Ладно. Надо лечь выспаться. Только вот почему-то грызет меня чувство, что я чего-то забыл сделать… Ах, точно! Надо позвать Лга’нхи, а то одному мне не справиться.
— Я понял, что ты затеял. — Задумчиво проговорил Хииовитаак, аккуратно прожевав и проглотив кусок местной бобро-свинятины, и запив его отваром травок. …Вот что не говори, а представление о том как надо вести себя за столом, не теряя чувство собственного достоинства, у аиотееков была. Аккуратно есть они умели. — Не могу не отдать тебе должного, — продолжил он, вытирая руки о влажную траву. — Твоя затея остроумна. Хотя ты и должен понимать, что все это бессмысленно, — Никто не может противостоять Воле Аиотееков.
— Ты это… того… — Тонко намекнул ему я. — Оправиться… в смысле, — опорожниться не забудь. А то так и оставлю тебя связанным, с полными штанами.
…Забыл я естественно, — покормить и выгулять пленного. Пролежать связанным на жаре, это уже немалое испытание. А если при этом еще и не есть не пить, — запросто можно окочуриться.
Правда поить я его поил, изображая заботу о раненном. Примерно с этими же целями, — держал его рядом собой, и потому он мог слышать все, что я навешал на уши жителям этого поселка. Но вот теперь, под покровом опустившейся темноты, можно было позволить ему и ноги размять, а заодно, избавить меня от необходимости менять ему подгузники. …Которые кстати, еще не изобрели.
— Ты Хииовитаак, можешь молчать сколько угодно. Но я то вижу, что ты ненастоящий оуоо, приставленный пересчитывать тюки с зерном, да говорить с торговцами. — Подколол его я, пытаясь разозлить, и узнать наконец истинный род занятий пленника. — Ты всего лишь дикарь, который не понимает смысла бросаемого в почву зерна, или ягненка, не сожранного сразу, а оставленного жить, чтобы вырасти, обрасти мясом и шерстью, и дать потомство. Я вижу глубже и дальше чем ты, ибо способен прозревать будущее, и зрю проложенные во времени тропы, скрытые от глаз обычных людей.
Аиотееки конечно сильны, но даже большую скалу, может сокрушить маленькое семечко, попавшее в расщелину и проросшее там. Оно будет расти от года в год, расширяя расщелину, а вода, солнце и ветер, будут помогать ему в этом. И в один прекрасный момент, — скала расколется!
— Я бывал в горах. — Усмехнулся Хииовитаак. — Однако никогда ничего подобного не видел.
— Ты просто слеп, и не замечаешь очевидных вещей. …Ты ведь даже небось, никогда не проходил обучение в Храме Икаоитииоо? Ты даже не знаешь где он находится, ибо ты не настоящий оуоо!
— Я прекрасно знаю где находится этот храм! — Не выдержал наконец Хииовитаак моих наездов. — Он был всего-лишь в двух месяцах пути, от того места где я родился! А перед тем как мы отбыли на эти земли, — я попросил там благословения у Икаоитииоо, для своего оружия!
(Ага, только что подтвердился рассказ Эуотоосика, что храм где хранится Волшебный Амулет, находится недалеко от тех островов, по которым аиотееки переправляются на этот континент).
— Но откуда ты знаешь об этом Храме? Неужели ты и правда один из нас, перешедший на сторону чужаков. …Неужели ты настолько глуп, что веришь в их силу? …Хотя нет, не похож ты на наших людей. Разве что только цветом волос. Так откуда ты знаешь об этом храме.
— Тебя интересует только то, откуда я знаю о Храме? Или ты еще и интересуешься, откуда я знаю и о Даре Икаоитииоо, что хранится в том храме, скрытый от глаз непосвященных?
…Ну что ты открыл рот, — небось никогда и не слышал про эту вещь?
— Хм… — откашлялся в ответ Хииовитаак. — А вот скажи, почему ты так упорно называл этому дикарю мое имя?
— Рано или поздно, но твоим хозяевам и вождям, станет известно о всех наших безобразиях. …А ты можешь не сомневаться, — безобразия еще будут. И когда они захотят найти виновного во всех своих бедах, они придут сюда, и спросят, — Кто командовал наглыми самозванцами, присвоившим себе гордое имя Аиотееков?
И что ответит им тутошний Староста. — Правильно. — Он скажет, — его имя было «Хииовитаак»!
Блин, строго по календарю, который мы тут пока еще толком не ввели, — сейчас наверняка уже осень началась, а солнце спозаранку жарит так, что хочется, не вставая на ноги, заползти под какую-нибудь корягу на мелководье, и лежать там весь оставшийся день, совершенствуясь в искусстве кваканья, и ловли комаров длинным языком. И самое противное то, от чего я в своих привольных степях или морских просторах давно отвык, — удушливая паркая влажность.
Нет, определенно надо линять из этой гигантской теплицы в родные степи и предгорья, иначе нам тут всем очень скоро поплохеет. Тем более, что с моей точки зрения, — взятые на себя, в рамках «пацан сказал, — пацан сделал» обязательства, мы исполнили с перевыполнением. — Мало того что беспримерный подвиг совершили, мелко напакостив в самом сердце аиотеекской державы, так еще и что-то действительно полезное сделали, по части налаживания связей с местным населением.
Теперь осталось только, в качестве завершающего штриха, еще и информацией полезной разжиться, и все будет просто замечательно. А то вчера я не стал загружать, и без того перетруженнный мозг нашего Старосты Вабтока, новой информацией. Так как решил дать ему время, чтобы переварить и хорошенько обдумать прежнюю. А вот теперь, — думаю пора.
— А позвать-ка сюда, Тяпкина-Ляпкина!
…Явился? — Значит так, отныне твоя деревенька, облагается дополнительным налогом. …Что такую рожу скривил? — Это на войну с болотной нечистью! — Славные аиотееки тебя от злобных колдунов, не жалея собственных жизней, защищают, а тебе значит впадлу для них лишней корочкой хлеба поделиться? А ну-ка, рассказывай сколько сейчас платишь!
…Угу… Так… Каждая пятая рыба… А хорошо ли коптите? Ну-ка ся… ням-ням-ням… Моя одобрять это. …И особенно вот это, с дымком и специями, аж во рту горит. А пива не варите? …Ну да. Откуда же у вас лишнему зерну взяться. А чем от жажды, и печального состояния души, спасаетесь? …Забродивший сок на меду? А мед где берете? Сами. Не у болотников…? Точно?!?!
Ладно, верю… Главное чтобы не на соплях лягушачьих каких-нибудь заквашивали. Точно не на соплях? — Ладно. Давай попробую.
Хм… Странный вкус, немного сладкий, и в тоже время с легкой горчинкой. Но определенно освежает, и под копченую рыбку хорошо идет. Градус правда небольшой, пять-семь, не больше десятки. Но я и так не сторонник излишнего градуса. Особенно на такой жаре. Так что сойдет
А долго хранится? А из каких ягод? Ладно. Давай-ка нам пару-тройку… все сколько в деревне кувшинов есть, — в лодку сгрузи. И рыбы своей копченой, тоже, побольше-побольше. И тех клубней, которыми вчера вечером нас кормили. Ага, вот тех вот, на фиолетовую картошку похожие, — тоже мешка по три на каждую лодку. И не боись, — Это тебе в счет налогов зачтется.
Когда к тебе кстати наши ребята за налогами приезжают? …Сам знаю что по осени, и по весне. …Вараньи шкуры говоришь? — И правильно. — Лови их побольше, потому как… вот ты знаешь чем они хороши? — Правильно, — тонкая, крепкая кожа, да еще и с необычным рисунком. Мы аиотееки, и впрямь любим носить сапоги из их шкур, и одежду шить, и на сторону выменивать.
…А почему у меня сапог нет? А-а-а… потому что не твое собачье дело. Да и в лодке, в сапогах неудобно. — Скажи спасибо, что мы согласились налоги шкурами брать. Потому как с вас бестолочей, окромя каких-то там лягушачьих шкурок и взять нечего. Другие вон жемчугом расплачиваются.
…Какие камни? Ну-ка, ну-ка…??? И где ж вы такие тяжеленькие желтенькие камушки берете? В ручьях находите. Хм… Хорошие тут у вас ручьи! Фига-се камушек. Как кулак Лга’нхи! А уж тяжеленный-то какой. Я его пожалуй тоже себе на память заберу. Угу. Орехи колоть. И вон тот вот поменьше самородочек тоже возьму. И-и-и… Короче, чего там мелочиться, давай все что есть. А ты себе еще найдешь.
А что нам насчет леса? — Говоришь положенное количество стволов, в этом году уже на строительство города отправил? То-то я смотрю у тебя лес вырублен. Ну дык я же и не настаиваю, отправил так отправил. А вот чем рубите-то. Во-о-от!!! — Благородные аиотееки, тебе целых пять топоров бронзовых подарили, а ты морду воротишь.
А зерно тебе кстати не давали сажать? — Нет. А то можно было бы вон те пеньки сжечь, да пустое место аиотеекской кашей засадить. Ну или хоть огороды разведите там.
…Хотя ладно. Коли уж я тебя так ограбил… в смысле, облагодетельствовал, килограммов на двадцать золота, то горстку зерна тебе из наших запасов выделю. — Когда у вас тут вода поднимается-то? — Вот, после подъема воды и высадишь. И помни, эти растения воду любят. Так что либо на отмели сажай, либо поливай побольше. Да первый урожай не вздумай сожрать, а на следующий посев оставь. При ваших погодах, в год урожая три, а то и четыре снимать будете!
А ты тогда эти вараньи шкуры, десяток-другой-третий, в лодки нам погрузи, не жмоться. Я тебя, можно сказать, отныне и навеки от голода спас. Цени, и благодари по гроб жизни, Великого Вождя Хииовитаака!
