подвел меня под инквизиторские пытки! А может уже и подвёл…
— И что нам теперь делать? Что будет? Меня арестуют, или может даже казнят?
— Подумаешь, ошибся немножко… я читать не умею.
Я всплеснула руками.
— Ну и как прикажешь поступать?
Подперев дверь стулом, зашагала вдоль стойки и обратно, серьезно призадумавшись. Если верить Гиршу, бешеный инквизитор наткнулся на патруль, и те его быстро утихомирили, забрав под белы руки в Цитадель ордена — внушительное здание со шпилем в самом конце улицы.
Теперь оставалось только ждать последствий. Не самой же туда заявляться? Хотя… Лучшая защита — это нападение, не так ли?
— Как считаешь… — выдохнула я, перестукивая пальцами по деревянной столешнице, — стоит ли сыграть на опережение?
Енот напрягся.
— Что ты имеешь ввиду?
— Ну гляди… Главный инквизитор не должен был тут колдовать, так?
Гирш кивнул.
— Это запрещено?
Очередной кивок.
— Значит, я могу подать на него жалобу в вышестоящую инстанцию?
Зверек задумался.
— Ну, в принципе, конечно, можешь…
Решено, так и сделаю. А то вдруг они там уже рейд собирают, клетку готовят и дрова для костра сушат, а тут хоба — я заявлюсь с закономерными претензиями!
— Здание со шпилем, говоришь…
— Стася… ты уверена?
Нет. Я не уверена от слова совсем. Но лучше пойду и нападу сама, чем буду дожидаться, пока за мной придут с цепями наперевес.
Одернув платье, я поплескала в лицо холодной водой, пригладила волосы и распахнула дверь, чтобы лицезреть знакомого гнома.
— Здрас-сти, — кивнул тот, шагая мимо меня, — далеко собралась, красавица?
— К инквизиторам, а что?
Тот удивленно приподнял лохматые брови.
— Зачем?
— Жалобу хочу подать… На главного. Он тут колдовал! А это запрещено.
Корк перевел ошарашенный взгляд на Гирша. Тот кивнул, мол да, так всё и было.
— Т-а-а-ак, — протянул инспектор нехорошим тоном, — что натворила?
Я закусила губу.
— Перепутала ингредиенты для зелья и напоила его…
Гном побледнел.
— А он?
Пришлось рассказать всё от и до, кроме того, что основная вина лежала на фамилиаре. Но я его не сдала. Так и быть, пусть живёт и реабилитируется. А ещё пол помоет в наказание… неплохо бы здесь уборку устроить, а то пыль кругом.
Корк наморщил лоб.
— Никуда ходить не надо. Я сам разберусь! Вари зелья, а то вдруг клиенты — а ничего не готово. И никуда не выходи… беда мне с этими ведьмами.
Ворча про себя, он развернулся на каблуках и скрылся за дверью. Я пожала плечами и послушно двинулась на кухню. Так даже лучше.
— Что у нас там из популярного?
Гирш поплелся следом.
Ближайшие три часа я посвятила непосредственно своей профессиональной ведьминской деятельности. Это завораживало и отвлекало. Запахи трав, блеск и перезвон тонкостенных склянок, консистенция порошков и разноцветные результаты моего труда, концентрированные в медных котелках. Я начинала осознавать, что вот она, моя стихия…
Не куча странных работ на сомнительных людей, с дурацкими и порою унизительными обязанностями, а магия. Ведь я ведьма, самая настоящая потомственная ведьма. Хотя слово мне и не импонировало, ассоциируясь с лесными избушками, жуткими старухами и черными кошками.
И больше всего мне нравилось смотреть, как рождается из кончиков моих пальцев самое настоящее волшебство. Тонкий перламутровый дымок появлялся на свет, стоило только захотеть. И первым моим желанием было зажечь камин, чтобы вскипятить воду для очередного зелья.
Дымок послушно обволок сухой хворост. Секунда — и ветки объяло ярким пламенем. Я едва не запищала от восторга. Ух, что могу!
На этот раз я проверяла каждую строчку, тщательно сверяя ингредиенты с надписями на мешочках и емкостях. Чтобы потом не винить кого-то, кроме себя самой. В качестве эксперимента я даже пригубила готовое зелье умиротворения — на этот раз оно оказалось куда гуще и вкусно пахло карамелью.
После растворенной на языке капли я буквально ощутила волну накрывающего меня спокойствия. Все проблемы словно отошли на другой план, захотелось присесть у окошка с чашечкой чая и улыбаться прохожим, а не кидаться на них, прижимая к стене и грязно домогаясь поцелуями…
И даже мысли об инквизиторе не доставляли прежнего дискомфорта. Подумаешь, орден, подумаешь, шовинисты!
И тут мне в голову пришла интересная идея. А что, если…
— Слушай, Гирш.
— М-м? — отозвался тот, отвлекшись от протирания и без того чистых склянок.
— Как считаешь, инквизиторы любят булочки?
Кажется, я видела в кладовой муку и яйца…
— Ну, наверное. Кто ж не любит?
Я улыбнулась, предвкушая вкусную выпечку.
Через час по таверне разнесся умопомрачительный аромат. Гирш приклеился носом к печке, редкие прохожие останавливались, чтобы поглядеть на источник божественного аромата, и даже птицы присаживались на крышу, авось и им чего перепадет.
Я решила устроить в своём заведении настоящий рай, чтобы даже инквизиторам не хотелось злобствовать. Противень со свежеиспеченными булочками остывал на столе. На полке красовалась шеренга свежесваренных зелий. А я, добыв из кладовой охапку валериановых стеблей, решила развесить их в общей зале. Так, на всякий случай…
Забравшись на стул, привязывала пучок успокоительной травы прямо над входом, когда дверь вдруг распахнулась… Я покачнулась в попытке ухватиться хоть за что-то…руки скользнули по воздуху и ухватились за него же. Жаль, летать я пока не умела. И хорошо, что меня все же спасли от травматичного падения.
Поддержав под то место, на которое я обычно нахожу себе приключения, мои ноги, сминая юбку, крепко обнимал…главный инквизитор.
— Благодарю вас, — улыбнулась я, очень надеясь, что одновременно с улыбкой у меня не задергался глаз.
Тонкий аромат валерианы смешался со сдобным запахом выпечки, составлялся умопомрачительный коктейль, способный успокоить даже разъяренного быка. Думаю, что и этот злыдень инквизитор не останется равнодушным.
И надеюсь, он на запах и пришел, а не для того, чтобы меня наказать. Вон, принюхивается.
— Хотите чаю?
Я сама любезность и невозмутимость. И ничего, что тот застыл, как приклеенный, не спеша убирать руки с моего филея. Может, с ума сошел от счастья? И пахнет вкусно, и за мягкое потрогал…
— Хватит с меня твоих угощений, ведьма.
Ведьма да ведьма…надоел.
— Я не ведьма!
Мужчина поднял на меня фирменный взгляд, почуяв интригу. Рано обрадовался.
— Чародейка!
Серые глаза сощурились, а руки наконец разжались, отпуская. Незаметно выдохнув, я спрыгнула со стула и засеменила под защиту дубовой стойки.
— Что привело вас сюда, господин инквизитор?
Никак снова нелёгкая?
Не успел он открыть рот, как я нырнула на кухню, чтобы обезоружить его тарелкой свежей выпечки. Но, как нырнула, так и вынырнула… Что-то пошло не так. Мои прекрасные булочки потемнели, превратившись в жутковатые темно-коричневые кучки, очень напоминавшие
