В этот момент я понимал четко, где мы находимся, где расположены остальные кубы, для чего именно предназначено свечение, отчего нам в нем так тяжело, но я не смог бы выразить это знание в словах. Не я управлял своим разумом, и не он управлял мной, а мы словно наблюдали друг за другом, две системы, почему-то на короткое время ставшие единым целым.
Коснувшийся ушей звук я не опознал, но разложил его на частоты и гармоники. Двинулся с места вместе с остальными, и отметил, что свечение понемногу теряет интенсивность.
Это наблюдение породило радость, облегчение, и простые, обычные чувства вернули меня в норму.
— Дошли! — воскликнул Эрик с восторгом первооткрывателя, узревшего полюс.
Перед нами высились башни, второе их скопление, расположенное в южной части полигона. Дальше виднелся забор, окутанный свечением точно так же, как и на севере, и уходящие за горизонт извивы дюн.
Каких-то два километра по прямой, может чуть больше, а ощущения, что пересекли Сахару с запада на восток.
— Дошли, — подтвердил Вася.
Следы тянулись вперед, и поскольку тут их никто не затаптывал, были хорошо различимы. Настоящая дорожка — ну еще бы, больше десяти человек прошло — огибала ближайшую башню, до которой оставалось метров сто, и пропадала из виду.
Куда стремился Цзянь?
Скорее всего, к руинам хранилища, что находятся у самого забора и отсюда не видны, прячутся за башней.
— Смотреть в оба! — бросил Ингвар. — Мы теперь все видим, но и нас видно! Пошли!
Однако сделать мы успели всего с десяток шагов.
Рядом с той башней, за которую уходили следы, обозначилось движение, и я упал еще до того, как началась стрельба. Пули засвистели над нами, следом прикатился грохот очереди, Хамид громогласно помянул причинные места шайтана.
Естественно Цзянь выставил дозор — на тот случай, если мы пойдем следом.
— Иван! Бери Эрика, обходите справа! Сыч с Васей слева! Остальным прикрывать, — принялся командовать Ингвар.
Пластунская ползьба — само по себе экстремальное развлечение, а уж по песку — только для мазохистов, добровольно на него идут любители жесткого БДСМ, ну и вояки типа нас. Я двигался по широкому кругу, обходя засевшего у башни врага, и время от времени поднимал голову, чтобы оглядеться.
Но в какой-то момент не смог этого сделать, поскольку у меня занемела шея, и не только она, а вообще все тело, я перестал его чувствовать.
— Эй, ты чего?! — донесся сзади шепот Эрика.
— Ничего, сейчас, — ответил я, пытаясь собрать мысль из разбегающихся обрывков. — Сейчас, сейчас…
Финн видимо не поверил мне, поскольку раздалось шуршание, и он очутился рядом, заглянул мне в лицо.
— Эй, водкопивец, что с тобой? — спросил он, и мне захотелось спрятать руки за спину, ведь на них предательски желтые ногти.
— Ноэрмыаль, — ухитрился выдавить я, с ужасом ожидая, что вот-вот, и начнет выдвигаться челюсть, проступят вены и артерии на лице, вырастут зубы, и я перестану быть человеком.
— Нет, ни разу, — Эрик прищурился.
— Огонь! — донесся издалека возглас Ингвара, и тело мое отреагировало как сотни раз до этого, отреагировало так, как учили.
Калаш сам прыгнул в руки, я оперся на локоть, поймал на мушку основание башни. Мы с финном грянули в два ствола, как слаженная команда, и чуть позже с другого направления нас поддержали Вася с Сычом.
Дозорный пропал из виду, прижался к земле, хотя я сомневался, что мы его ранили или тем более убили. Ингвар и оставшиеся с ним бойцы подхватились на ноги и помчались вперед, чтобы через двадцать метров снова упасть.
— И все же что-то с тобой не так, — пробормотал Эрик, отбрасывая пустой магазин.
И я отвел глаза, поскольку ничего не мог на это возразить.
* * *
По нам больше не стреляли, и вскоре стало ясно, что огневая позиция брошена. Дозорный выполнил задачу, засек наше приближение, слегка пугнул и благополучно отошел к остальным старичкам.
Ингвар со своими первым добрался до башни, и махнул нам — подходите мол.
Я поднялся на онемевшие ноги с некоторым трудом, ощущая на себе внимательный взгляд Эрика.
От целой башни видна была разрушенная — огрызок хранилища, в котором что-то взорвалось; кольцо из стен высотой метров в пять-семь, сверху зубцы и трещины, несколько отлетевших в сторону блоков, в целом идеальная позиция для обороны, все вокруг простреливается и незаметно не подойти. И те, кто на ней обосновался, не особенно и прятались, там и сям высовывались головы, потом исчезали.
Цзянь знал, что у нас нет снайперских винтовок, нет гранатометов, и не боялся.
— Ну что, придется атаковать, — задумчиво протянул Ингвар.
— Может поговорить с ними? — предложил Фейсал. — Может они отдадут женщин? Зачем они им?
— Не нас надо спрашивать, — буркнул Вася. — И вообще, чего мы ждем?
— И это для начала надо подумать, — норвежец усмехнулся. — А чтобы голова работала… Доставай еду! По одному сухому пайку на двоих. И пока жуем, можно высказываться.
Большая часть нашей порции досталась Васе, поскольку я есть совершенно не хотел. Воды проглотил совсем немного, после чего живот начало крутить — было ощущение, что вирус добрался до желудка и принялся там хозяйничать.
От мысли об этом руки у меня похолодели.
Идей для атаки никто толком не предложил, чему я совершенно не удивился. Придумать что-то неожиданное в такой ситуации трудно, нам только и остается, что полезть с разных сторон одновременно в надежде, что где-то есть слепая зона — в первую очередь у откатившихся в сторону блоков, то есть с юга и юго-запада.
Полезть по голому песку, ползком, прикрывая друг друга.
— Ну что, тогда вперед, — сказал Ингвар, когда мы обговорили все детали.
Я оказался в паре с Васей, и нам досталось восточное направление, со стороны еще одной целой башни. Мы засели за ней и принялись ждать, когда на позиции выйдут другие пары, которым предстоял гораздо более длинный маршрут.
— Как ты в Россию попал? — голова вновь закружилась, и яподумал, что надо срочно отвлечься, для чего подойдет «светский» разговор.
— Да, как? Учиться приехал, — он махнул черной ручищей. — Да и застрял у вас. Понравилось. Водка, пельмени, девчонки… И даже холода меня не испугали. Так бы и жил…
Тут Вася отвернулся, и я не стал давить, спрашивать дальше — у каждого из нас своя история, и мало у кого она веселая, люди с веселыми историями дома сидят, детей воспитывают и деньги зарабатывают мирным трудом, а не рискуют шеей черт знает где.
Выстрел отвлек нас от мрачных мыслей — одиночный, как мы и договаривались.
Снова на брюхо, иопять вперед — один ползет, другой прикрывает.
Песок нагрелся до такой степени, что обжигал даже через одежду, так что я ощутил себя ужом на сковородке. Пули зажужжали над головой уже через пару минут, несколько штук обстучали башню, выбив осколки, другиеразлохматили гребень дюны чуть правее.
Как дела у других пар, мы видеть не могли, никаких средств связи у нас не было. Слышали короткие очереди и одиночные, сами время от времени стреляли в ту сторону, где прятался враг, но больше для острастки.
А затем впереди оказалась настоящая канава в полметра глубиной, и мы с облегчением скатились на ее дно.
— Куда они делись? — долетел до нас голос Джавала, прозвучавший так отчетливо, словно его обладательпарил в воздухе у нас над головой.
— Вылезут, никуда не денутся, — отозвался другой, который я не узнал.
И тут меня накрыло — тело перестало быть моим, превратилось в колоду заледенелого мяса, смерзлись мысли, дрожь прошла от пяток до макушки.
— Вася! — выдавил я. — В сторону… быстро…
Успел заметить, как округлились карие глаза на темном лице, и провалился в багровую пульсирующую бездну. Показалось, что провел там как минимум несколько часов, но когда вылетел обратно, словно пробка из бутылки шампанского, то обнаружил, что ничего вокруг не изменилось.
Вася лежал на боку, и глядел на меня с удивлением.
