— В Чечне это вмешательство даже не особенно скрывалось, — ответил я.
— Что ж… — повторил Шаровой. — Не уверен, что вы во всём правы. По правде говоря, не уверен даже, что вы правы хоть в чём-то… однако подобную смелость я ценю. Вот что, курсант Иванов. Завтра у нас в университете состоится встреча с одним из наших слушателей, который добился определённых успехов в политике. Там будут присутствовать офицеры нашей кафедры и самые способные курсанты. Честно говоря, я не предполагал приглашать кого-то младше третьего курса — но вас позову. Так что готовьтесь.
— Разрешите вопрос? — решился спросить я.
— Конечно, — кивнул Шаровой.
— А что за слушатель? Я его знаю?
— Владимир Вольфович Жириновский, основатель Либерально-демократической партии. Слышали про такого? — улыбнулся Шаровой, видимо, довольный моей реакцией: кажется, я чуть приоткрыл рот. — И для остальных: берите в пример Иванова, думайте головой — кафедра такое поощряет!
Глава 9
На встрече политик вёл себя подчёркнуто спокойно. Большой контраст с его публичным образом — впрочем, этого и следовало ожидать. Конечно же, я нервничал. Это совсем не рядовое событие: увидеть человека, который умер незадолго перед началом эпохальных событий, при этом заработав репутацию пророка своими высказываниями.
Я старался быть осторожнее: никаких точных дат или даже периодов, предположения с кучей оговорок и так далее.
И всё равно меня заметили. Я понял это ещё там, в аудитории, по взглядам Жириновского и тех, кто его сопровождал.
Разговор был серьёзный: про будущее России, про Евразийство и цивилизации. Рассматривали различные варианты развития, строили гипотезы.
Я с удивлением обнаружил, что большинство старшекурсников, судя по тем политическим взглядам, которые они озвучивали, были убеждёнными ультралибералами и западниками. Сам же я старался занимать среднюю позицию, рассматривая плюсы и минусы всего политического спектра.
Наверно, эта взвешенность и привлекла внимание.
После встречи меня вызвал к себе начальник факультета и сказал, что у меня увольнение до выходных. А уже возле кабинета меня ждал один из сотрудников аппарата ЛДПР.
— Александр, верно? — спросил суровый дядька в пиджаке, который, казалось, трещал в плечах. Ну и, само собой, с кобурой подмышкой.
— Так точно, — кивнул я.
— Владимир Вольфович пригласил вас на закрытое мероприятие. Я вас отвезу.
Вот так: никаких тебе формальностей или хотя бы согласия. Просто отвезу и всё. Впрочем, причин для недовольства не было — стоило только вспомнить недавний наряд по столовой, как сразу эти дни «за забором», до выходных, вдруг становились необыкновенно ценными.
Надо ещё с Ликой связаться — договориться о встрече, я ведь даже продумал будущую презентацию проекта и набросал план, а телефон в кабинете Ступикова, получается, будет недоступен… оставалось надеяться, что мне дадут позвонить с какого-нибудь городского номера. Правда, при этом есть далеко не нулевой риск, что меня подслушают, так что придётся каждое слово продумывать.
Хотя это мелочи. Свобода, пускай и на пару дней, всё-таки хорошее дело.
Охранник дождался возле располаги, пока я переоденусь, после чего отвёл меня к припаркованному возле КПП чёрному «Чероки» и усадил на пассажирское сиденье. «Видимо, популярная модель в определённых кругах», — про себя отметил я.
— Куда мы едем? — спросил я, когда мы тронулись.
— В баню, — неожиданно ответил водитель.
— Но… у меня с собой ничего нет… — растерянно пробормотал я.
Вместо ответа он только взглянул на меня, но ничего не сказал.
Ехали довольно долго. Я заметил, что мы пересели МКАД, и двигались где-то в области. Наконец, подъехали к большим деревянным воротам без каких-либо вывесок или табличек. Они распахнулись, изнутри вынырнули два парня в балаклавах с АКСУ, осмотрели машину, включая багажник и днище, после его кивнули водителю и скрылись.
За воротами продолжалась лесная дорога, петляя между невысокими холмами. Я успел удивиться тому, какая огромная территория за оградой остаётся неиспользованной, и тут мы подъехали к большому зданию из красного кирпича, издалека напоминающего средневековый замок с башенками, бойницами и даже чем-то вроде крепостной стены.
Справа от входа в ряд стояло несколько дорогих автомобилей: «Мерседесы», «БМВ», «Порш».
— Приехали, — сказал водитель. — В главный вход, тебя там встретят.
Я открыл дверцу и с опаской поглядел в сторону входа. Но автоматчиков там, кажется, не было. Уже хорошо.
Снаружи приятно пахло костерком и растопленной баней.
У входа меня действительно встретили два мужика в белых банных халатах. У одного из них в руках был лист, видимо, со списком гостей. Глянув на меня, он нахмурил кустистые брови и пробормотал, водя толстым пальцем по списку.
— Так… так, так, так… это сегодняшняя порция? — спросил он, с недоумением глядя на своего коллегу.
— Да. После мероприятия в Военном Университете, — ответил тот.
— А-а-а, так вот чего молодёжь! — просиял мужик со списком, потом снова посмотрел на меня. — Курсант, значит?
Я молча кивнул в ответ.
— Смотри, на тебя пока что неофициальную часть после посиделок не заказывали. Надо будет — подойти к Сене, банщику. Расскажи о вкусах. Если успеют — может, подвезут.
— Да как все, обычно… как все, ничего особенно не хочу… — растерянно пробормотал я, решив, что речь идёт о банкете.
— Ясное дело, что ты не п…ас! — осклабился мужик. — Шеф таких тоже не любит и на такие мероприятия не водит! Но надо определиться, кого больше любишь: рыженьких, тёмненьких, светленьких, в теле, тощих… усёк?
Скажу честно: в тот момент мне захотелось удрать. Чтоб только пятки сверкали, не взирая на последствия. Но потом я вспомнил дорогу в лесу, автоматчиков… и передумал.
— А это… обязательно? — осторожно спросил я.
— По желанию, — с неприязнью ответил второй мужик. — Так что смотри сам.
— Ага, — с облегчением кивнул я. — А сейчас куда?
— Дальше, в раздевалку. И — за стол. Парилку скоро откроют!
В раздевалке меня ждал банный комплект: шикарный махровый халат, полотенце, банная шапка. Переодевшись, я вышел в помещение, оформленное с использованием египетских мотивов: возле большого камина стоял саркофаг, у стен, расписанных египетскими иероглифами, пара сфинксов.
За столом уже собралась компания. Сам Владимир Вольфович сидел во главе стола, обёрнутый в белую простыню. В правой руке он держал огромный запотевший бокал пива.
— … так что за будущее! — услышал я окончание тоста.
— За будущее! — нестройным хором ответили сидевшие за столом.
Высматривая свободное место, я пригляделся: народ тут собрался самый разный: молодые и старые, обрюзгшие и спортивные. У некоторых парней наличествовали характерные татуировки. Я не специалист в криминальной символике — но их принадлежность в целом была понятной. Ещё я узнал пару чиновников, но не мог вспомнить точно, какие должности они занимали.
— Твоё место вон, справа, третье, — кто-то сказал у самого моего уха.
Я обернулся. Рядом стоял банщик в таком же халате, как у меня.
— Сначала застолье, — пояснил он. — Потом парилки откроем.
— Ага, — кивнул я, и отправился на указанное место.
Кивнув и приветливо улыбнувшись соседям — накачанному парню с татухами и благообразному старику — я сел. Через пару секунд как по волшебству рядом появился стакан прохладного пива.
Обрадовавшись, я сделал большой глоток.
Самое обидное, что это последнее, что я запомнил о том вечере.
Очнулся я с жуткой головной болью, страшным сушняком и мерзким вкусом во роту. С трудом разлепив глаза, я опознал помещение: квартира Мирославы. Она сама сидит возле зеркала, уже в форме. Приводит причёску в порядок.
Почувствовав мой взгляд, она обернулась, посмотрела на меня, но потом снова занялась своими делами, не сказав ни слова.
