«Они все, все над тобой насмехались, – не сдавался внутренний голос, – все тебя предали. За что? За то, что у тебя волосы не растут на лице и голове. Убей их».
Как ни была сильна обида, а все равно не мог он почувствовать ненависти к этим простым людям. Наверняка никто из них и не знал никогда Святогора. Проклятый Святогор. Последнюю мысль он почему-то произнес вслух.
– Святогор, – тут же оживился один из мужиков, – был он тут, неподалеку. Дрался с кем-то, чуть не умер.
Эта фраза Кощея заинтересовала, а также позволила отвлечься от кровожадных мыслей.
– Святогор чуть не умер?
– Сварогом клянусь. Он и еще несколько богатырей… Вольга, Илья и еще какой-то богатырь – дрались с кем-то. Так он их всех разбросал, только и они ему голову отсекли.
– Брешешь, – не поверил Кощей, – нет такой силы, чтобы Святогора с Вольгой разбросать.
– Да клянусь, – упорствовал мужик, – своими глазами видел! Только издали, подойти побоялся. А мужика того, с которым они дрались, неподалеку закопали. Могу показать. Вот у него сила была – Вольгу одним ударом прибил, Илью Муромца кулаком искалечил!
Как ни перебирал Кощей, но понять, о ком могла идти речь, он не смог. Не с Перуном же каким-нибудь они столкнулись? Сильнее Святогора только царь Дабог был, но он давно уже помер… Или кто-то новый появился? Интересно, очень интересно…
– Если покажу, отпустишь нас живыми?
– Хорошо. – Кощею не очень-то хотелось убивать простых селян, и он с легкостью ухватился за возможность избежать казни.
«Слабак, – заскрежетал противный голос в голове, – вот тебя все и предают, потому что ты такой слабый и безвольный!»
– Замолчи! – рявкнул Кощей, мужик испуганно отшатнулся, и воевода поспешил его успокоить: – Это я не тебе. Ты веди к тому месту, где зарыт этот твой силач…
Варколаки вырыли яму довольно быстро, на глубине человеческого роста лежало тело, без головы. Пока версия селянина подтверждалась, но мало ли безголовых тел в земле лежит – жертвы разбойников-головорезов, сами разбойники, попавшиеся страже… Упырь спрыгнул в яму и вытащил тело наружу. Тело было еще свежее, даже не начало гнить, стало быть, врет селянин.
– Ты же говоришь, давно его здесь зарыли, – бросил Кощей недоверчиво, – а тело-то не гниет. Выходит, свежее совсем.
– Да уж давненько, – мужик испуганно теребил бороду, – сам удивляюсь.
– Ладно, сейчас проверим, – смилостивился Кощей и навел на тело жезл; привычно сверкнула искра.
Первое время ничего не происходило, и воевода уже хотел было уходить, как вдруг безголовое тело поднялось. Обычно определить, кем встает оживший, можно по морде. У варколаков морды не такие, как у упырей, те больше на людей походят. А тут как определять? Головы-то нет. Кощей задумался.
– Ударь по дереву, – приказал он для проверки силы. Варколак просто стукнет, от удара упыря дерево может и зашататься. В любом случае сразу будет понятно, кто восстал.
Безголовый подошел к массивной сосне и ударил. Толстый ствол переломился буквально пополам, крона дерева отлетела далеко в сторону.
«Ничего себе! – подумал Кощей. – А мужик-то не соврал… стоит проверить нового слугу на чем-то посерьезней». – Следующим приказом было ударить по камню. Огромный валун лежал неподалеку, безголовый медленно подошел и ударил, коротко, практически без замаха. Камень не выдержал, по всей поверхности пошла большая трещина, и валун раскололся напополам. Становилось все интереснее. Кого же они откопали – неужели кого-то из богов? Вздор, уже больше тысячи лет от тех не было никаких вестей. Да и с чего Святогору с ними драться, они же дружили… Жаль, не спросить у тела. Зато безголовый теперь ему послушен.
– Вот какая польза оказалась, – заискивающе произнес мужик, – я свое слово сдержал, теперь отпустите нас?
Кощей взглянул на напуганных людей.
– Идите, – махнул он рукой равнодушно.
«Опять слабину даешь, – заскребся в голове голос, – так и будешь слабаком всю жизнь, все тебя будут предавать и использовать…»
– Договор есть договор, – возразил Кощей, – я свое слово всегда держу.
«Тряпка, – презрительно возразил голос, – толку-то от того, что ты слово держишь… Другие не держат. Они сильные – ты слабый. Ты же войско собрал, вроде как мстить идешь. А сам ведь надеешься, что передумают, что назад позовут».
– Ничего я не…
«Себе-то не ври, нас никто не слышит».
Кощей замолчал, и голос усилил напор:
«Они сотворили из тебя чудовище. Вся твоя вина до этого момента была лишь в том, что у тебя не растут волосы. Так, может, пришло время отдать долг? Пришло время стать чудовищем!»
– Зачем мне это?
«Затем, что ты – сам по себе. Ты – сила. Ты – Кощей Бессмертный. У тебя вечность впереди. Помнишь, как Вий управлял упырями? Да они ему замок построили! А ты только и можешь, что давать команду «взять». Варколаки – ладно, это просто тупая масса, но упыри – это сила, если научиться их использовать. У тебя их тогда сколько было? Несколько десятков, а сейчас уже три сотни. Учись управлять. Жезл в твоих руках – не простая игрушка».
– Как я научусь-то? Если никто не учит…
«Пробуй. У тебя вечность впереди. И кто знает, может, Вий еще появится. Ты же с ним не ссорился?»
– Вроде нет. Все условия выполнял.
«Вот видишь! Если Вий появится, попробуй разузнать, как пользоваться жезлом. Если нет, сам учись. Ищи колдунов, или к яггам можно обратиться».
– И зачем все это?
«Власть. Сила. Золото. Все что захочешь».
– Я хочу служить своему народу.
«Хотел служить своему народу. Но тебя предали. Дважды! Хочешь еще раз? В этот раз тебя в живых точно не оставят. Или решишься стать кем-то самостоятельным наконец. У тебя больше нет народа. Ты сам – народ. Они слепили из тебя чудовище? Так покажи им чудовище. Стань Кощеем Бессмертным».
Бывший воевода глянул на поле, где вдалеке скрывались бегом отпущенные им пленники.
«Заодно и скорость нового бойца проверишь, – вкрадчиво зазвучал голос снова, – а то вдруг он сильный, но неповоротливый…»
Кощей стоял на пригорке, долгое время не решаясь что-либо сделать. Наконец он медленно вытянул руку с жезлом в сторону беглецов.
– Убить всех! – прозвучал короткий приказ, и безголовый мертвец бегом метнулся вслед селянам.
Глава 22
Верните наше дитя
Собаки залаяли как-то все сразу, разорвав тишину морозного утра. Жрец Световита Аким приподнялся и свесил ноги с печи.
– Вот и гости пожаловали… – вздохнул он тяжело, – ты как, после вчерашнего-то?
Морозко поежился: вопрос был вовсе не праздный. Вчерашний вечер он помнил хорошо, и от этого было еще тяжелее. Ритуал дался непросто, и даже сейчас он не был уверен, рад ли тому, что узнал. Аким снял какой-то морок с небольшого куска памяти: того, что ребенок и не должен был запомнить. Он помнил женщину на шкурах, усталую и изможденную родами. Мама. Мороз сразу понял, это была его мама, настоящая мама. Она умирала на его глазах, отравленная яггой, а та лишь смеялась. Та, кто называла себя его матерью, кого он привык любить и почитать, на самом деле лишила его мамы. Для ребенка это оказалось слишком: Мороз со стыдом вспомнил, как разревелся, не в силах сдержать чувства. Полночи он плакал, сам не помнил, как заснул, и вот сейчас он был разбужен лаем собак. Что он чувствует? Горечь? Ненависть? Обиду? Опустошенность… Захотелось снова заплакать, но мальчик сдержался. Жители деревни отнеслись к нему хорошо, жалели. Даже дедушка Аким утешал как мог, предлагал остаться. Возвращаться в то место, которое он раньше считал домом, было немыслимо.
Собачий лай не унимался. В дверь нетерпеливо постучали.
– Заходи, Прокоп, заходи… – проворчал жрец; он уже спустился с печи и одевался.
– Откуда узнал, что это я? – удивился староста.
– Мы, жрецы, многое знаем… – напустил на себя таинственности Аким, и тут же рассмеялся: – Только ты стучишь так нетерпеливо.
– Там ягги, – не принял шутливого тона староста, он выглядел обеспокоенно.
– Ну ягги, – хмыкнул жрец, – в первый раз, что ли?..
– Поговорить хотят, и на моей памяти это в первый раз. – Староста замялся, не зная, говорить дальше или нет, наконец он решился: – Ребенка хотят.
– Ну что же, – жрец уже совсем оделся и выглядел собранным, – пойдем, поговорим.
– Не отдавайте меня, – схватил жреца за подол полушубка Морозко, – я больше к ним не хочу.
Жрец потрепал мальчика по голове рукой, глаза смотрели ласково, но печально.
Яггов было много, больше полусотни. Стало понятно, отчего так нервничал староста; незваные гости стояли в стороне, ожидая, когда с ними будут говорить.
– Ты пойдешь али мне? – Прокоп с надеждой посмотрел на жреца: явно было видно, что идти самому ему не хотелось.
