слоем нанесен на страницы. – Парень сверкнул своими красными глазами.
– Эм, сладенький… – Салли нежно провела по плащу
– Я помню. – Данте положил ей в ладошку мешочек с деньгами, – Заходите!
В комнату вошли какие-то люди с толстыми книгами и писчими принадлежностями. Они принялись ходить по комнате и записывать. После того, как они что-то записывали, они окрикивали крепких мужчин и те принимались выносить описанные вещи из комнаты.
Данте уселся рядом с Эйваром, прикрыв его хозяйство халатом, – Ты хранишь столько книг, но лишь для того, чтобы казаться умным. Книги, они как точильный камень для меча, не дают уму затупиться. Ты же беспросветно туп и горд. Сейчас твоё имущество станет имуществом княжества. А это тебе.
Данте поднял свою металлическую руку вверх и сжал в кулак. На голову Эйвара опустился черный мешок, воняющий гнилой рыбой. Несколько рук подняли и куда-то понесли его. Потом его куда-то кинули и повезли. Пока они ехали, он слышал говор простого народа. Видимо, его везли по улицам Арвенда. Но не было хулительных выкриков, в него не летели отбросы и дерьмо. Из этих фактов дворянин сделал вывод, что его везут не в клетке. Потом его резко подхватили и снова куда-то понесли. По тому, что стало тепло, он понял, что его занесли в какое-то помещение. Его куда-то посадили и стали привязывать, затем и вовсе сняли мешок. Он сидел в темной комнате, где была дырочка, через которую был виден тронный зал, сбоку от трона. Эйвар что-то хотел сказать, но всё ещё был парализован.
Данте положил руки на жирные плечи Эйвара. – Просто смотри и слушай.
Эйвар с ненавистью уставился через дырочку на сидящего на троне Трудальда. Но вот в зал вошла толпа людей, богато одетая. Дворяне. Они подошли к трону и манерно поклонились. Трудальд высокомерно кивнул головой.
– Достопочтимые нобли княжества Арвенда! Знаете ли вы, зачем я собрал вас здесь в столь поздний час?
– Предатель Эйвар арестован! Так ему, вонючей свинье! Поделом ему, трусливой собаке! – завопили дворяне наперебой.
– Кто-нибудь хочет сказать что-нибудь в его защиту? – спросил Трудальд со скукой в голосе.
Дворяне яростно замотали головами в знак отрицания. Среди этой пестрой толпы Эйвар узнал большинство своих друзей и знакомых. Они стояли разряженные и довольные, как тогда, когда он издевался над каким-то неугодным ему дворяшиком. Трудальд махнул рукой и вдруг двери перед Эйваром отварились. Кто-то пинком отправил стул с Эйваром вперед, отчего то грохнулся на пол. Пара стражников быстро подняла упавшего со стулом, к которому он был привязан и доволокли до трона.
– Ну что Эйвар, помогло тебе твое золото? – устало спросил Трудальд.
– Он всё еще парализован. – Данте вышел из-за стула Эйвара и встал справа от трона, – поэтому пока нем.
– Ну что, уважаемые нобли, будем делать с предателем? – спросил дворян Трудальд, потирая виски.
Дворяне тут же загомонили наперебой. Громче всех гомонили знакомые Эйвара, обрекая его на самые жуткие пытки и мучения. На их лицах не было ничего, кроме презрения и веселья. В процессе обсуждения дворяне считали своей обязанностью плюнуть в связанного или ударить его. В итоге, дворяне сошлись на смерти и теперь скандировали это слово. В первый раз в жизни у Эйвара что-то сжалось в груди. Стало как-то больно, но не от побоев. Из его глаз потекли крокодильи слезы, что вызвало еще больше веселья у дворян.
– Ну что, Данте, как думаешь, как лучше его казнить? – спросил Трудальд, с интересом взглянув на юношу.
– Ваша светлость, – безэмоциональным произнес Данте со скукой разглядывая дворян и Эйвара, – смерть станет для него слишком легким наказанием. Клеймите его как беглого раба и гоните его в шею. Пусть он познает жизнь, которую он презирал.
Так и поступили. На лоб ему поставили клеймо и, дождавшись, когда он придёт в себя, выкинули вон. После этого дворяне Арвенда уяснили две вещи. Первая – Данте враг нежелательный и очень опасный, способный раздавить любого. Второе – Трудальд доверяет этому наёмнику больше чем, им. А наёмник, словно верный пес, охранял трон своего господина. Спустя три года Данте покинул Редшир, как раз после того, как Трудальд стал королем.
– Эй, Данте, иди-ка сюда. У меня тут кое-что интересное есть, – крикнул Теодорих, отвлекаясь от осмотра клеток с рабами, которые они отбили у крупной банды разбойников-работорговцев.
– Что там у тебя? – спросил Данте, оттирая брызги крови с лица и пригляделся, – Ба, да это же сам Эйвар. Ну как, нравится тебе твоя жизнь?
Вместо ответа отощавший почти до скелетообразного состояния, обросший, с загрубевшими руками, Эйвар закрывал своей тощей спиной пару рабов и ошарашенно смотрел на парней.
– Слышь, Данте, он кажись нас не узнал, – пробурчал Теодорих.
– Сейчас узнает, – холодно бросил Данте и уставился на Эйвара. Глаза вспыхнули красным цветом, – Я задал вопрос Эйвар, а ты на него не ответил.
– Не нравится, достопочтимый господин. Спрашивайте что хотите, я на всё отвечу, только не трогайте Сфортри и Джека, – все также ошарашено глядя на Данте, затараторил человек, бывший почти самым влиятельным человеком в Арвенеде.
– Я смотрю, урок ты выучил. Теодорих, покорми их, напои, и главное, отмой где-нибудь. Ты счастлив? – Данте обратился к Эйвару и тот согласно закивал головой, – А назови причину своего счастья.
– Я свободен, мои друзья свободны, нас покормят и не будут бить. Может быть, даже дадут работу у вас в отряде, – запинаясь, ответил Эйвар, со страхом глядя на наёмников.
– Вот видишь, Эйвар, не деньги делаю человека счастливым. Далеко не деньги.
