– Но он успел ее убить, да?
– Я напал на него неожиданно, в точности как вы пытались напасть на Рошамбо. И она погибла в этой схватке. Все вокруг так страшно кричали… Взаимоотношения между людьми на плантациях тоже бывают сложными.
Я снова поплыл, теперь уже медленно.
– Взаимоотношения везде сложные.
– Особенно с теми людьми, которые обладают властью над тобой. Ведь тот плантатор, он был мне как отец. Получается, я убил своего отца. И во время этого бунта мы словно убивали отцов. Разрушали эту чудовищную кровосмесительную семью. Рабство не просто жестоко, Итан. Оно носит еще и очень интимный характер, в самом худшем смысле этого слова.
Видимо, не только у меня были проблемы. И вот теперь я завлек эту несчастную страдающую душу в море.
– Прости меня, Джубаль. Мне страшно жаль.
– Что вам извиняться? Это моя жизнь, моя история. И потом, мы едва знакомы.
– Мне жаль, что наш мир устроен так погано.
– Вот это другое дело. Согласен.
Какое-то время мы плыли молча.
– А ты прекрасный пловец, – заметил я чуть позже.
– Вырос у побережья и молился Агве, богу моря.
– Я с самого начала понял, что ты человек образованный. Наверное, именно поэтому Дессалин использует тебя в качестве разведчика?
– Я много чего могу и умею. И часто печалюсь. Потому как революционеры питаются ненавистью.
– Но ведь случаются истории и со счастливым концом.
– Конец, Итан, у всех всегда один. Смерть. – Джубаль произнес это без всякого сожаления или горечи, спокойным обыденным тоном.
Но вот, наконец, мы доплыли до развилки в устье реки, которая протекала неподалеку от Кап-Франсуа, и были теперь недосягаемы для выстрелов из мушкетов и пистолей. Выбрались на берег, растянулись на песке и какое-то время пытались отдышаться, глядя на город, который покинули.
– Ну, что теперь? – спросил я, немного отдохнув. – Углубимся в горы?
– До них еще надо добраться, – сказал Джубаль. – За рекой болото. Там полно змей. Нам нужна лодка.
– Может, поплывем вон на нем? – указал я на толстое бревно.
Но оно неожиданно сдвинулось с места.
– Кайман, – без страха, но с почтением в голосе произнес Джубаль.
– Что?
– Аллигатор. – Огромное чешуйчатое создание словно вышло из летаргического сна, вильнуло всем своим мощным мускулистым телом, скользнуло в воду и направилось прямиком к нам. Хвост его извивался, точно выписывая на воде ведомые только ему каллиграфические росчерки. – У него нюх острей, чем у собаки, и он хочет мяса.
– Так что же делать? – Скорость, с которой перемещался этот монстр, казалась просто невероятной. К тому же он двигался прямиком к нам, точно привязанный веревочкой.
– Стоять и кричать, – сказал Джубаль.
– Но как же французы?
– Вот именно.
Мы отошли на отмель, где вода едва доходила нам до лодыжек.
– Думаешь, это отпугнет кайманов? – недоверчиво спросил я.
– Они откроют огонь. Сюда! Живо! – махнул рукой мой спутник.
Тело монстра было гибким и мускулистым, как руки кузнеца, и при виде его мне вспомнилось одно чрезвычайно неприятное происшествие с нильским крокодилом в Египте. Теперь мы стояли на небольшой возвышенности, и силуэты наши вырисовывались в лунном свете. Солдаты закричали, а затем грянули выстрелы, и на поверхности реки взметнулись вверх фонтанчики воды от пуль. Потом грохнул выстрел из маленькой пушки. Пятифунтовое ядро просвистело в воздухе, рухнуло в воду, подпрыгнуло, как круглый мяч, и выкатилось на пляж.
– Так вот в чем твоя стратегия? – вновь повернулся я к повстанцу.
– Смотрите, – указал он на аллигатора; потревоженная тварь развернулась и поплыла к болоту. – А теперь бегите, быстро!
Я обернулся в последний раз и посмотрел на гавань. Баркас еще был виден: он направлялся к более крупному судну, и на нем все еще – или мне это просто показалось? – стояла Астиза, которая пыталась разглядеть, куда и в кого стреляют солдаты в ночи. Ну, а потом мы бросились бежать босиком по плотному песку вверх вдоль реки. С противоположной стороны, ярдах в двухстах от нас, бежали солдаты. Они вели огонь, но им было сложно прицелиться. Мы с Джубалем превратились в тени, едва заметные на фоне джунглей, что подступали к болотам. Я весь так и сжался, когда одна свинцовая пуля просвистела рядом.
– Вон там рыбацкая лодка. – Джубаль указал на вырубленное из цельного куска дерева каноэ. Оно походило на бревно, застрявшее в высоком тростнике.
– Но как ты можешь отличить лодку от аллигатора в этой Богом проклятой стране? – удивился я.
– Только когда увижу, что она не кусается. – Мой товарищ подтащил каноэ, и мы забрались в него. Лодка зашаталась, и Джубаль взялся за весла. – В отличие вон от тех, – кивнул негр на другие «бревна», которые внезапно соскользнули в воду. Река просто кишела аллигаторами: они разом проснулись, учуяв движение и запах нашего пота. Я слышал, как они хлещут хвостами по воде и щелкают огромными челюстями.
– Гребите быстрее, – сказал Джубаль и протянул мне весло.
Подстегивать меня не стоило: я греб что было силы и с тоской вспоминал изобретение Фултона – «паровые» лодки. Кайманы устремились следом за нами – каждый рассекал воду, оставляя след из мелких волн. Все равно что сопровождают тебя на обед, подумал я, где ты должен стать главным блюдом.
Мы плыли вверх по реке, и наши силуэты вырисовывались на фоне джунглей. Одна из пуль угодила в борт каноэ, но в остальном беспокойства они нам доставляли не больше, чем назойливо жужжащие шершни. Вскоре начался прилив, и это помогло нам двигаться в нужном нам направлении. Кругом мелькали черные очертания рептилий: они следовали за каноэ эскортом, точно фрегаты, и желтые доисторические глаза этих хищников оценивали разделяющее нас пространство, а их примитивный мозг прикидывал, каковы мы будем на вкус, когда, наконец, попадемся им в пасти. На противоположном берегу скакали лошади, метались собаки…
Затем показались низкорослые пальмы, а также очертания палаток и укреплений лагеря французов. Там выкрикивались команды и зажигались фонари – солдат поднимали по тревоге. Видно, Рошамбо не намеревался дать мне ускользнуть. Но что он мог сделать?..
– Дурацкий способ бегства, но примерно через милю река отходит в сторону от их укреплений, – заметил Джубаль.
– Слава Богу! Я тренировался плавать на каноэ в Канаде, но, видно, растерял все навыки, – признался я. – Не думал, что это пригодится, когда я выйду в отставку.
– Тренироваться всегда стоит, потому как вас, друг мой, похоже, просто преследуют разные неприятности. По моему плану мы должны были тихо и незаметно уйти из города, а вам надо было непременно поднять на ноги всю армию. Вы всегда составляете именно такой план?
– Я бы не назвал это планом. Скорее, просто неудачное стечение обстоятельств. Я очень люблю свою жену.
– Тогда советую впредь не отпускать ее от себя.
Мне уже начало казаться, что самое худшее осталось позади. На берегу по-прежнему сверкали вспышки выстрелов, но огонь велся неприцельный. Кавалеристы бряцали саблями, но достать нас никак не могли. Собаки завывали, но это был вой от досады. Аллигаторы превратились в безобидное сопровождение, а некоторые из них прекращали преследование и отплывали к берегу, притворяясь, что все это изрядно им надоело.
Но вот мы приблизились к целому морю огней на берегу, где стояла армия, что поколебало мою уверенность в благополучном исходе. Артиллеристы разожгли на берегу костры, осветив воды реки, и целая батарея приготовилась открыть огонь, как только мы окажемся в их поле зрения. Надо было поскорее проскочить это опасное место.
– Может, свернуть в болото? – предложил мой спутник.
– Чтобы стать добычей аллигаторов и ядовитых змей?
– Но французы изрешетят нас пулями!
– Да. Поэтому, когда я скажу, переверните каноэ.
– Как? Оказаться среди рептилий?!
– У нас нет выбора, дорогой Итан. Под перевернутой лодкой воздуха будет достаточно. Поток поможет нам прорваться дальше. Брыкайтесь ногами, и если почувствуете зубы каймана, постарайтесь врезать ему пяткой по носу. Попробуем быстро миновать это место. Гребите как можно сильней.
И вот мы налегли на весла, и маленькая корма нашего каноэ завиляла и даже подняла мелкую волну. Я буквально задыхался от усилий, но затем увидел – мы все равно несемся прямо к освещенному кострами участку воды. Уже были слышны команды и щелканье затворов, и казалось, что все стволы нацелены мне прямо в правое ухо. Кавалеристы осадили лошадей и наблюдали за нашим продвижением. Собаки – тоже. Они рычали и нетерпеливо повизгивали. Да, встреча нас ждет очень жаркая!
– Ружья на изготовку! – Слова эти далеко разнеслись над водой.
На мелких волнах танцевали блики огня. Аллигаторы выстроились в линию.
– Целься!..
Я почувствовал себя беззащитным, словно муха на свадебном торте.
