— Асьен мой человек. Единственным, кто может делать ей дорогие подарки, являюсь я. И это не обсуждается. Возвращаемся.
Разочарование отразилось сразу на трех лицах — императора, принца Эльтериана и торговца. Последнему было хуже всех.
— Сладостей это так же касается, — добил Каенар.
И всучил оба пакета потерявшему дар речи от подобного Эльтериану.
* * *
Миг и мы оказались во дворце прямо возле покоев императрицы.
— Отец, мужайтесь. И помните — не только вы потеряли сына, но и та, что носила его под сердцем много месяцев. Ей не менее больно, чем вам. Эльтериан, сопроводи отца.
И прежде чем император успел сказать хоть слово, Каенар перенес нас в ВАД.
* * *
Глава 17
Он почти втащил меня в свой кабинет, швырнул на стул, припечатал передо мной лист бумаги и кисть и приказал:
— Пиши!
Я не пошевелилась.
— Асьен!
Маска была сорвана и брошена в стену с такой силой, что, похоже, уже не подлежала ношению.
— Асьен!!!
— Я не стану…
Он молниеносно приблизился ко мне, сжал подбородок, запрокидывая голову, и прошипел:
— Допустим, отец простит тебя, я заметил, как сильно его отношение к тебе изменилось, но что будет с Аскеа ты подумала? Его никто не простит. Ни отец, ни Эльтериан. Пиши, Асьен. Все имена, все, что рассказала главе Тайного департамента, абсолютно все! И быстро, счет идет на минуты.
* * *
Моя рука дрожала, слезы текли не останавливаясь, а Каенар время от времени выдавал столь заковыристые ругательства, что продолжать становилось все сложнее.
Три листа.
Все заняло три полных листа.
Каенар сел на пол, и начал заучивать каждое имя, бросив мне разъяренное:
— Ты должна быть в постели через три минуты. Вымой голову, нанеси какой-нибудь плотный крем на лицо, чтобы скрыть следы слез. Быстро!
Я осталась сидеть на стуле.
— Быстро, сказал!
* * *
Плотного крема для лица у меня не нашлось, но оставался мятный крем от синяков, вот его я и нанесла.
И уже заканчивала, когда дверь в наши студенческие комнаты распахнулась.
— Леди Риддан! — голос был мне незнаком.
— Что происходит? -голос Каенара звучал спокойно и абсолютно невозмутимо.
Но ворвавшегося к нам человека это не обмануло.
— Асьен Риддан! — заорал он.
И в мою спальню ворвались два мага. Оба были в бело-серебристых одеяниях, и похоже принадлежали к семье императрицы Ссиль.
Я, усиленно моргая из-за содержащегося в креме ментола, поправила влажные волосы и спросила:
— Что происходит?
Происходило нечто -обоих магов вышвырнуло из моей спальни ударной волной, после чего дверь была захлопнута и я услышала голос Каенара:
— Полагаю, вам уже стало известно о моем расследовании и его последствиях.
— Ты!!! -прошипел один из лордов.-Моя сестра погибла в пыточной!
Точно, у императрицы Ссиль было два старших брата.
— И что с того? -невозмутимо поинтересовался кронпринц. — Она убила мою мать, я вернул долг. Или вы полагаете, лорд Аскеа мог бы провернуть подписание императорского указа без меня? Смешно, да.
Тишина и очень тихое:
— У меня список написанный рукой вашего личного секретаря, ваше императорское высочество.
— У меня тоже, — насмешливо ответил Каенар, -и даже не один. Асьен вечно путается в должностях и даже правописании некоторых имен, так что ей пришлось несколько раз переписывать все. В любом случае вы не дождетесь от меня извинений. Я воспользовался ситуацией точно так же, как когда-то императрица Ссиль, и казнил ее, когда отец был в трауре. Иронично, не правда ли?
Когда эти двое ушли, Каенар вошел в мою комнату. Постоял, держа руки в карманах брюк, и приказал:
— Не смей выходить из комнаты. Я приставлю к тебе Ксавьена. Учитывая, что они заполучили список, Аскеа уже у них. Постарайся поспать, возможно, главу Тайного департамента придется спасать в срочном порядке и мне потребуется твоя магия. Но на будущее -не смей влезать туда, где тебе одной не выжить, Асьен!
* * *
Нянька из магистра Ксавьена вышла так себе.
— Хочешь перчика? Хороший перец, хоть и мелкий, но хрустит здорово, -хрустя этим самым засушенным перцем, время от времени предлагал он.
Такой перец один единственный ставился на целый четырех ведерный казан рагу во время осеннего праздника Падающих листьев, и то ели его только самые заядлые любители перчёностей. Как магистр умудрялся жевать его жменями, я понятия не имела.
— Так, Асьен, не страдай давай, мне скучно. Так что можешь начинать рассказывать, во что вы там с этим пронырой влезли.
Я молчала, нервно разрывая на кусочки листы бумаги.
Несколько раз к нам пытались ворваться дознаватели с ордером на мой арест, но такие мелочи магистра Ксавьена вообще не волновали. Он так и говорил:
— Плевать я хотел на вас, ваш ордер и указ вашего императора. Брысь отсюда.
И всех сметало магией.
Потом пришел сэр Матиуш. Прошел в гостиную, сел напротив меня, обозрел гору изодранной на клочки бумаги и произнес:
— За эту ночь Аскеа казнил сорок семь человек.
Я замерла.
— Знаешь как? -продолжил телохранитель. — Использовал яд Заклинателей. Интересно, откуда он его взял.
Я вдруг поняла, что знаю, откуда — у магистра Ильхана.
— Он заткнул им рты даже посмертно, -сэр Матиуш пристально смотрел на меня. — Всю вину на себя взял кронпринц, но… я знаю своего господина слишком хорошо, чтобы в это поверить.
Мне не стоило соглашаться с планом Каенара, просто не стоило.
— Я так понимаю, он приказал тебе молчать, -сэр Матиуш беззвучно выругался.
Помолчал, и не глядя на меня, попросил:
— Асьен, дай мне хоть что-то, что может помочь господину. Хотя бы одну зацепку.
Но что я могла дать?
Что?
Что я знала такого, что могло бы оправдать Каенара и лорда Аскеа, не подставляя под удар ни их, ни меня. Потому что если в дело буду вовлечена я, Каенар в стороне не останется, это я уже поняла.
В отчаянии я посмотрела на груду изорванных клочков бумаги и вспомнила белое полотно… то белое полотно, в котором лорд Стархани страж Винсор выносили тела убитых из дворца. Белое полотно, в которое заворачивали убитых девушек… Но было что-то еще… Что-то связанное с белым полотном, что всплыло в памяти…
И я вспомнила!
Нашу первую брачную ночь, белые льняные простыни на брачном ложе и яростный крик Эльтериана: «Убрать это! Да какого дьявола⁈ Мама!».
Белые простыни!
В императорском дворце их используют в двух случаях -для первой брачной ночи, и для беременных, чтобы в случае любых кровотечений заметить неладное вовремя.
— Простыни… -прошептала я, глядя на сэра Матиуша. — Пусть проверят простыни, на которых спала императрица Остерия!
И телохранитель Каенара выбежал из гостиной.
А магистр Ксавьен, смерив меня презрительным взглядом, мрачно изрек:
— И вот в такой волнующий момент я- нянька! Там самое интересное, а я тут должен сидеть, как молодая мамочка. Асьен, чтоб ты бы провалилась!
Я бы с удовольствием, но мне было слишком страшно и за Каенара, и за лорда Аскеа.
* * *
Каенар вернулся глубокой ночью.
Прошел мимо меня, поднявшейся к нему навстречу, и молча ушел в свою комнату.
Видимо в этот момент я выглядела настолько жалкой, что магистр Ксавьен достал из внутреннего кармана сверток с печеньем, а не перцем, и протянул мне. Поняла, что сейчас разрыдаюсь, просто разрыдаюсь и все.
Но тут открылась дверь, и вошел лорд Аскеа.
Глава Тайного департамента пошатывался от смертельной усталости, на его лице виднелись ссадины, и видимо пострадало горло, так как было перевязано, но, в общем и целом он был жив.
— Я же сказал не приходить, — раздался раздраженный голос Каенара. — Если хотите чтобы в наш заговор поверили, держитесь от Асьен подальше!
