останавливался. По телу хлынула горячая волна, и я заорала, что есть мочи, не зная, к кому обращаюсь: к тёмному или своему фениксу, а, может, к обоим сразу.
— Перестань!
Я глянула на Брэдона, и старший моментально отскочил назад, прекращая прессовать меня своей силой. Обхватив себя руками, я пыталась сладить с разбушевавшимся фениксом, но он упрямо рвался наружу, убеждая меня, что тёмный — это враг и еда одновременно.
— Уходи, — прошептала я не подчиняющимися губами. — Быстро.
Зверь взвыл и с силой рванулся в очередной раз и лишь через полстигны начал понемногу затихать. Когда я полностью пришла в себя, то Брэдона в зале уже не было. Устало вытянувшись на полу, я прислушалась к ощущениям. Боли уже почти не ощущалось. Синяков завтра на теле тоже, скорее всего, не обнаружится. У слияния с фениксом был один неоспоримый плюс: он достаточно быстро залечивал мои повреждения. Правда, почему-то не всегда. Вот и сейчас, Зверь, несмотря на наше противостояние, почти полностью снял мои физические повреждения.
— Спасибо, — тихо пробормотала я, не в силах оторвать взгляд от потолка. Феникс тихо заворчал, умудряясь высказать мне одновременно своё недовольство мною и удовольствие от благодарности.
Я ещё немного полежала, потом медленно поднялась и неспешной трусцой направилась в душ, а затем и в свою комнату. Закрыв за собой дверь, я, не включая свет и не раздеваясь, подошла к кровати. Сбросила оружие на тумбочку и буквально упала на узкую постель. И тут же дёрнулась, когда чьи-то руки обхватили меня.
— Явился, полуночник, — зевнули над ухом.
— Что ты делаешь на моей кровати? — возмутилась я, опознав по голосу Дара.
— Тебя ждал. Поговорить хочу. — Одногруппник уткнулся мне в плечо и вновь зевнул. — Но это уже завтра.
— Там кровать свободная имеется, — рассерженно прошипела я. — Какого ты устроился на моей?
— Чтобы проверить, точно ли ты ночуешь в своей комнате.
— Проверил, а теперь проваливай.
Он что-то вяло пробормотал (по-моему, это было «Не дождёшься», но я бы не поручилась) и притянул меня поближе к себе.
Я попыталась отодвинутся и зашипела:
— Дар, отпусти меня. Мне неудобно!
Одногруппник никак не отреагировал, зато держал крепко. Я ещё немного поворчала, представив, как буду себя чувствовать утром. А если ещё и свалюсь на пол, повернувшись во сне… И чего он постоянно ко мне лезет? Неужели опять старшие цепляются?
Немного поразмышляв, я пришла к выводу, что это самый возможный вариант. Полагаю, сегодня Дара выпроводить не представляется возможным, так что придётся немного потерпеть. Расслабившись и попытавшись принять более-менее удобную позу, я вскоре заснула.
* * *
Проснулась я от того, что Дар легонько потряс меня за плечо. Как и предполагала, за ночь тело занемело и теперь отвечало неприятным покалыванием на любое движение. К тому же я не смогла полностью отдохнуть после вчерашней тренировки, что, естественно, не повысило моего настроения.
Вскочив на ноги, я занялась потягиваниями и растиранием конечностей. Дар нагло вытянулся на освободившейся площади и молчал. Я не выдержала первой:
— Может, всё-таки объяснишь, что ты от меня хотел?
— Поговорить.
— Ну так говори! Неужели это нельзя было сделать в столовой или после занятий?
— Это личное.
— Тебя опять начали доставать старшие?
— А? — Похоже, он удивился моему вопросу. — Нет, не начали.
— Тогда какого мурака ты делал в моей комнате?! — раздражённо поинтересовалась я, машинально использовав одно из любимых выражений Марианны.
— А какого ты по ночам неизвестно где гуляешь? — в свою очередь начал заводиться одногруппник, но быстро взял себя в руки и спокойно пояснил: — Я тебя уже четверть луны пытаюсь выловить.
— Неправда. Ночую я у себя.
— Но приходишь так поздно, что я ни разу не смог дождаться. А вчера решил просидеть у тебя до утра.
— Ладно, демоны с тобой. Что ты хотел? — вздохнула я и села прямо на пол.
— Послушай, Дарк, — парень замялся и долго подыскивал слова, чтобы продолжить. Наконец, он выпалил на одном дыхании: — Это правда, что тебе нравятся только взрослые?
— Ты о чём? — Я смотрела на светлого, как баран на новые ворота, не понимая логики вопроса.
— Ну… Я в том смысле, что ты избегаешь с нами общаться, зато тебя часто видят в обществе старших.
— К чему ты завёл этот разговор? — мрачно поинтересовалась я. И ради подобной ерунды мне пришлось страдать всю ночь в неудобной позе?
Дар вздохнул и глухо пояснил:
— Ты постепенно настраиваешь против себя всю группу.
— Чем это? Тем, что не хочу с ними общаться? Но ведь это моё дело: с кем говорить, а с кем нет.
— Тебя считают любимчиком наставников.
— Пусть считают, если им так нравится, — пожала я плечами.
— Да пойми ты, что в следующий раз тебя могу поджидать не я и не обозлившийся одиночка-пятикурсник, а вся наша группа.
— И что они мне сделают? — Презрения в моём голосе было хоть ложкой черпай.
— Дарк, — с безмерной усталостью произнёс Дар. — Тебе с нами учиться до конца Академии. Ты будешь в ближайшие сианы работать с нами в группе, выполнять общие задачи. Даже если сейчас ты можешь быть независимым одиночкой, то потом этот трюк не пройдёт. Неужели ты хочешь, отправляясь на опасное задание, постоянно ожидать удара в спину?
Я задумалась. Наверно, Дар прав. Он знает обычаи Академии намного лучше моего, но без тренировок я тоже обходиться не могу.
— Спасибо, что просветил, но вряд ли это что-либо изменит. Мне нужно тренироваться, а делать это в забитом до отказа зале нет никакой возможности. Тот же Дэри, как и я, любит пространство.
— Кто такой Дэри? — со странной интонацией поинтересовался одногруппник.
— Один тёмный бесплатник.
— Почему ты не обратился, например, ко мне?
— Почему?! — враз вспыхнула я, вспомнив события предшествовавшие моим занятиям с Дэри. — Да потому, что ты повёл себя, как последняя скотина, намереваясь диктовать свои условия, когда я попросил о помощи!
— Ну уж извини, но до этого как скотина вёл себя ты, — не выдержал в свою очередь Дар. — А позаниматься я с тобой всегда могу, если ты нормально вести себя будешь, а не как девчонка во время беременности.
— Ну знаешь! — насупилась я, сильно задетая подобный сравнением.
— Знаю! Мне пришлось выносить это почти сиан от собственной сестры, не имея возможности куда-либо сбежать. И не понимаю, почему я всё это терплю от тебя. Надо мной уже смеются, что я тебе спускаю все оскорбления. Ты даже представить себе не можешь, сколько раз мне предлагали поколотить тебя, чтобы научить уму-разуму.
— И чего же ты до сих пор со мной возишься? — презрительно поинтересовалась я,
