Страж Академии пропустил нас вперёд, придержав дверь, и зашёл последним. Меня не попросили остаться в коридоре, что уже хорошо.
Всё честное собрание было в сборе. Дарка собирались посадить на неудобный стул, в то время как остальным были предоставлены кресла. Я позволил себе лёгкую улыбку, поняв, что на моё присутствие тоже рассчитывали. Однако придётся всех малость разочаровать и спутать часть планов.
Я подтолкнул ребёнка к свободному креслу и встал за его спинкой. Ха! Прямо как образцовый телохранитель. Невольно вспоминаются давно ушедшие времена, когда приходилось охранять вот таких вот малявок. Вот только одежда, обстоятельства и характер последних были несколько иными.
Другие наставники не помешали мне выполнить этот маневр и ничем не выказали своего неудовольствия, только Варан чуть подвинул своё кресло, чтобы быть прямо напротив нас. Разговор тоже начал он:
— Дарк, думаю, пришло время узнать о твоём прошлом подробнее. Расскажи всё, что помнишь о своей жизни до поступления в Академию.
— Не о чем там рассказывать! — уставившись в пустой угол комнаты, неприязненно отозвался ученик. Судя по мелькнувшему изумлению на лице стража Академии, Дарк смог сбросить подчинение за какие-то доли мига. Что ж, второй раз — это уже не просто случайность, а закономерная тенденция, которая в девяноста процентах случаев достигается упорными и изнурительными тренировками. Вот только КТО мог заниматься с Дарком и каким образом ему удалось вывести ребенка на столь высокий уровень за подобный срок? Нежели Риока? Но по документам он совершенно не похож на менталиста. Марианна? А не слишком ли много талантов для одной личности? Была бы возможность заняться этими тёмными драконами сейчас, я бы быстро проверил все несостыковки и многие тревожащие моменты.
— Дарк, послушай, — вступил в разговор магистр Барион, — ты слишком отличаешься от нас. Сложно в этом признаться, но мы даже вообразить не можем, что ты сделаешь в очередной миг! Тот же портрет на стене. Это не одушевлённый предмет, но и на призыв не слишком похоже. Ты не знаешь элементарных вещей, зато разбираешься в том, над чем выдающиеся умы Империй ломают головы вот уже тысячи сианов. И я могу поспорить, что ты даже понятия не имел о том, что на территории Империй призыв существ из-за Грани карается смертью.
— Я ей предлагал уйти, когда понял, что она живая… ну, если можно так сказать об ожившем портрете с собственным характером и мировоззрением, — пожал плечами Дарк. — А уничтожить рисунок означало убить её. У меня бы просто не поднялась рука совершить такое.
— Расскажи нам всё с самого начала: откуда ты, что за существа тебя окружали и как ты сюда попал.
Мальчик не ответил. Просто сидел, не глядя на наставников, потом подтянул ноги к животу, свернулся клубком в кресле и, всё так же не глядя ни на кого, заговорил:
— На нашей планете живут только люди. Во всяком случае, я так раньше считал. И все остальные тоже свято уверены, что на Земле живут только люди. А ещё у нас есть различные мифы, легенды, сказки и много-много того, что взрослые называют выдумками и игрой воображения. Наша техника не так развита, как у вас, магией… то есть нефизическими силами мы не обладаем… наверно. Зато в легендах рассказывается о многочисленных богах, демонах и ангелах, оборотнях и вампирах, драконах и иных необычных существах, которые, мало того, что обладают сверхъестественными силами, так ещё и имеют дела с необычными предметами: мечом-кладенцом, сапогами-скороходами, ковром-самолётом, шапкой-невидимкой, яблоками молодости, живой и мёртвой водой… всего и не перечислишь. А ещё в сказках говорится, что некоторое оружие и предметы могут быть одушевлёнными. Этого никто вроде и не видел, но где вымысел там, а где правда, сказать невозможно.
Родился я лет тринадцать назад. На ваш возраст это будет где-то сианов шесть-семь. В пять лет попал в автомобильную аварию, где погибла моя семья. Я один тогда выжил, но стал калекой, так как сломанный позвоночник у нас не лечат. Почти пять лет я провёл в инвалидном кресле и уже никогда не надеялся вновь встать на ноги, начать ходить. А потом появилась она. Нет, они.
Их звали Синди и Диана, и о них ходили настоящие легенды в детдомах и интернатах. Синди была человеком… во всяком случае, я так думал. А Диана… уже тогда она воспринималась чужачкой, чуждой для всех нас. Тёмная сущность, удерживающая свои инстинкты лишь потому, что полюбила, всем своим естеством отдаваясь этому чувству.
— Ты не знаешь, кто эта Диана?
— Без понятия. Ни до, ни после я не встречал никого, хоть отдалённо напоминающего её. А Синди… Она стала светом в моём невесёлом мире и пообещала, что я буду ходить. И я поверил. Всем сердцем поверил в её слова и в силы этой странной женщины. Потом была операция. Очень сложная и опасная. Такие проводят под общим наркозом, когда засыпаешь и можешь больше не проснуться. Я же очнулся, но уже в Городе. Точнее, под Городом. На первом или втором нижнем уровне. Тогда-то я и увидел объявление о наборе в Академию. Поначалу я не обратила на него внимания, но за время, проведённое на улицах Ночного и Сумеречного Города, я поняла, что готова пойти куда угодно, лишь бы там кормили и давали надежду на будущее. — Дарк, похоже, сам не заметил, как сбился и начал рассказывать о себе от женского лица. Меня неприятно кольнула мысль, что мы тоже слишком часто забываем, что он не мальчик. А ещё и пережить столько, сколько выпало на долю этого ребёнка… — Подозреваю, именно мои неосознаваемые тогда способности помогли мне выжить на негостеприимных улицах. А то, что я попала к воротам Академии именно в назначенный срок ничем, кроме провидения, объяснить не могу.
— Сколько времени ты провела в Городе до поступления? — Варан не стал заострять внимание на изменении лица, от которого говорила девочка. И то правда, она ведь в первый раз за всё время пребывания здесь сбилась и перестала доказывать всем свою позицию: «я — мальчик».
— Луну, может, полторы, а, может и все пять. У нас на Земле дни считаются по восходу и заходу солнца, а у вас его будто прибили к небу, чтобы оно не сдвинулось с места. У меня не было никакой возможности ориентироваться во времени.
Я невольно улыбнулся. Надо же! Прибить дневное и ночное светило к небу — это ж надо до такого выражения додуматься.
— Что до кошмаров, то они были и раньше, но не так уж и часто. Но вначале этого сиана меня вновь стало мучить прошлое: смерть моей семьи, период, когда я была калекой… Мне не к кому было обратиться, вот я и вспомнила её. Синди ведь помогла мне тогда, и я была почему-то уверена, что именно её образ поможет мне в данной ситуации. Честно говоря, я не слишком соображала, измученная воспоминаниями, иначе бы ни за что не сделала портрет собственной кровью. Кто ж знал, что моя спасительница окажется кем-то вроде богини? Она отправила мне частицу себя и своё благословение, что и помогло мне перебороть неприятности того периода.
— В чём состояло её благословение? — сдержанно поинтересовался Варан. Похоже, страж всё ещё не до конца верит объяснениям разумного портрета, хотя тот в точности совпадает с рассказом Дарка.
— Она каким-то образом лишила меня страха.
— Это как? — спросил Варан. Вопрос благословения портрет обсуждать отказался наотрез, сказав, что если Дарк захочет, то сам расскажет об этом. Я тоже не был уверен, что правильно сейчас расслышал и понял то, что сказала девочка.
— Она суккуб, следовательно накоротке с эмоциями и чувствами живых существ. Я в в нюансах не разбираюсь. У неё спрашивайте, если хотите. Из библиотечных книг я поняла только то, что это осуществимо. Правда, я до сих пор не до конца верю, что подобное в принципе возможно: полностью избавить кого-то от страха. Но пока поводов сомневаться в даре Божественной я не вижу.
— Очень интересно. А почему она не вернулась, передав, как ты утверждаешь, «свой дар»?
— Сказала, что это бессмысленно, так как она просто не доберётся обратно. Слишком далеко.
