– Папа не мог взять, – наконец выдавила Клавдия Ивановна. – Он слепой и не ходячий. Ноги уже год как парализовало.
– Думаете? – ухмыльнулся Макс и резким движением сдернул одеяло с неподвижно-лежащего старика.
– Максим, прекратите!
Но Волков Клавдию Ивановну не послушал. Привычным движением вытащив из кармана булавку, он «освободил» ее от колпачка... и уколол деда под колено.
Тот дернулся и вскрикнул от боли. А затем повернулся, глядя на Макса полными злобы глазами.
– Папа... – ахнула Клавдия Ивановна. – Ты... ты... ты что, чувствуешь ноги? И видишь?
– А ты как считаешь, дура старая? – проскрипел тот.
– Но... но зачем ты меня обманывал?
– Полагаю, Клавдии Ивановне с отцом нужно многое обсудить. Так что давайте оставим их наедине, – порекомендовал соседям Волков и первым направился к выходу из комнаты. Остальные потянулись следом. У самого порога он протянул блондинке по прежнему зажатые в кулак купюры: – Это, кажется, ваше.
– Да, точно, мое, – смутилась та. – Спасибо вам. И простите, что разгромили комнату. Мы сейчас все приберем!
Волков улыбнулся: жить в коммуналке оказалось веселее, чем он мог себе представить.
Глава 17
На следующее утро после обнаружения украденных Иваном Кузьмичом денег, Волков вновь отправился на работу. Была пятница, а значит – последний рабочий день перед выходными. В которые можно было бы заняться чем-то полезным. Например – наконец-то выспаться!
Уже вполне привычно толкнув дверь с табличкой «Мы – соседи!», Макс зашел в штаб-квартиру.
– О, Волчок, привет!
– Привет, Сонь.
Краем глаза подметив, что сегодня Романова одета в короткую черную юбку и белую блузочку, Волков прошел к своему месту и, уперев ладони в спинку стула, повернулся к ведьмачке.
– А как же любимый цвет питерского дождя и асфальта? Или неба? Или как ты там вчера говорила?
– Цвет дождя и питерского неба, Волчок.
– И куда он делся?
Рыжая пожала плечами:
– Сегодня у меня другое настроение. Хочется не кофе, сигареты и стихов... а солнышка после дождя!
– Солнышка? Неужто влюбилась? – усмехнулся Макс.
– В тебя, что ли, Волчок? – отпарировала Романова. – Я не завожу интрижек на работе, вон можешь у Хаба спросить.
Макс, немного раздосадованный этим «в тебя, что ли?», присел на стул. Нет, он и не думал задавать свой вопрос на полном серьезе, подразумевался юмористический окрас. Но вот ответ... был немного обиден.
Кстати, насчет Хаба!
– Никого еще нет? – решил Макс сменить тему. – Мы первые, что ли, пришли?
– Ну почему же нет? Сидя с самого утра в своем кабинете заперся, Робби так вообще на диванчике в комнате отдыха ночевал... Вот Хаб и Ник да, задерживаются. Хотя у них, – она взглянула на часы, – есть еще около пятнадцати секунд, чтобы не опоздать.
Едва девушка закончила фразу, как в прихожую штаб-квартиры ввалился запыхавшийся Поздняков.
– Фух, успел! – обрадовался тот. – Ненавижу опаздывать!
Поздоровавшись с присутствующими, Николай отправился в кабинет Ивана Петровича, а к Соне и Максу присоединился Шварц. Глаза аналитика были покрасневшими, а сам он – заспанным и опухшим.
– Бессонная ночь, Робби?
– Угу, – буркнул тот. – До утра сидел корпел над одной прогой для работы...
– Сделать тебе кофе?
– Будь добра.
Романова вышла.
– Получилось? С прогой? – нетерпеливо заерзал Волков.
– Получилось, – флегматично бросил Шварц, – она сейчас, вот в этот самый момент, «просматривает» записи. Надеюсь, скоро сообщит результаты.
– Отлично! Надеюсь, что они будут.
– Кстати, с тебя билеты, не забыл? – напомнил аналитик.
Брови Волкова поползли вверх:
– Я думал, ты шутишь... ну ладно, раз надо так надо!
– Шучу? А я что, похож на комика?
Невыспавшийся Шварц Максу не нравился. Невыспавшийся Шварц был каким-то едким и всем недовольным.
Вернулась Соня. Передав Роберту кружку, полезла под стол.
– Кстати, Волчок, я вчера вечером посмела тебе кое-что заказать. – Она вытащила пакет и передала его Максу. – И это «кое-что» уже привез курьер.
– Что-то заказала? Зачем?
– Чтобы ты был помоднявее. А не... – рыжая скривилась, – вот это все!
Заинтригованный Волков вскрыл непрозрачный пакет и засунул в него руку. А вытащил ее уже с зажатой в кулаке черной кожаной курткой.
– Мне кажется, тебе пойдет, – садясь в кресло, обронила рыжая. – К твоей бороде.
– Ага, ты вчера уже говорила, – разглядывая обновку, кивнул Макс.
– Примерить не хочешь? Или так и будешь разглядывать?
Волков без возражений натянул кожанку.
– Надо же, в самый раз, – удивился он. – Ты что, ведьма какая-то? Мне оберег Велеса случаем применять не нужно?
– Я просто хорошо разбираюсь... в мужских фигурах! Кстати, тебе идет. Как я и предполагала. А еще при нашей ветреной переменчивой погоде... в общем, носи на здоровье и не забудь купить себе солнечные очки, чтобы стать совсем таким, знаешь, мачо-мачо.
– Хорошо, буду носить, – усмехнулся Макс, но все же разделся – в комнате было душновато. – Спасибо, Сонь.
За разговорами Волков и не заметил, как в дверях появилась фигура Позднякова. Облокотившись на косяк, тот, без малейшего интереса наблюдая за «модной» сценкой, о чем-то размышлял.
– Что за задумчивое лицо, Ник?
– А? – встрепенулся тот. – Нет, нет, ничего... Иван Петрович просто мне кое-что сообщил... одну новость... Не бери в голову.
– А что сообщил? – не унималась Романова.
– Что надо. Вам он объявит ее позже. После обеда. Или вечером.
Рыжая хотела задать очередной вопрос, но тут в кармане Николая очень вовремя завибрировал телефон.
– Антон звонит, – взглянув на экран, сообщил он. – Наверное, хочет предупредить, что опаздывает. Уже на десять минут! – И нажал на кнопочку: – Слушаю!
Из динамика послышался голос Зарецкого, который был слишком тихим, чтобы окружающие могли расслышать, о чем тот говорит. А вот Поздняков Антона прекрасно слышал. И, слушая торопливую речь, лишь угукал и, закатывая глаза, недовольно покачивал головой.
– Ладно, понял, давай, – наконец сказал он и отключился.
– Что-то случилось, Ник.
Тот вздохнул:
– У Антона тетушка умерла...
– Боже, мои соболезнования.
– ...уже третья за последние полгода! А еще были два дядюшки, двоюродный брат и любимая собачка!
– Ужас!
Поздняков одарил Романову скептическим взглядом.
– Ну какой ужас, Соня? Не хочет он сегодня работать, вот и выдумывает!
– Все равно тетушку жалко...
– Да ну тебя, – отмахнулся Николай.
Пока они вели беседу, выключенный монитор, за которым сидел Шварц, вдруг вспыхнул, и аналитик прильнул к экрану. А затем, кидая на напарников нетерпеливые взгляды, так же нетерпеливо заерзал на месте.
– Так, народ, – дождавшись, пока все замолчат, сказал Роберт, – помните, я вам сегодня утром звонил...
– Угу, в шесть утра, сволочь! – со смешком пробормотал Поздняков.
– ...и рассказывал, какая идея пришла Максу в голову? Насчет вампира?
– Помним, Робби, помним. Я, правда, ничего не поняла спросонья...
– Так вот... – Шварц, даже не стараясь скрыть радость на лице, обвел присутствующих торжественным взглядом. – Идея Макса сработала! – И многозначительно замолчал.
– И это значит?..
– Камера домофона засекла убийцу. Точнее, его футболку. Так что мы знаем адрес вампира!
Поздняков вскочил:
– Так чего мы опять сидим?! Вперед!
Глава 18
– Есть у меня знакомый парнишка, двоюродный брат одной из бывших, – расположившись на пассажирском сиденье ведьмачьей «Газели», все-таки явившийся на работу Зарецкий делился с окружающими – хоть те и не просили! – смешными, по его мнению, историями. – Так вот, познакомился он как-то раз с одной мадам лет так на пятнадцать старше себя, и меня с моей тогда еще не бывшей позвал на двойное свидание. А знаете, что самое интересное?
