Когда рассвело, и костер уже догорал, его величество впервые за эту долгую ночь, тихо произнес:
— Сынок, я никогда не увижу твоей первой улыбки. Не распахну объятия, когда ты будешь совершать свои первые шаги. Меня не будет рядом, когда ты станешь взрослым. Ничего этого не случится, но помни — ты навсегда останешься в моем сердце. Навсегда.
И медленно вылив вино, к которому так и не прикоснулся, император добавил:
— Спасибо, Асьен.
— Мои соболезнования, ваше величество, -тихо ответила я.
* * *
К принцам я вернулась первая.
Каенар поднялся мне на встречу, подошел, подхватил на руки и принес к покрывалу. Осторожно усадив, спросил:
— Всю ночь простояла на коленях?
Молча кивнула.
— Как отец? — Каенар передал мне воду.
— Ему тяжело. Очень, -я старалась не смотреть в этот момент на принца Эльтериана.
— Насколько я понял из отчета господина Шуи, причина смерти ребенка в утробе матери так и не была установлена, -кронпринц достал платок, смочил водой и протянул мне.
Не сразу поняла зачем, и лишь после осознала -ворот моего платья мокрый. Кажется я тоже тихо плакала всю эту ночь у костра.
Сняв маску, быстро вытерла лицо.
И надо же было именно в этот миг появиться императору.
— Нужно было отослать тебя раньше, — мрачно проговорил монарх. — Еще когда заметил, что чернила на передаваемых тобой записках смазаны. Всю ночь ревела, да?
Молча вернула маску на место.
— Отец, достаточно, -вступился за меня Каенар.
— Как бы там ни было, но вам, судя по всему, стало легче, -высказался Эльтериан.
— Да, стало, -без эмоций ответил император.
Постоял, глядя в бескрайние дали степей Дарстана, и сказал:
— Нужно возвращаться.
И тут Каенар повернулся ко мне и спросил:
— Хочешь нарвать цветов? Как тогда, после гибели Гродари?
Именно в этот момент я поняла, что мой Ангел Смерти все понял. Потому что только он знал, что менее всего мне сейчас хочется собирать цветы, и точно так же я не желала собирать их в ту ночь. Он все понял!
— Нннет, -маска скрывала мое лицо, но голос эмоции выдавал.
— Что ж, в таком случае, полагаю вам, отец, не помешало бы купить местных сладостей, из тех что предпочитают женщины.
Странно взглянув на сына, император спросил у меня:
— Асьен, ты хочешь чего-то особенного?
Я хочу носить маску вечно -так спасает в подобных ситуациях.
— Не Асьен этой ночью потеряла ребенка, — Каенар поднялся и помог встать мне. — Отец, вспомните о своей супруге.
* * *
Странствующий рынок днем выглядел куда менее красочно, чем ночью, но зато впечатлял размерами. Эльтериан придал себе внешность асура, император, с легкостью пользующийся магией изменений, сделал из себя, меня и Каенара трех странствующих воинов. Правда, я больше походила на птенца такого воина, чем на взрослого воина, но вполне могла сойти за ученика, еще пребывающего в подростковом возрасте.
Когда мы с Каенаром чуть под отстали, я заметила:
— Неплохо было бы вам обучиться магии изменений, сразу жить становится легче, особенно в Нижнем мире.
Усмехнувшись, Каенар подвел меня к палатке с зеркалами, взял одно, делая вид, что рассматривает товар, и продемонстрировал мне наши отражения и отражение императора и принца Эльтериана, остановившихся неподалеку, возле лавки со сладостями. И в отражении мы все оставались собой.
— Ночью вас не раскусили, потому что я закрыл тебя рассеивающим внимание заклинанием, отец попал под него, потому как держался возле тебя, и я знал, что он не отойдет и на три шага, оберегая твою коварную персону. А сейчас я использую силу супрессора, подавляя любопытство у всех, у кого оно может возникнуть. Но если здесь появится хоть кто-то из древних асуров…
Договаривать он не стал.
А я не смогла сделать вид, что не услышала его слов.
— Мою коварную персону?
Каенар вернул зеркало торговцу, и едва мы отошли от лотка, произнес, не глядя на меня:
— Твоя реакция в душевой была искренней. Но вот причина, по которой ты, всегда столь деликатная и осмотрительная, ворвалась в мужскую раздевалку… Лорд Аскеа потребовал меня отвлечь, не так ли?
Мне нечего было сказать на это.
— И ты никогда по собственной воле не прикоснулась бы к Эльтериану, но ночью ввела его, держа за руку. Значит, тебе нужно было увести с арены разворачивающихся событий и его. Я прав?
— Да, -прошептала покаянно.
— Вопрос, — все так же не глядя на меня, продолжил Каенар, -как сильно взбесится отец, когда узнает обо всем?
Что ж, пришлось сказать правду:
— Мы с лордом Аскеа можем не выжить.
Каенар повернулся и посмотрел на меня. Несмотря на измененную внешность, взгляд оставался истинно его и пугал до дрожи.
Несколько секунд бывший герцог Риддан испепелял меня взглядом, а затем тихо произнес:
— Ты ничего не знала. Поняла?
Отрицательно покачав головой, ответила:
— Я не могу так. Мы с лордом Аскеа…
— Ты. Ничего. Не. Знала! -припечатал разъяренным шепотом Каенар. — С лордом Аскеа заодно был я, а ты всего лишь выполняла мои приказы.
— Но я не…
— Заткнись!
Эльтериан с его величеством нехотя выбирали сладости для императрицы Остерии, и не испытывали от этого процесса никакого удовольствия, поэтому часто оборачивались и поглядывали на нас, явно намекая, что нам следовало бы подойти.
Развернув меня к себе лицом так, чтобы полностью закрыть от взглядов отца и брата, Каенар продолжил:
— Ты передавала что-либо лорду Аскеа? Имена, списки, список имен?
Как он узнал⁈
— Да…
— Дохлые боги Нижнего мира! Асьен, мы вернемся не во дворец, а сразу в ВАД. Там запишешь все имена для меня, я должен знать каждого, кого ты назвала лорду Аскеа. Каждого, поняла?
— Это неправильно… -прошептала я.
— Плевать я хотел, что правильно, а что нет. Ты ни одного допроса не выдержишь. Так что сделаешь, как я сказал. Это приказ.
И тут император крикнул:
— Малышка… эээ… в смысле, малыш, что тебе взять?
Каенар молча и безапелляционно подтолкнул меня к лотку со сладостями.
— Вот эти с орешками вкусные, -с энтузиазмом посоветовал Эльтериан.
— Медовые очень нежные, тебе сколько взять? — император тоже как-то сразу оживился.
Я кивала, соглашаясь с их выбором, и старалась не обращать внимания на пакет со сладостями для меня, который уже втрое превысил размеры сладостей купленных для императрицы. Но это меня сейчас не волновало вовсе, меня волновал стоящий позади меня Каенар, от которого как от грозовой тучи веяло надвигающейся бурей.
— Рисовый пирог с девятью вкусами хочешь? Судя по описанию напоминает Облачное пирожное, которое обожают наши девушки. Тебе взять весь, или половину? -император кажется совершенно увлекся покупками.
— Мне уже достаточно, -нервно сказала я.
— Уверен, тебе понравится, -заверил монарх. — Весь пирог заверните.
— Вы так балуете вашего ученика, словно он девушка, -усмехнулся торговец.
Это слегка напомнило и Эльтериану и императору где мы находимся.
И тут Каенар сказал:
— Здесь неподалеку отличная лавка с золотыми украшениями.
— Обойдется, -мгновенно помрачнел император. — Пора возвращаться.
Пауза и коварные слова Каенара:
— Асьен их любит.
В то же мгновение мы отправились покупать украшения для утешения императрицы.
* * *
Для императрицы было куплено первое же предложенное торговцем ожерелье. А вот после, передав пакеты со сладостями мрачному Каенару, монарх и принц принялись с азартом выбирать украшения для меня. Сообразительный лавочник быстро подсунул пустой лоток императору, и на него Эльтериан и император начали собирать «милые безделушки для Асьен». Я с ужасом смотрела на то, как «несколько безделушек» превращаются в груду заколок, браслетов, колец, цепочек для волос, изящных местных ожерелий, которые в Великой Небесной Аркалад вообще не носили, и в растерянности поглядывала на Каенара. Кронпринц хранил мрачную невозмутимость. Он сохранял ее почти час, пока все это золото выбиралось двумя чрезмерно увлекшимися покупками личностями, но едва пришло время расплачиваться, сделал то, чего от него никто не ожидал.
