— Ну… помню в моем старом племени шаман тоже ходил… Я правда тогда совсем мальчишкой был, мало что помню.
— Вот то-то и оно. Я-то постарше тебя буду. Знаю как это непросто. Наш-то шаман тоже ходил, а потом два-три дня будто лист трясся, и внятного слова сказать не мог. А Дебил, по нескольку раз в день, бывает шастает.
— Так прям и по нескольку?
— А ты как думал? Откуда бы ему иначе стока всего знать, чего никто не знает? Я вот скока раз видел, зададут ему задачу, к которой не знаешь как и подступиться. А он сядет на холмик, рожу состроит будто дубиной вдаренный, едва что слюна с губ не каплет, посидит так чуток, а потом осмысленное решение дает. Да такое, что только диву даешься. Скажешь это он сам придумывает?
— Ясное дело не сам. — Подтвердил Тов’хай. — …Так значит, думаешь тигр тот не простой?
— Да уж ясное дело…
После того как я осмотрел и перевязал рану Хииовитаака, — пришло время думать чего дальше делать.
В принципе, рана аиотеека была не особо серьезной. В том плане, что кабы попался он мне на рассортировке раненых, я бы отнес его к категории «средней тяжести». Что означало, — надо шить, но особо волноваться не стоит. — Копье Вик’ту довольно глубоко вошло ему в ногу, а вот тов’хаево оружие, судя по всему, лишь ударилось о мощный воинский пояс с бронзовыми бляхами, и сшибло со спины верблюда. Падение на землю, выбило из Хииовитаака дух, да еще и способствовало вывиху руки, так что от болевого шока он отключился надолго.
В общем, коли на то будет воля Духов и при наличии у Хииовитаака мощных амулетов, на ноги я его поставлю за пару-тройку недель. Пока правда не знаю зачем, но поставлю.
Вот точно сейчас он на ногах стоять не сможет. Опять же — не столько из-за раны, сколько от потери крови.
Зато могу теперь точно сказать, что целителем, этот интендант-контрразведчик, точно не был, — рану свою он завязал отвратительно. Да еще и протопал на раненной ноге черт знает сколько, пока не рухнул без сил. Так что теперь, он ходить долго не сможет.
Из меня кстати, ходок тоже нынче неважный. Я и крови много потерял, да и рука, пусть я ее кое-как и зафиксировал, однако при каждом движении «радовала» меня вспышками дикой боли. Так что пройти, в подобном состоянии пару десятков километров до поселка, мне сегодня точно не светило.
Потому-то дурью маяться я не стал, а просто разжег костер, набросав поверху влажной травы. Пусть дым, довольно густой у земли, таял, едва поднявшись на десяток метров, — я почему-то не сомневался, что наши степняки его учуют.
Они это как-то умели, — учуять-углядеть дым, за множество километров, и даже определить что горит. Ну а в моем случае, думаю даже, — кто поджег. — Лга’нхи помню, вечно ругал меня за «демаскирующий» дым моего костра. Так что, учитывая что ветерок дует в сторону моря, можно надеяться на то что кто-то из наших решит проверить, кто это тут со спичками балуется.
Ну а если нет, — в ход пойдет план Б, который я еще не придумал, но обязательно придумаю завтра.
…Придумывать не пришлось. Спустя всего три-четыре часа, проведенных в полудреме, откуда-то из травы, словно бы прямо у меня из под ног, появились эти два «брата-акробата», и поинтересовались, — «А чего это вы тут делаете?».
Кое-как объяснил «чего», велел добыть нам свежего мяса, — желательно печенку крупного копытного. …Достаточно крупного чтобы хватило на двоих, и свежей воды.
Кажется охота у Нит’кау заняла не более получаса, и какая-то, не то коза, не то антилопа была доставлена к нашему столу, еще тепленькой.
Я заставил себя и Хииовитаака слопать печень, которая, как я слышал, весьма способствует при потере крови, отдав остальное мясо добытчикам, и благополучно вырубился.
Очнулся только посредине ночи, с интересом, сквозь сон, выслушав их диалог о своих необычайных способностях.
Приятно конечно было слышать, как высок мой авторитет среди соплеменников. Кажется я уже достиг степени их кумира, когда критический взгляд отключается, и все огрехи, успехи, и случайные события, начинают трактоваться в пользу предмета приложения восторгов.
…Вот только оправдывать такое доверие… У всякого уважающего себя человека, груз подобной ответственности, не может не вызвать дрожи в ногах, и предательских вибраций позвоночника в районе копчика.
Опять же, — После всех поучений Нит’кау, — полезет ли Тов’хай в очередной раз выручать меня в битве, или предпочтет отойти в сторону, дабы не мешать творить очередные подвиги?
Ну а наутро, началась обычная рутина. — Меня отконвоировали в поселок, старательно делая вид что не верят, будто какие-то там царапинки на плече, могут помешать Великому Шаману Дебилу, самому тащить свое оружие и свой скарб.
Потом один из бородокосичных вояк, утверждавший что в детстве ходил на шаманские курсы кройки и шитья, под моим чутким руководством зашивал мне рану.
Поскольку к тому времени прошло уже больше суток от ее получения. — рана успела слегка воспалиться, и оттого «штопка» прошла вдвое болезненнее. А вокруг, естественно собралось куча наших ребят, собравшихся поглазеть да послушать про подвиги их любимого шамана. И надо было старательно делать вид, что даже и не замечаешь, как толстая бронзовая игла, втыкается в твое тело, собирая вместе разорванную когтями плоть.
Каюсь, — проявив естественную слабость, я не только до оскомины нажевался обезболивающего корешка, но и, распотрошив свой шаманский припас, — наварил и хлебнул грибного компотика. Так что довольно слабо помню ту чушь, что нес про свои подвиги и приключения. Но бредил я настолько основательно, что впоследствии мне удалось подслушать несколько, прямо противоположных версии своих похождений «за Кромкой». Видать каждый из рассказчиков понял мой бред по-своему, и в вольном пересказе донес до других слушателей. Общего у всех них было только одно, — по общему мнению, — имя собственное, сатанинского тигра, прибывшего прямиком из Ада, дабы вредить доблестным ирокезам, — было «Фашист». А сделан он был почти из такого же металла что и Волшебный меч, вместо ног у него были змеи, и он умел пускать молнии и убивать громом.
Причем, единственные кто действительно видел труп тигра, — Тов’хай и Нит’као, были среди тех, кто наиболее яростно отстаивал самые крайние версии этого описания.
Ну а потом, как обычно начались серые будни.
В том плане, что все конечно понимали, что после великих подвигов шаману Дебилу стоило бы отдохнуть, подлечиться и придти в себя, только вот сначала пусть он решит одну маленькую проблемку…
И понеслась бесконечная карусель посетителей, свято уверенных что раз Дебил все равно лежит без дела, то вот именно как раз сейчас, и есть самое подходящее время, чтобы озаботить его какой-нибудь давно наболевшей проблемкой.
…А еще ведь на мне и раненные наши были, и заготовка лекарств, запас которых после каждой битвы, таял быстрее чем снежинка в мартеновской печи.
А еще заявился осмелевший Дос’тёк, и видимо вдохновленный тем фактом что мы его до сих пор не убили, в ультимативной форме потребовал от меня подробных инструкций по установке буйков и налаживании службы их обслуживания.
И ведь вроде умный мужик. Рыбак, всю жизнь ставящий сети, и оттого обязанный понимать принцип связанных между собой поплавка и грузила… Но за время нашей беседы у меня сложилось стойкое впечатление, что он за всю свою жизнь так ни разу и не задумался над тем как устроены его сети. Просто пользовался ими, как малое дите пользуется телевизором, искренне считая что принцип его работы заключается в правильном нажатии кнопок на пульте управления.
Так что нервов он мне в процессе инструктирования, угробил основательно. Пришлось даже потребовать, чтобы ко мне прислали кого-нибудь из молодых парней посмышленее. Но кажется дос’тековский технический идиотизм, был тут родовым признаком, так что мои надежды на гибкость и пытливость юных умов, себя не оправдали. И бился я головой об эту стену, еще довольно долго, сам не очень понимая зачем мне это нужно.
Ну и конечно, одной из пожалуй самых главных моих забот и проблем, был естественно Хииовитаак. — Хорошо еще, что мои соплеменники, впечатленные и напуганные битвой с «железным тигром из Ада», не лезли с вопросами, — «Нафига мне надо с ним возиться?».
Правда я и сам частенько задавал себя этот вопрос. — Хоть Хииовитаак и был ценным источником информации, — однако делиться ею со мной, в благодарность за спасение, он явно не спешил. Чаще предпочитая прикидываться безнадежно больным, слабым, и неспособным поддерживать беседу. Хотя, сволочь такая, на поправку шел куда быстрее меня. — Его-то рана была проделана аккуратным, заточенным до состояния бритвы, наконечником копья, а не продрана тигриными когтями. Да и, пока я ползаю по пляжу, решая чужие проблемы, — он спокойненько отдыхает, набивая пузо едой, или спя сутки на пролет… Нет в мире справедливости!
