И он уже почти смирился с тем, что подохнет тут на берегу моря, вдали от родных тенистых лесов и гок’овых зарослей, когда судьба его, опять сделала странный выверт. — Его отыскал какой-то аиотеек. Подробно расспросил про гок’овые канаты, что были в их лодках во время прибытия. Про его племя и путь к нему.
…И так хитро аиотеек все это проделал, — что бедолага Уцскоц, выложил ему всю правду, прежде, чем сумел что-то сообразить.
А дальше…
В общем, выбор был простым. — Либо уговорить соплеменников подчиниться, либо любоваться со стороны на их гибель. Он выбрал первое.
И вот теперь, Уцскоц, живет между городом аиотееков, и родными краями, куда ездит пару раз в год, вместе с налоговой инспекцией.
Благодаря ему, его соплеменники не знают, что такое истинный гнев аиотееков. Они исправно платят налоги, и поставляют живую силу на строительство города и в войска. …А это все-же лучше, чем когда аиотееки тайно подкравшись в ночи, устраивают облавы, хватают первых же попавшихся людей, и грабят все до чего смогут дотянуться, на малейшее сопротивление, отвечая смертью. Уцскоц, такое уже видел несколько раз, и своей родне, подобной участи не желает.
— Хм… — Задумчиво подытожил я. — Так значит ты бывал, и хорошо знаешь город аиотееков?
А может оно и хорошо, что я так солидно вляпался напоследок. — Сразу проснулась бдительность, включился мозг, и ожили воспоминания о плетке полосующей мою спину.
После всех подвигов тут, — уходить надо было чисто по-английски. — Не прощаясь, и с карманами, набитыми награбленной добычей.
Кстати о добыче. — Чтобы перегрузить особо ценные канаты в наши лодки, пришлось бы выбросить почти весь имеющийся там груз. А тянуть лодки за собой… — Нет. Конечно можно было бы. По реке.
Вот только даже у такого, не слишком опытного морехода, как я, появлялось сильное сомнение, что эти утлые лодченки выдержат путешествие по морю. Тем более, что ближе к концу нашего путешествия, метеобюро, в лице нашего адмирала Кор’тека, обещало затяжные дожди, шторма, и близкое знакомство с Ктулху, тем, кто не будет налегать на весла изо всех сил, вырывая у времени последние безоблачные деньки лета и ранней осени. И если мы еще будем тянуть за собой лишний груз, сильно замедляющий нашу скорость, то можем лишиться не только добычи, но и жизней. — Море ошибки прощать не склонно.
А с другой стороны, — жадность тоже никто не отменял, потому как нахапали мы стока всего ценного и полезного, что только одна лишь добыча, могла бы оправдать этот поход, в глазах, так сказать, — мирового сообщества. И существенно добавить бонусов как идее Союза в целом, так и персонально воинству бородокосичников, в частности. Если мы сейчас вернемся намного богаче, чем ушли, — то кто знает, не придет ли кому-нибудь из других царей или вождей, последовать по нашим стопам «за зипунами». — Аиотеекам лишний геморрой. А для нас, — лишняя точка соприкосновения интересов разных племен и народов, и сосредоточение естественной агрессии не на ближайшем соседе, а на том что живет за тридевять земель.
Но если мы не вернемся вовсе, — это будет крайне печально… И пофигу дело союза и прочие дипломатические рассуждения. — Жить очень хочется.
Осознав этот факт, я даже сгоряча предложил нашему адмиралу сжечь эти лодки с канатами нафиг, чтобы не было лишнего искушения. Лишь бы врагам не достались. Но Кор’тек в ответ посмотрел на меня так… словно сильно жалел, что зашивая на мне рану, не зашил заодно уж и рот. И обязательно постарается в ближайшее время исправить это упущение.
В морском деле, да и не только, канаты эти, пользовались огромным спросом. По его словам, один такой канатик, толщиной в палец, мог выдержать вес целого здоровущего ствола дерева.
В более дальних краях, их даже расплетали обратно на нити и веревочки, и использовали для множества других целей. — Именно такими веревками скреплялись каркасы лучших лодок. А сеть из тонких гок’овых нитей, считалась чуть ли не вечной.
…Кстати. Из того что я узнал из рассказа Уцскоца, — аиотееки тоже весьма оценили этот материал. Особенно учитывая, что в их строительных технологиях, вовсю использовались деревянные крыши, стропила, балки и прочие детали конструкции которых, соединялись как раз веревками.
Вообще, из того что я понял из рассказов и убогих рисунков бедолаги Уцскоца, — архитектура аиотееков, была чем-то похожа на индо-китайскую. — Сравнительно невысокие стены домов, и огромные крыши, дающие возможность воздуху свободно циркулировать в жаркий день. — Система направленная не столько на сохранение тепла, сколько на защиту от осадков и ярких солнечных лучей. Что не удивительно, учитывая откуда они заявились в наши «северные» края.
А вообще, — строить они, по его словам, предпочитали из камня. Но за неимением такового, в этом болотном краю, — весьма искусно использовали и дерево. Умели работать и с глиной, хотя кирпич не обжигали, а возводили саманные стены.
А еще, я это и сам заметил при осмотре лагерей, — аиотееки умели заранее планировать свои города и поселения. И по словам того же Уцскоца, — их город возводился по следующей схеме. — С запада на восток, шла главная улица, полагаю, символизирующая Путь Икаоитииоо. Потому как, по словам Уцскоца, немало повкалывавшего на строительстве Столицы, никто не смел прерывать ее путь другими застройками.
Да и перпендикулярные улицы, образованные усадьбами отдельных родов, каждая из которых тоже, почитай была как отдельный город, не пересекали «центральный проспект», но лишь сходились к нему. А вот вокруг этих усадеб, уже ближе к задворкам, — селились аиотееки-оикия, причем не только вояки, но и привезенные из-за моря мастеровые. А так же, не по своей воле, примкнувшие к ним бригады работников из захваченных племен.
Последних, кстати, никто особо не охранял. — Видать побегов аиотееки не боялись, доказав что сумеют отыграться на родных-«собригадниках» беглецов, или на всем племени, если убежать умудрялась бригада.
Там же, на задворках, вовсю уже начинали появляться и мастерские по обработке дерева, бронзы, камня, и глины, и мой рассказчик, краем глаза успел заметить, что там творятся весьма интересные дела… Интересные мне.
… В общем, немало всякого полезного поведал мне пленник о житье-бытье аиотееков. Аж завидки брали, так хотелось самому глянуть на все это, хоть одним глазком. И особенно сунуть свой любопытный нос в эти самые мастерские.
Увы, но даже мысли, как это можно было бы проделать не подставляя под удар свою шею, и шеи своих соратников, мне в голову не приходило. Да и свежая рана, была хорошим напоминанием об осторожности, предостерегающим от необдуманных авантюр. И это было весьма печально.
Зато очень порадовало известие, что внутри самих аиотеекских родов, особого мира тоже не присутствует. Те самые усадьбы, про которые я уже упоминал, не даром, видать, строилась, каждая в виде небольшой крепости. — Судя по всему, разные кланы данной орды, закончив свое захватническое расширение в пространстве, смогли наконец предаться любимому занятию, — вечным конфликтам друг с другом. Попутно ссорясь из за добычи, или косых взглядов друг на друга.
…Я еще не забыл их демонстративно выпрямленные спины, и готовность вцепиться друг дружке в глотку, при малейшем намеке на оскорбление или какую иную обиду. Да и из рассказов Эуотоосика, сумел сделать вывод что постоянная вражда, помогала аиотеекам держать себя в форме, не давая расслабиться и разжиреть на дармовых харчах.
Увы. — но Уцскоц, среди своих соплеменников, кажется считавшийся наиболее смышленым, — азами политической грамоты, особо не владел. Да и на советы аиотеекских кланов, его звали гораздо реже чем меня. (Я-то один раз удостоился чести поприсутствовать). Так что его пояснения по этой части, были весьма сбивчивы и малопонятны. Я лишь смог отчасти угадать, а отчасти нафантазировать, что каждый отдельный род, собирал свою дань со своего участка захваченных земель, разделенных согласно заслугам, а главное, — численности и силе отдельного рода.
Большая часть кланов продолжала тусоваться в степях западнее Реки. Благо, там была привычная им, и вполне комфортная лесостепная зона.
Однако этот Город, закладывался усилиями всех родов и кланов. И, опять же, по смутным рассказам пленных, — нужен им он был во-первых, чтобы оставаться единой силой-армией. Ведь по сути-то, аиотееков, подобно испанцам в Мексике или Перу, была небольшая горстка, по сравнению с местным населением, исчисляющимся наверное десятками, а то и сотней с лишним тысяч. И если они разъедутся малыми группками, то очень даже не факт, что их не передавят по отдельности, взбунтовавшиеся аборигены.
А во-вторых, — город был местом диалога, торговли и дипломатических разборок друг с другом. …Хотя по словам того же Уцскоца, зачастую многие дипломатические разборки, решались поединками между представителями родов. Для чего, за городом даже было выделено специальное поле-ристалище. И чему он сам, неоднократно был свидетелем.
