— Говори! — приказала Рина.
— Ты прошла испытание, — прохрипел Харон и явно потерял сознание. Все в Колизее встали и поклонились Рине.
— Теперь я Харон, — бросила Рина трибунам и, схватив за ногу Харона, потащила его за собой.
Я вообще не понял, что произошло, но мне кажется что кто-то кого-то обманывал и специально занижал свой дан. И, чтобы увидеть мастерство, стоило этого кого-то хорошо ударить и разозлить, Харон явно об этом знал и провоцировал этого кого-то. Не завидую ему.
— Ну что, моя очередь, — проговорил Иуо-о, вставая с каменной скамьи. — Потом ты.
— Удачи, — проговорил я.
— Хм, она мне не поможет, — усмехнулся Иуо-о и я уловил его шепот мыслей. Он не был уверен в себе.
— Иуо-о! — окликнул я гиганта, когда он уже почти ступил одной ногой на арену. — Путь Хаоса не в голове.
Я ударил себя в грудь и гигант ударил по своей груди кулаком в ответ.
Не знаю, что он там в своей каменной башке надумал, но его походка изменилась, а с противоположной стороны арены вышла женщина ростом с Рину. Худощавая, с косой седых волос, на конце которой был заплетен крест из арматуры. Ярко оранжевое кимоно, стальные наручи на руках и желтоватые кастеты в руках.
— Мастер, — поклонился Иуо-о той самой Харуки и она размылась в воздухе, даже не удостоив Иуо-о простого уважительного кивка.
Я на ускоренном восприятии с помощью психокинетики еле успевал уследить за движениями Харуки. Камеры снимали происходящее на ускоренной съемке и показывали зрителями то, что творил признанный мастер, когда в обычном зрении гигант Иуо-о просто странно дергался, а вокруг него никого не было.
Я же видел, как Харуки носится на безумной скорости вокруг гиганта, нанося безжалостные удары кастетами. И вот она выдернула из сустава левую руку гиганта, затем правую…
— Все, конец, — выдохнул я, видя, что из-за своих размеров у гиганта нет и шанса, но как же я ошибался. И потому я закричал во всю силу. — Давай, Иуо-о!
Он не стал сдавать, он ждал момента, он и сам понимал, что шансов почти нет. Не его противник, не его скорость. Его руки не подчинялись ему, но вот, когда мимо него промелькнула коса, он просто вцепился зубами в волосы Харуки, от чего она на мгновение появилась в воздухе, и гигант тут же нанес удар коленом. Харуки улетела в сторону от мощнейшего удара, кувыркаясь по песку в своем желтом кафтане, вырвав своей косой волос пару зубов гиганту.
— Я готов, — проговорил окровавленный гигант, вправив сам себе руки, и позвал ее жестом. — Нападай.
И Харуки напала, удар кастета против, удара головой Иуо-о. О да, он встретил удар головой, я даже услышал треск костей.
Все с замиранием сердца смотрели на окровавленного Иуо-о и на Харуки, которая с усмешкой смотрела на открытый перелом своей руки.
— Ты медленный, и потому не достоин двенадцатого дана, но ты непредсказуем! — громко проговорила Харуки. — Ты неподражаемый, пример силы и крепости, но я не могу дать тебе дан только из-за скорость. У тебя ее нет, хоть ты и сильнейший и очень живучий. Но, если однажды ты устоишь против спарринга с другим двенадцатидановым и сможешь приблизится к тому, что ты совершил сегодня, я убью любого, кто посмеет сказать, что ты недостоин двенадцатого дана!
— Мастер, — поклонился Иуо-о.
— Мастер Иуо-о, — поклонилась Харуки в пояс, и вновь усмехнулась. — Ты сломал мне кастеты, а я не знаю ни одного живого существа, что могло бы совершить подобное, мастер Иуо-о.
Следующим на очереди был я. Было ли мне страшно?
— Меня до ужаса пугает неизвестность, — проговорил я, стоя на песке Арены под взглядом сотен тысяч людей.
— Вот твое задание, — протянул мне конверт Агат, вышедший на арену. — Откроешь письмо как только я покину арену.
И я открыл письмо, где витиеватыми золотыми словами было описано то, что заставило меня вновь взглянуть на сотни тысяч глаз на арене.
— Вот сука! — прокричал я что было сил и нырнул во мрак, а письмо выскользнуло из моих рук и его текст попал в объективы телекамер, тот час же появляясь на огромных экранах.
Привет, Таке, у меня все хорошо. Твое задание довольно простенькое, милый, на арене среди простых зрителей шестьдесят моих случайных марионеток. Тебе надо найти их всех за минуту по порядку, так как каждые десять секунд будут активироваться пояса смертников.
Что такое пояс смертника? Это немного взрывчатого вещества на нетолстой полоске кожи или ткани.
Твоя проблема в том, что просто будет с первым десятком, но с каждым следующим десятком тебе будет все сложнее найти марионеток. Ну а чтобы тебе было проще ориентироваться, на одном из экранов будет показан обратный отсчет времени.
Если не справишься, то ты не переживай, попробуешь еще. Всегда твоя, ненаглядная Мио.
Сумрак был перенасыщен, я еще ни разу в такой каше не оказывался. Я даже на секунду не думал, что Мио шутит. Первую марионетку я нашел на пятьдесят шестой секунде, он следил за отсчётом времени, тянув руки к взрывателю. Я просто вырвал провода из бомбы, вселившись в марионетку. Он сам собирал из говна и палок это устройство.
— Медленно, — проговорил я чужим ртом, смотря, как цифры на экране показали пятьдесят четыре.
Хотелось сесть и заплакать, бомбы взорвутся и вокруг будет кровь, но сдаваться было рано, я же злодей, а злодеев не страшит сотня другая смертей невинных. На экране высветилось число пятьдесят три, а я нашел восьмерых. Вселяться в людей было некогда. Приказ, и вот они уже на земле и ничто не сможет их разбудить, пока я не отменю приказ.
В десятого, что горел приказом взорвать чью-то семью, пришлось все же вселиться, ведь он не подчинялся моим приказам.
Я сорвал со своего пояса бомбу с часовым взрывателем и кинул ее что было сил вперед чужими руками. А сила психокинетики от моего тела создала защитный шар вокруг бомбы.
— Ты, сука, шутишь? — проговорил я чужим голосом, увидев взрыв внутри кокона. Сила взрыва не большая, но у десятого бомба отличалась. На экране же висела цифра сорок девять.
Я искал мысли тех, что хотят кого-то убить, а потом просто попробовал сконцентрироваться и начал отсеивать собравшихся здесь людей от тех, у кого есть бомба. На экране висела цифра тридцать, а я уже ликвидировал тридцать четыре бомбы на проклятых поясах.
И тут я вдруг оказался в своем теле. В меня выстрелил из дробовика воин в тяжёлой броне с замкнутой системой дыхания. Я атаковал его песком, но мой удар был слаб, а отразить всю картечь я не мог. Картечь вошла в лицо и левое плечо, отчего я разозлился.
— Тебе конец! — оскалился я, и туча песка поднялась в воздух, загородив обзор и воину, и зрителям.
Из оружия у меня был пояс от кимоно, а мне нужно было еще найти двадцать шесть бомб, которые надо было ликвидировать, а в запасе всего двадцать пять секунд. Но я был зол, и с поиском бомб не было никаких проблем.
Я связал воина своим поясом с помощью психокинетики, отобрал его оружие и начал долбить прикладом дробовика по шлему воина, так как последний патрон в отобранном дробовике не смог размножить голову воина, его шлем легко перенес картечь, а последние двадцать шесть бомб уже летали вокруг меня.
— Испытание окончено! — провозгласил Агат и я замер.
Шлем спал с воина и мне счастливо улыбнулась платиновая блондинка.
— Таке, ты справился! — прокричала Мио и мое сердце чуть не остановилось. Я выронил дробовик из рук, только что могло произойти страшное.
— Ну какая же ты, всё таки сука, — успел я только проговорить, как от напряжения разума сознание покинуло меня.
Глава 21
Сложный день подходил к концу, желтый диск солнца краснел у линии горизонта и совсем скоро все вокруг окрасится в красный. Но все-таки день еще не закончился и много чего еще надо было решить. И не только мне.
Я сидел с художественной книгой у дерева, посаженного шесть веков назад кровавым чемпионом клана Наидзуко, демоном Мореем. Что забавно, книга также была о демоне.
