— Эх, почему я, старый дурак, не остался тогда у неё в кармане!
— Химо, не надо. И так на душе паршиво.
Тарантул вздохнул, и в кабинете воцарилась тишина. Слышалось только потрескивание поленьев в камине да тихое шлёпанье капель дождя по булыжной мостовой за окном. Разговаривать не хотелось. Из-за двери, ведущей в общий зал, раздавалось громыхание, лунный эльф явно вымещал накопившееся раздражение на кухонной утвари.
Я уже не чувствовал ярости, что поначалу просто сжигала изнутри, а вот тревога никуда не ушла, и в голову то и дело закрадывалась мысль: «А вдруг уже поздно?»
— Не смей об этом даже думать, — сквозь зубы процедил Терен, продолжая смотреть на огонь.
— Я пытаюсь, но… Я боюсь за неё.
— Я тоже, — вздохнул брат, наливая ещё вина.
В обеденном зале таверны хлопнула входная дверь. Вздрогнув, я открыл глаза. За окном посерела кромка неба, предвещая скорый рассвет. Неужели я всё-таки задремал? Терен спал, пристроившись на кушетке, Латриэля, сидящего на втором кресле, тоже сморил сон. Не задумываясь, я настроился на акор'элван, подаренный мной и Тереном малышке, как делал это каждую свободную минуту за последние двое суток.
Не может быть!!!
— Латриэль, вставай! — толкнул я эльфа. Терен открыл глаза сам. — Они нашли её.
Не став дожидаться пробуждения эльфа, я вылетел в обеденный зал. Киртан держал на руках человечку, позади него стоял Холл, держа Аилинию. Слава Хранителям, они живы!
— Что с ними? — Следом за мной подбежал Латриэль.
— Не знаю, но точно ничего хорошего, — покачал головой некромант. — Я отнесу её наверх.
— Лат, сначала осмотри Хелли, у Лин всего лишь сотрясение, как я понял, а вот человечке похуже, — сообщил Холл, уходя в сторону своей комнаты.
Киртан, поднявшись на чердак и положив малышку на кровать, уселся там же.
— Учитель тер Сент, займитесь лечением. А я пока придумаю, как снять ошейник из амарилла.
Амарилл?! Вот хрдыр!!!
На шее человечки и правда виднелся тонкий, в палец шириной, ошейник из проклятого металла. Я ещё раз выругался, глядя на лилово-чёрный синяк, расползшийся на всю левую половину лица Хелли, и принялся снимать с неё плащ. По мере осмотра обнаружились глубокий порез на руке, два сломанных ребра, куча синяков по всему телу и две шишки на голове. Будь она эльфом, такие повреждения легко регенерировались бы за пару дней, но человечке придётся туго.
— Есть! Я снял его! — закричал некромант, размахивая снятым ошейником.
— Молодец, только не ори! — зашипел я на него, укрывая человечку одеялом.
Всё, что смогли, мы сделали, и Латриэль ушёл, чтобы осмотреть Лин. Синяк не слишком сильно, но чётко виднелся на лице Хелли, рёбра должны зажить к концу недели, синяки исчезнут через пару дней, а вот шишки на голове никак не хотели проходить. Химо, окунувшись в лечебный отвар, распластался на голове человечки вместо компресса и уходить никуда не собирался.
— Ребята, вы не против, если я посплю здесь? — спросил некромант, зашвыривая ошейник в дальний угол, и упал на кровать. — Сил идти в Академию нет совершенно.
— Не против, — кивнул Терен. — Ей нельзя оставаться одной.
— Не волнуйся, те, кто её похитил, уже никогда не смогут ничего сделать, — потянулся Киртан. — Мы не оставили в живых никого.
— Дерек, Терен, Лин пришла в себя. — В комнату заглянул Латриэль. — Идём, она расскажет, что случилось. Киртан, я вижу, ты остаёшься здесь? Позови меня, если она вдруг проснётся.
— Угу, — протянул ятугар, поворачиваясь лицом к человечке, и осторожно взял её за руку.
Латриэль скрипнул зубами, но ничего не сказал. Только его ревности сейчас не хватало!
— Идём, — потянул меня за рукав Терен, — пора узнать, наконец, что позавчера произошло.
ХЕЛЛИАНА
Хорошо-то как! Уря этому дню, ибо я выспалась! И отдельное уря тому, на чьей груди я спала. Кстати, а кто на этот раз? Открыв глаза, я обнаружила чёрную рубашку. Угу, значит, это…
— Доброе утро, соня, — раздался мурлыкающий и немного ленивый голос над ухом.
— И тебе того же, Киртан. — Я уставилась в почти чёрные глаза парня. — Сегодня ты прогуливаешь занятия?
— Нет, просто только у моего квадриума нет последней пары, — хмыкнул парень. — Выспалась?
— Угу, не выспишься тут, — усмехнулась я.
Я провалялась в комнате на чердаке, оказывается, четыре дня, и практически всё это время проспала. Просыпалась редко, но стоило только открыть глаза, как тут же кто-нибудь пичкал меня одним из целебных отваров, приготовленных Латриэлем. Страшно представить, сколько литров и разновидностей этой гадости я выпила за последнее время! Но это того стоило, ибо моим друзьям удалось невозможное. Сотрясение и все другие последствия моего последнего приключения полностью прошли, только ещё немного ныли рёбра.
— Хелл, оставь в покое мои пуговицы, ты и так позавчера четыре штуки оторвала, — пожурил меня некромант, но, впрочем, даже не пошевелился, а остался лежать на моей кровати, закинув руки за голову.
— Нормальные люди не спят в рубашках, — фыркнула я, впрочем, без задней мысли.
За последние дни я уже привыкла к парню, как к близнецам. Дело в том, что мои друзья, опасаясь за моё самочувствие, договорились дежурить в моей комнате по очереди. Не было только Дебара, парень с головой погрузился в учёбу (хе, он из неё и не вылезал), и Зарнаона — бедняга отдувался на тренировках за нас двоих. Впрочем, не часто присутствовал и Латриэль, у него было слишком много дел в Академии. Всё же он учитель. Киртан безбожно прогуливал, ссылаясь на то, что у него с учёбой всё в порядке. А вот с близнецами было сложнее. Упёртая Лин, которой Латриэль разрешил идти на занятия спустя два дня постельного режима (эльф и аронт два часа ругались в кабинете на эту тему, пока меня развлекали Лея и Идик), заставила этих оболтусов идти на занятия, то и дело возмущаясь, что наш квадриум и так слишком много пропускает. Но каждый вечер почти вся компания собиралась у меня. Всего на час, Латриэль больше не позволял, но всё же такая забота была мне приятна. И кстати, нагло валялись в моей кровати только близнецы и ятугар, остальные предпочитали кресло около окна. А я что, мне нравится дрыхнуть в обнимку с близнецами или на груди у Киртана.
— Малышка, если я буду спать в твоей кровати без рубашки, учитель тер Сент меня на лоскутки порвёт, — лениво произнёс ятугар, запуская руку в мои волосы.
Вот зараза, знает же, что мне это нравится! Впрочем, с лёгкой руки близнецов, некромант узнал не только моё прозвище, но и все остальные мои привычки. Что меня вполне устраивало — с Киртаном мы как-то сразу нашли общий язык.
— Кирт, всё хочу тебя спросить: а почему ты всегда во всём черном? — потыкала я пальцем в живот парня, где под шёлком чёрной рубашки чувствовались твёрдые мышцы.
Рубашка была заправлена в чёрные брюки, а брюки, в свою очередь, были выпущены поверх сапог. Близнецы, Латриэль и Холл, следуя эльфийской моде, всегда заправляли брюки в сапоги. Но и они, и ятугар всегда были одеты с иголочки.
— По статусу положено, — фыркнул парень. — А если серьёзно, я просто люблю чёрный цвет. Хелли, не заговаривай мне зубы.
— А что я? Я ничего! — состроила я невинные глазки.
Не прокатило…
— Давай пей отвар, — строго посмотрел на меня ятугар, — уже прошёл час, как тебе нужно было его выпить.
— Ну зачем? — заныла я, наморщив нос. — Это же просто ужас! Я лучше в нашей столовой поужинаю!
— Хелли, — угрожающе приподнял одну бровь некромант, — так надо.
— Сам бы попробовал, — буркнула я, поднимаясь и забирая протянутую мне кружку с горьким отваром золотисто-коричневого цвета.
Узнаю этот отвар: сушёные цветки клевера, толчёный корень страстоцвета, кора ивы и ягоды пижмы! Такая гадость.
— А мне-то зачем? Не у меня же рёбра сломаны, — удивился Киртан, глядя, как я примериваюсь к кружке. — Не жульничай, я всё вижу! Допивай до дна! Вот так, молодец.
— Угу, — потрясла я головой в надежде, что горечь во рту скоро пройдёт. Наивная…
— Ну, не морщись, это не смертельно, — почти успокоил меня некромант, поставил на тумбочку пустую кружку и улёгся обратно на кровать, заложив руки за голову. — Иди ко мне.
— А вот не пойду! — показала я Киртану язык, но всё же улеглась с ним рядом, положив свою голову ему на плечо. — Как дела в Академии?
— Ничего нового. — Некромант чуть повернул ко мне голову. — Дебар всё так же пропадает на факультативах, Зарнаон не выходит из тренировочного зала некромантии, Лаучиану всё, как всегда, лень, еле удалось уговорить его следить за Друсилией.
