«Тысяча меня до меня,
И после меня будет тысяча меня,
И в тысячах не меня – тысяча меня.
И мы снова вдребезги, и нас не починить.
Плевать, ведь наши дети будут лучше, чем мы.
Когда меня не станет,
Я буду петь голосами
Моих детей
И голосами их детей.
Нас просто меняют местами.
Таков закон Сансары –
Круговорот людей...» *
*В.М. Вакуленко («Баста»)
Странник радовался непогоде, чем удивлял свою Веронику. Покормив на ночь грудью полугодовалого Васеньку, она передала сына его самой прекрасной в мире бабушке и пристала к мужу с разговорами. «Дорогой мой! Я прекрасно понимаю, что молоко в моей груди заканчивается, а с ним закончится целая эпоха нашей жизни, – горячо шептала ему она. – Пора перестать цепляться за человеческие привычки. Мы с тобой и так здесь, словно белые вороны среди орлов... Васеньку ждёт милая и добрая мама Кимберли. В Белом Городе всё готово к его появлению. Конечно, мне грустно, но мы непременно будем навещать сына потихоньку и, кроме него, нас никто не увидит! Ты начнёшь нещадно эксплуатировать жену в деле по пресечению появления на земле тёмных сущностей и устранению последствий их прежних визитов. Но я не ропщу... Как жаль, что нас покинет Ма! Я привыкла, что мамочка рядом, стоит только позвать, и она протянет руку помощи. Правда, у меня останешься ты, но в последние дни твоё поведение внушает мне серьёзные опасения».
- Что тебя беспокоит, Вероничка? – прищурился Волчий Глаз, прижимаясь к жене на супружеском ложе.
- Ты радуешься дождевым тучам, сплошной облачности, как празднику! – фыркнула она, ласково обнимая мужа.
- Конечно! – с юношеской горячностью воскликнул Странник. – Одна добрая душа нашептала мне, что Ма покинет нас только в ясную погоду, а значит...
- А значит, – разгорелись глаза Вероники, – впереди у нас с тобой ещё одна чудесная человеческая ночь и, может быть, ещё один день...
Эпилог
«И даже, когда под ногами блестит вода,
Бог просто не может странником быть всегда».
С.В. Трофимов
Две пожилые женщины заканчивали уборку Храма Вероники после вечерней службы. Напоследок потушив свечи, они отправились в находившийся поблизости аккуратный одноэтажный домик, служивший им жилищем. Там служительниц Храма ожидала третья подруга, накрывавшая стол для ужина.
- Нет тебе покоя, хозяюшка ты наша! – с улыбкой обратилась к ней младшая из трёх женщин. – Мы бы и сами всё приготовили. Тебе же трудно ходить и сердце вчера прихватывало, Кончита!
- Тебе легко говорить, Трепетная Лань! Ты молодая ещё, всё успеваешь, и на здоровье не жалуешься. А я насиделась, належалась за день, – улыбнулась она в ответ. – Мне хотелось порадовать вас сегодня праздничным ужином.
- Ну, вот и славно, – подвела черту к разговору средняя по возрасту, третья подруга, выглядевшая лидером компании. – А что за праздник сегодня такой?
- Ровно восемьдесят лет мне сегодня исполнилось, Шарлиз! – виновато пожала плечами Кончита.
- Сколько-сколько? – округлила глаза бывший Министр иностранных дел Империи Белого Волка. – Я читала справку Министерства здравоохранения о повышении продолжительности человеческой жизни. Но не до такой же степени? Зажились мы на этом свете, подружки!
- Как тебе не стыдно шутить подобным образом в такой радостный день? – всплеснула руками Лань. – Сейчас мы отметим День рождения нашей милой и вечно молодой Кончиты на широкую ногу!
Три подруги рассмеялись, обнялись, расцеловались... Быстро нашлись давно припасённые деликатесы. Стол, и в самом деле, получился праздничным. Юбилярша не осталась без подарков от подруг, но главный подарок стоял в её спальне. После ужина она показала подругам огромный букет алых роз в чудесной вазе с восточным орнаментом, купленной ею на базаре в столице Королевства Берсату полгода тому назад. На вопрос о великодушном дарителе роз Кончита только развела руками. «Днём я задремала, – поведала она, – а когда проснулась, мои любимые цветы уже стояли в вазе на столе». Шарлиз переглянулась с Трепетной Ланью и высказалась:
- Десять лет тому назад я бы предположила, что Странник решил посетить населённый пункт, названный его именем, точно в День
