заложники собственных миров, значит, такова судьба. И мне больно это говорить, но я не готов оставить бабушку и сестру.
Тай Фэн не хотел признавать поражение. Только не сейчас. Однако то, как Цзян Юн смотрел ему в глаза, как умоляюще они взывали к его милости, к его окончательному решению, было невыносимо. Он протянул руку и коснулся тыльной стороной ладони порозовевшей щеки Цзян Юна.
– Ты тоже моя семья… Здесь у меня больше никого нет, и отпустить тебя означало бы окончательно закостенеть в собственном одиночестве. Навсегда. Но… У меня нет права решать твою судьбу, и я не могу отобрать тебя у твоих близких. Я не жесток…
– Так, значит… Ты отпустишь меня?
Цзян Юн больше не мог подавлять слезы. Между ними постепенно разрасталась пропасть, которую ни один не был в силах закрыть. Два существа из разных миров объединились на долю мгновения, познав чувства, о которых можно было только мечтать, и теперь им приходилось признать, что расстаться придется уже навсегда.
Тай Фэн кивнул, вновь прижимая к себе дрожащего от слез Цзян Юна. Он закрыл глаза, собираясь с духом, чтобы произнести одно-единственное слово:
– Отпущу…
* * *
Пышная церемония восхождения на престол закончилась с заходом солнца. Небеса еще долго полыхали, разрываясь от бесконечных вспышек фейерверков. А потом наступила тишина…
Двое юношей вновь выдвинулись в путь по ночному лесу. Их шумное дыхание мягко резонировало со звонким хрустом снега под ногами. Тай Фэн вел Цзян Юна к месту, где энергия бесконечным циклом перерождалась, выливалась в мир, охватывая все живое. Постепенно белая земля переходила в мягкий, теплый и зеленый травяной ковер, нетронутый временем. Высокие сосны бросали вечную тень на небольшой пруд с искрящейся изнутри водой. Лишь редкие лучи, идущие от высокой полной луны, мягко падали на водную гладь.
Тай Фэн крепко сжимал ладонь Цзян Юна в своей, пока они шли средь мерцающих белых лилий. Их запах и свет привлекали ночных мотыльков. Ослепленные, летели они на яркий огонек на своем пути, а тонкие крылья мягко трепетали в воздухе.
– В этом месте вечно царит неувядающая жизнь. Здесь Небеса всматриваются в свое отражение на воде, перекликаясь с миром людей, – прошептал Тай Фэн, медленно заводя друга в пруд. – Ты пришел из моря, из бесконечной темноты, но теперь уйдешь в сияющий омут перемен.
Прохладная вода обволакивала тело Цзян Юна. Сердце его билось так сильно и громко, что даже сами деревья слышали это. Идти по дну было невероятно легко, но он неуверенно делал шаг за шагом, пока они не остановились на середине.
– Скажи, Тай Фэн, ты же знал, что от проклятья охранной печати не было спасения? Тебе было ведомо все на нашем пути, и ты… не хотел делать мне еще больнее…
– Я знал. С момента, когда мы впервые встретились на постоялом дворе, мне были известны некоторые отрывки твоего будущего. Поначалу я хотел от тебя избавиться, ты так раздражал. Но твоя охранная печать заинтересовала меня. По мере того как мы путешествовали вместе, я все больше проникался к тебе, и рассказать правду становилось все невозможнее. Мне не хотелось причинить тебе боль, отнять у тебя надежду. Я видел, как ты борешься за жизнь, и для меня казалось невыносимым принимать то, что однажды она бы прервалась. Нас объединила общая боль… А еще я верил, что судьба подвластна мне и только мне, что у меня получится крепко удерживать ее в руках. Это было ошибкой… Чем сильнее я хотел отстраниться от тебя, тем ближе мы становились. А ты был неукротим, и это так влекло меня. – Тай Фэн повернулся к нему, когда уровень воды стал по грудь. – Ты отчаянно старался сломать все установленные правила этого мира, не веря в них. Проклиная судьбу, ты отрицал силу Небес, но именно им в итоге и взмолился, когда наступил конец.
Цзян Юн улыбнулся, разглядывая светившееся изнутри дно пруда. Ему было неловко от того, что с самого начала Тай Фэн видел его насквозь и даже не показывал это.
– Ты прав. Я не желал подчиняться обстоятельствам, в которых оказался. Мне было так страшно и одиноко. Когда я увидел тебя в первый раз – испытал страх и восхищение. Что-то внутри меня заставляло следовать за тобой. Твоя маска изо льда была непробиваема, как же я злился! Однако внутри тебя было столько боли, но я был готов принять ее всю, чтобы тебе стало хоть на мгновение легче. Бао Хэ Цянь действительно испугала меня. Она – урок, который я усвоил. Я пришел сюда непокорным вором, а ухожу… Не знаю… Никем, наверное.
– Ты изменился. Каким самоотверженным ты стал за весь наш путь. Я наблюдал, как ты брал и брал, не стремясь что-то отдавать взамен. Но в гильдии Предсказателей, когда убийцы напали на нас, ты стал героем. Я корю себя, что был так ослеплен гневом и желанием добраться до дяди. Мои послушники умирали, и ты помог им. Не я.
Тай Фэн опустил руку в свой пояс и аккуратно достал вырезанный из лунного нефрита гребень. Это была тонкая, изящная работа, способная сломаться лишь от одного дыхания в ее сторону. Он вложил гребень в ладонь Цзян Юна. Их пальцы соприкоснулись, вздох прозвучал в тишине леса.
– Мой подарок. На прощание… Я видел, как ты смотришь на мои волосы изо дня в день, так что теперь расти такие же. – Он тихо засмеялся. – Расчесывайся этим гребнем и… Вспоминай обо всем, что пришлось пережить здесь. Но только о хорошем!
Цзян Юн спрятал подарок у сердца и кивнул. У него больше не осталось слез, было так больно и тяжело. Верить, что этот долгий путь окончен, совершенно не хотелось.
– Ты готов? – дрожащим голосом прошептал Тай Фэн, его рука легла на затылок Цзян Юна, другая мягко давила на его грудь, опуская к воде.
– Я не хочу… Не хочу прощаться…
Тай Фэн с улыбкой склонился над его ухом. Слеза, упавшая с его щеки в воду, пустила легкую рябь.
– Мы не прощаемся. Я говорю тебе до свидания, Цзян Юн. Да будет путь твой устлан звездами, пусть никогда они не померкнут на небосводе над твоей головой там, в Найчжоу. А теперь… Закрой глаза.
С этими словами Тай Фэн опустил его под водную гладь. Небеса вспыхнули в отражении пруда, забирая с собой пролитую от разлуки слезу. Цзян Юн погружался все глубже и глубже, его уносил стремительный водоворот звезд.
Последнее, что он видел в этом отдаляющемся мире, была рука, уже навсегда отпустившая его собственную.
Эпилог
Невидимая сила вытолкнула Цзян Юна из-под воды. Покачиваемый на бурных волнах, он стал захлебываться от неожиданности. Над его головой сверкали молнии, черное небо
