– Очень хорошо, – улыбка Джейаны была страшной. – А теперь беги, старик. Беги и скажи – Джейана возвращается, чтобы заплатить долги.
…Управление ничем не отличалось от той системы, что стояла на транспорте. Даже ещё проще, достаточно было одного человеческого существа в кабине, чтобы «Разрушитель» перестроился на голосовое управление – по замыслу проектировщиков, это облегчало оборону, поднять машину в воздух мог любой, теперь же это оказалось роковым.
Корабль с рёвом ушёл в небо.
– За ней! – крикнул Исайя, бросаясь ко второму «Разрушителю». В своём безумии Джейана не стала уничтожать всё вокруг, наверное, она даже и не заметила второго, ничем не отличающегося корабля.
Порт уже наполнился людьми. Крики, вопли, суета…
– Координатор… я с вами. – Твердислав смотрел прямо в глаза Исайи. Тот не колебался.
– Хорошо. Стартуем!..
Обратный полёт в сером Ничто не отличался от только что проделанного. Джейана провела эти томительные часы в мрачном одиночестве. Теперь она уже жалела, что не убила старика. Получилось, что возмездие не совершено?.. Однако затем она вспоминала трясущееся от ужаса тело, слезящиеся глаза, жалкие, бессильно упавшие руки – и становилось лучше. Нет, смерть – не то. Проклятый умер бы слишком быстро, слишком легко. Она не успела бы проделать с ним всё, что должно. Так что нечего жалеть. Ужас, покорность и унижение – тоже неплохо. Позор хуже смерти.
…Там, возле планеты, её, конечно же, будут ждать. Но ей надо совсем немного времени. Броня корабля выдержит – это ей услужливо сообщил компьютер. А потом ей уже всё равно.
…«Разрушитель» вышел из прыжка в оптическом радиусе камер Звёздного Дома. Заложенная в память каждого боевого компьютера станции цель стремительно росла, приближаясь с каждой секундой.
– Ты повинуешься только мне! – выкрикнула Джейана, однако это было излишним – система опознавания «свой-чужой» на «Разрушителе» отсутствовала. С Умниками были бесполезны любые пароли и коды.
Первая вспышка впереди… вторая…
– Атака! – заверещал вычислитель.
Отстрел металлизированной пыли. Постановка защитного поля. Запуск противоракет. Активация главного оружейного комплекса…
Корабль ощутимо тряхнуло. Но «Разрушитель», маленький, стремительный и вёрткий, как раз и создавался в своё время для боя с такими вот орбитальными гигантами (их Умники захватили в первую очередь, и стоило немалой крови уничтожить или захватить их вновь). Попадания не вывели из строя ни одной жизненно важной системы. А Джейана у пульта ручной наводки уже совместила перекрестье прицела и гигантский, плывущий перед ней Звёздный Дом.
«Разрушитель» был слишком вёрток для планетарных пушек.
…У Феликса Кришеина оставалось примерно три секунды, чтобы понять, что происходит. Самые страшные секунды в его обрывающейся жизни.
Звёздный Дом взорвался изнутри. Клубящееся пламя хлынуло в пустоту, словно там, внутри, весь воздух обратился в одно огненное облако. Разнося переборки и стены, дробя и плавя броню, оно, это облако, чудовищным зверем глянуло в лицо Великой Пустоте… и умерло, поражённое вечным холодом. Гореть здесь было больше нечему.
Чёрный и мёртвый остов плыл по орбите дальше…
– Мы не успели, – Исайя схватился за голову. Орбитальная станция медленно двигалась под ними. Точнее, её скелет.
– Какие потери, какие потери!.. – шептал координатор.
– Вижу её, – разлепил спёкшиеся губы Твердислав.
Внутри у него всё ходило ходуном. Неужели ему сейчас придётся схватиться с Джейаной, с его Джей, с которой проведено вместе столько сладких ночей, с которой они дрались плечом к плечу и поднимали клан в атаку?.. Неужто им сейчас придётся убивать друг друга?
Но задуманное ею поистине чудовищно. Невинные – там, внизу. Твердиславичи, ради которых она не щадила жизни… Как же можно, что с ней случилось?
– Постарайся подбить ей двигатели, – глухо сказал Исайя.
– Я? – опешил Твердислав.
– Конечно, ты. У меня уже не та быстрота, чтобы сладить с ней.
– А разве не машины…
– Машины – да. Но они слишком прямолинейны. Нам то и дело придётся брать управление на себя – иначе всё кончится вечной ничьей. Корабли одинаковы, и вычислители на них одинаковой мощности…
Твердислав стиснул зубы и поглубже вжался в кресло, налаживая мысленную связь с кораблём, чуть ли не становясь им, ощущая все его пушки и двигатели как продолжение собственного тела. Он не сомневался, что точно так же поступает сейчас и Джей. Не дура ведь она в самом деле!
Он был совершенно прав.
Ну, вот мы и у цели. Теперь дело за малым – сжигая двигатели, выплюнуть огненный сгусток в этот проклятый мир… чтобы навеки не осталось там ни слуг, ни господ, ни тех, кто обманывает, и ни тех, кто готов положить жизнь за этот обман. Она прервёт эту чудовищную ложь – чего бы это ни стоило.
– Угроза. Задняя полусфера, – забеспокоился корабль.
И тотчас же ожила связь.
– Джей, это я, Твердислав. Джей, остановись, одумайся, там же внизу – наши!
– Эти наши хотели убить меня, – безразлично отозвалась она.
– Джей, погоди.
– К бою, вождь Твердислав. К бою, если, конечно, ты ещё вождь, которого я любила, а не тряпка под ногами Учителей. Убей меня! Докажи свою преданность, постарайся!
– Джей… – теперь голос был полон муки. – Джей, ну погоди…
– Боевой разворот? – услужливо предложил вычислитель.
– Да, – сказала она и оборвала связь.
Середичи хоть и не снимали осаду, но и от переговоров не отказывались тоже. Дим и Файлинь ходили вместе – вождь и главная Ворожея, а как же иначе!
Клан успокаивался. Даже Гилви, видя, что никто её не гонит и не старается свести с ней счёты, поутихла. И другие Ворожеи – Светланка с Линдой, что ходили вместе с бедной Фатимой, – тоже, повинились и раскаялись.
Фатиму похоронили по обычаю. На клановом кладбище. Фай настояла – хотя кое-кто из горячих голов и порывался оставить тело лежать там, где лежало.
А ещё выздоравливала Лиззи. Чудо всё-таки свершилось – то ли помогли Иркины травы, то ли ворожба Файлинь…
Однако пока ещё она если и ходила, то исключительно по домику травниц. И потому всех видоков разом пробрала дрожь, стоило им заметить девочку, с отчаянным воплем «Фай, Фа-а-ай!» мчащуюся через Костровое место.
– Что, что стряслось? – Файлинь выскочила из-за утла, подхватила малышку на руки. – Ты почему бегаешь – холод такой?
– Фай… там…ой! Я покажу лучше…
Девчушка крепко вцепилась в руку главной Ворожеи.
И в этот миг весь клан, весь до последнего младенца, сосущего материнскую грудь, увидел, почувствовал, прочувствовал неотвратимо надвигающуюся Смерть. Смерть, от которой нет спасения. Смерть в облике Кары Великого Духа. Смерть, которая не пощадит никого, ни между кем не делая различий.
Лиззи всю трясло.
– Молитва! – отчаянно вскричала Файлинь. Даже сейчас она не потеряла головы.
Кто-то отчаянно заплакал, кто-то, оцепенев, смотрел в пустое небо…
– Клан сюда! Всех! И Середичей зовите! Смертную молитву чтоб сказать!..
…Осаждавшие онемели от удивления, когда ворота широко распахнулись перед ними. Вихрем вылетела Файлинь, с искажённым от ужаса лицом, бегом бросилась к вышедшим навстречу Середе и Танье, главной Ворожее клана… стала что-то быстро и горячо втолковывать…
Лицо самого вождя Середы стало белее снега, Танья закусила палец и разрыдалась…
…Середичи и Твердиславичи, недавние враги, мирно, бок о бок сидели вокруг Кострового места. А в самой середине многолюдного крута, задрав к небесам золотистую головку, стояла Лиззи; рядом с ней – Файлинь и Танья. Маленькая волшебница уже сказала – с неба идёт Смерть… но другая Смерть гонится за этой, первой Смертью, и сейчас они схватятся… И она, Лиззи, должна будет сказать, какая из них победила, чтобы оба клана в любом случае успели бы – все! – произнести Смертную молитву, без которой нельзя, никак нельзя идти к Великому Духу…
Лиззи смотрела в небо. И видела там не облака и не зимнюю голубизну – но два стремительных Летучих Корабля, бросающих друг в друга истребительный огонь. Вот один из низ внезапно круто ринулся вниз… окутался огнём… но уцелел… поднял нос… полыхнул ответным пламенем…
В небе над кланами вспыхнуло новое солнце. Яркое-яркое, куда ярче привычного, быстро растущее, оно растекалось ярким пятном, и видели его теперь все, имеющие глаза.
Тысяча человек смотрела на Лиззи, затаив дыхание.
А Лиззи смотрела в небо.
Сейчас она поймёт, которая из Смертей убита. И скажет остальным.
КОНЕЦ
1
25
