Ну-с. — как говорится у нас, Великих Шаманов, — «Самолет летел, колесы стерлися. Вы не ждали нас, а мы преперлися!». …Что означает, — «Всем стоять, меня бояться!».
— Какой злой демон опять притащил тебя к нашим берегам!?!?. — Даже сплюнул в море, почтенный Старшина, хотя у прибрежников такой поступок, могущий разозлить морских Духов, крайне не приветствовался. — Чего тебе от нас надо?
— Да поговорить для начала. — Давайте-ка, плывите вон к той бухте. А не то, — ты меня знаешь, — начнем ваши лодки топить!
И вот. Уже ближе к обеду. Когда лодкам пора возвращаться обратно, и толпа женщин и детей стоит не берегу в ожидании прихода своих мужей и отцов, чтобы помочь им выгрузить улов, или сходу утащить самую лакомую добычу для семейной трапезы…
Все как обычно, — караван рыбацких лодок входит в бухту. …Только почему и откуда эти нервные движения и суета, которую привычные к морским расстояниям глаза прибрежных жителей, замечают издалека?
А что это за огромные посудины преследуют несчастных рыбаков? А не похожи ли они на ту лодку, что была тут буквально несколько дней назад, и принесла столько расстройств и огорчений как жителям рыбацкого поселка, так и их самопровозглашенным хозяевам?
Может, кстати, от греха подальше, послать кого в крепость рассказать про лодки? — А впрочем, — человек оттуда, который с недавних пор все время бдит за бухтой, и так уже побежал туда.
…Вот, кожаные лодки несутся к своему обычному место стоянки, а вот вражеские, почему-то свернули в сторону, на самый край… Оттуда выскакивают какие-то здоровенные и, на вид весьма злобные, мужики, и начинают какую-то странную и малопонятную возню.
Стоп!!! А это что еще за хрень?!?!
В общем, мы подошли к берегу, и начали наспех выгружать из них заготовленные заранее ежи, вбивать в песок колья, и рыть ямки, готовясь к встрече врага. Потому как в самые ближайшие минуты, на нас может свалиться вся вражеская армия, и если нам не будет чем остановить их атаку, — сомнут в одно мгновение, ведь нас тут всего три десятка человек. К сожалению. К сожалению что не меньше, — как-то не хочется пугать врага своей многочисленностью.
— Лодки из воды не вытаскивать. — Напомнил я Кор’теку. — Привяжите их к камням, чтобы не утянуло прибоем, но пусть будут готовы в любую минуту…
— Да знаю я. — Оборвал мои нервные подсказки адмирал. — Своими делами лучше занимайся!
…Ну я и занимаюсь, хотя все вроде бы уже десяток раз отрепетировано еще задолго до выхода в море. И как ежи расставлять, и как колья веревками опутывать. Раз пять-шесть репетировали в поселке Бир’кека высадку и оборудование позиции, и каждый вояка точно знал что ему надо делать.
А вот на берегу появляются и первые верблюды с всадниками на горбатых спинах. Пока лишь только наблюдающих за нами.
А вот и остальное воинство притопало.
Встали так, красиво, перед нами, — семеро рыцарей-оуоо; две полных оикия коренных; и три «забритых». Последних легко отличить от массы профессиональных воинов. — Никаких доспехов, и деревянно-каменное оружие. Но тем не менее, вся эта масса воинов, нависающих над нашей хиленько позицией, смотрелась весьма грозно.
Однако, — обломитесь! — Теперь нас так просто не взять! Со спины и на правом фланге, у нас море, с накатывающимся прибоем. Слева, — усыпанный крупными булыжниками и каменюками пляж, через которые верблюды не полезут. Да и оикия, строем не пройдет, особенно после того как мы «обработали» наиболее проходимые места.
Так что если атаковать, то только в лоб! А лоб прикрыт свежеизготовленной стеной колючек и рогаток.
Впрочем, «верблюжачьей» атаки, аиотееки сходу не предприняли. Им хватило мозгов, для начала послать вперед парочку оикия «забритых» чтобы разобрать заграждения. Но и мы это предвидели, — пусть и казалось что ежи разбросаны хаотично, но там оставлено несколько проходов чтобы выйти вперед, и ударить. Что несколько наших, наиболее опытных, а главное, — рослых, степняков с самыми длинными копьями, и делают.
Не очень-то это удобно, — выдергивать колья и двигать рогатки, одновременно отмахиваясь и уворачиваясь от длинных копий, находящихся в руках мастеров, способных приколоть этим инструментом прямо на бегу, небольшого суслика. Что уж говорить о полностью бездоспешных воинах с деревянными кольями в руках, неспособных пробить наши панцири и шлемы? — Ранить кого-то из ирокезов, они могли только чудом. А если еще учитывать, что подобная тактика была уже отработана на недавних тренировках…
..Я специально заставил своих побывать и на той и на другой стороне, и в обороне и в нападении, чтобы лучше ощутить все преимущества и слабости такой позиции. (Наши решили что это магия такая, — сначала победить врагов в своем воображении, а потом только, на поле боя. …Я не возражал против такой трактовки. Лишь бы тренировались).
Кажется мы успели убить, или серьезно ранить, примерно десяток, прежде чем они резко отшатнулись назад. Наткнулись там на заградотряд из коренных, опять шатнулись вперед, а потом, оставив еще три-четыре корчащихся на песке тела, прыснули по сторонам, пытаясь как можно быстрее, оказаться как можно дальше от этой, нафиг им не сдавшийся, битвы бронзовых монстров. …Нет, трусами они не были, но и навязанная роль пушечного мяса в чужой драке, им видать тоже не нравилась.
Так что пришлось вступать в дело коренным. С этими было сложнее. Опыт, тренированность, и сыгранность оикия, давали им немалое преимущество. Впрочем, мы тут им ни в чем не уступали, даже в количестве.
…Я как раз стоял на правом фланге, пытаясь щитом прикрывать свой бок, и бок товарища, от бьющих в нас копий, одновременно стараясь как-нибудь дотянуться через рогатки, да уязвить стоящего напротив аиотеека, своим протазаном. Увы, но мой агрегат тут был не слишком удобен, — коротковат и тяжеловат. Так что максимум что я мог, это изображать фехтование на шестах, отводя в сторону вражеские удары. Вот разве что попробовать…
С пятого или шестого раза удалось поймать копье противника в щель между топориками и острием своего оружия, и резко вывернув его вокруг свое оси, опустить копье оппонента вниз, навалившись локтем и плечом. Стоявший рядом Тов’хай, этого момента не упустил, и быстро выкинув свое «кавалерийское» копье, пронзил вражескую руку в районе запястья, следующим ударом воткнув два десятка сантиметров отточенной бронзы, в горло, ослепшего от боли, противника. А я резко бросив щит в сторону, поймал им тянущийся к телу товарища вражеское острие откуда-то справа. — В этих разборках строй на строй, лучше не зевать!
На место убитого, мгновенно заступил новый воин из второго ряда, и вся эта смертельная свистопляска началась по-новому.
Наконец, один из оуоо, пропел сигнал, и аиотееки отступили на десяток шагов. Замерли. По их рядам прошло какое-то движение. — Видать заменяли раненных и убитых.
Я тоже осмотрел своих. — Схватка продолжалась относительно недолго, и мы тут отделались только одним убитым, да парочкой раненных, которыми я поспешно и занялся велев оттащить их к морю. Впрочем, аиотееки тоже не понесли существенных потерь, — к трупам забритых, лежащим на песке пляжа, добавилось еще только два тела в доспехах. — Так обычно и бывает, когда дерутся равные по силам, и хорошо экипированные воины.
Короче, — ситуация патовая. — Аиотееки не могут выковырять нас из-за ограды, но и нам оттуда не выбраться. Разве что погрузиться в лодки и слинять к чертям собачьим, если только аиотееки не ударят нам в спины в этот момент.
А значит что? — Правильно. Нужно заставить нас постоять на солнцепеке несколько часов, нависая постоянной угрозой, и не давая расслабиться, имитациями атак.
Аиотееки отошли еще назад… На край поселка, в тень хижин. Вместо них напротив нас остались «забритые» и оуоо. Впрочем и эти могли бы идти отдыхать в тень. — Если мы начнем разбирать рогатки, чтобы выйти на оперативный простор, — они двадцать раз успеют построиться и ударить по нам.
…Стоим. Смотри друг на дружку. Ух ты, а кто же это там вон с краешку примостился? — Да это же мой добрый приятель Хииовитаак, собственной персоной. Прям как самый всамделишный оуоо на верблюде сидит, весь доспехами увешанный, с длинным копьем в руке.
Только вот «прям» да не «прям»… Если приглядеться, то видно что держится он как-то на отшибе. Да и доспехи у него не самые лучшие.
Интересно все-таки, кто он, — дослужившийся до немыслимых высот оикия? — Нет, вряд ли, — это как, какой-нибудь русский крепостной мужик, «дослужившийся бы» до графа. Слишком невероятно. А вот что-то вроде незаконнорожденного сына, — в это как-то больше верится. Может у папашки всех других сынишек перебили, или не было вовсе, вот и был вынужден усыновить этого. Но остальные аиотееки-оуоо, один хрен считают его ублюдком.
