцу, так что отпускала меня метресса без особого недовольства.
***
— Сын наш! — торжественно начала матушка. — Сегодня знаменательный день!
Я опять подзавис. Не много ли знаменательных дней за этот месяц? Надеюсь, мои лейб-гвардейцы в спальню императрицы лебедя не пропустили?
— Прибыло посольство из Хазарии и привезло первые портреты кандидаток, — лицо Елены Седьмой чуть ли не светилось.
Странно, она ранее не была замечена в приязни ко всему, что связано с каханом.
— Хорошо, — ответил я как можно безразлично. — И когда я смогу взглянуть на них?
— Прямо сейчас, — перст указал на покрытые тканью подставки.
Ну что сказать? Художник работал в специфичной манере индийской живописи, но на восприятии это почти не отразилось. Портретов было три, и со всех на меня смотрели довольно-таки интересные лица. Правда, немного специфичные, как показалось, будто бы созданные нейросетью, чем в последние два года увлекалась одна из моих земных внучек. Вот смотришь и видишь правильные лица, но какие-то искусственные, что ли.
Портреты дочерей кахана были из той же оперы. Интересные лица, но почти неживые. Ладно, что есть, с тем и будем работать. Не уродины, и на том спасибо. Я знал, что у кахана имеется целый гарем, так что к некоторому внешнему разнообразию был готов.
Первая девочка имела относительно треугольное лицо, чёрные прямые волосы и прямой нос. Не удивлюсь, если её матерью была какая-нибудь грузинка. Ничего против не имею. Вот только девушка-грузинка может довольно сильно отличаться от себя взрослой. Впрочем, это относится к представительницам многих этносов. Разве что кореянки в сорок лет почти как две капли воды похожи на себя же пятнадцатилетних.
Вторая девочка имела очевидный монголоидный тип лица. Хмм... Тоже довольно приятная. Даже глаза не косят, хотя присутствие эпикантуса и непривычно. Но очень тёмный цвет глаз мне не понравился, поскольку зрачков видно не было. А как тогда понять, сердится человек или нет? Восточные купцы всегда пользовались этим при торгах с европейцами, которые не могли контролировать расширение и сужение своих зрачков.
Волосы третьей девочки были близки к соломенному цвету, а глаза казались светло карими, и поэтому я стал рассматривать её дольше, чем первых. Видно, что её мать к русским прямого отношения не имеет, но почти любой, встретив такую на улицах Петербурга или Новгорода, признал бы за местную. Правнучка как-то показывала мне в тик-токе одну мега популярную светловолосую таджичку, что-то там поющую и танцующую. Так вот эта малолетняя дочь кахана была на неё похожа. Да, брать надо. Заверните в ковёр!
— Вы уверены, сын наш? — строго спросила матушка.
— Надо, конечно, встретиться и поговорить, но из трёх она понравилась больше.
— Хорошо, — не стала спорить императрица. — Как расходится первый номер столичной газеты?
— Не так чтобы замечательно, Ваше Величие, — стал отчитываться я. — Но люди покупают понемногу. Думаю, что через полгода или год о газете узнают многие, и тогда можно будет сказать, насколько моя задумка удалась.
— Хорошо, — Елена Седьмая явно о чём-то задумалась.
Я по-быстрому откланялся и вышел. За последнее время я уже хорошо узнал императрицу, чтобы понять, когда она не настроена к длинным разговорам.
***
Весть о трагедии, разыгравшейся в особняке князя Имеретова, молнией разнеслась по дворцу. Я уже почти свыкся с мыслью, что Марфа не справилась с поручением и, скорее всего, уже мертва, а вот оно... Получилось!
Подробности пока неизвестны, но по слухам почти вся семья погибла от какой-то болезни. От страха слуги разбежались, и дом стоит почти пустой. Мне это напомнило череду смертей в доме королевского прокурора Вильфора, персонажа книги «Граф Монте-Кристо». Это надо отпраздновать! Жаль, что не знаю, что там с Марфой.
Но вот что последует вызов от императрицы, я не ожидал уж точно. Пришлось поспешить, и когда я
