След оказался крохотным, всего одно кольцо цепочки, но зато целое. Оно притаилось с обратной стороны и могло легко разрушиться до передачи сердца в лабораторию. Все на месте: и обрывок дугообразной связки, и личное кольцо.
Я заставляла себя писать. Устроилась спиной к столу и, ломая грифель карандаша, строчила формулы в блокноте. Горло сотрясали рвотные спазмы, но я их давила. Только не сейчас и не здесь, через пять минут. Зачем себя мучить? Теоретические выкладки нужно делать на месте преступления, чтобы всегда иметь возможность проверить детали.
Есть!
Безликие формулы сложились в портрет. Сегодня же по нему изготовят портативную голограмму, снабдят подробным описанием, и некромант будет схвачен. Селия стала последней жертвой. Надеюсь.
– Подержите. – Я сунула в руку дежурившему у двери полицейскому детоскоп и ринулась к ближайшему туалету. Там меня вырвало.
Минут десять простояла перед зеркалом, открыв кран с холодной водой.
Желудок выворачивало наизнанку, голова гудела, но я все равно торжествовала.
Вернувшись, закончила необходимые формальности и набрала код Лотеску, чтобы сказать одно-единственное предложение: «Есть, я уложилась в срок, хассаби».
Светлый шатен, тридцать два года, четыре месяца и три дня отроду, глаза серые, маг-стихийник, рост – шесть футов, плюс-минус пара дюймов, курит. Магический почерк тот самый, выверенный, строгий, педантичный. Достаточно всего одного заклинания, всего одного сданного в университете зачета – и имя известно. Можно поступить и проще: вычислить по дате рождения.
Настроение сразу резко поползло вверх, и в гостиную, где бушевали хассаби, я поднималась совсем другим человеком.
О Селии старалась не думать. О разговоре с братом тоже. Это все потом, а сейчас я покараю убийцу, стану мечом правосудия. Хорошо, у дяди нет диктино…
Хозяева дома встретили меня тягостным молчанием. Они сгруппировались вокруг Алерно – две тигрицы, готовые разорвать на мелкие кусочки. Стараясь не обращать внимания на полные ненависти взгляды, уселась заполнять необходимые документы: протокол, отчет, заявку на арест, объяснительную для прокурора. Первичку отдам старшему инспектору, остальное оформлю в Отделе. Это процедура долгая, но маховик запущен, в конце уже маячит заседание суда.
– Послушайте, – не выдержала хассаби Вангели, – неужели вы действительно полагаете?..
– Я ничего не полагаю, хассаби, – не отрываясь от работы, ответила я, – а всего лишь фиксирую факты и делаю на их основе выводы. Остальное – дело полиции.
– Вы хотя бы понимаете, чем это для вас обернется?
Пожала плечами. Угрозы. Помню, как дрожала, лепетала нечто бессвязное, когда на меня орал первый клиент. Сейчас… Не спорю, аристократы могут все, а я лишь винтик, но при исполнении. Поэтому кричите, угрожайте сколько угодно, хассаби Вангели.
– Не беспокойтесь, – заверил адвокат, – мы выиграем дело.
Тут спохватился Алерно и закатил скандал. Столько бранных слов не услышишь даже в рабочем квартале! А еще аристократ!
– Хассаби, вы закончили? – холодно поинтересовалась я, когда поток брани исчерпался. Будто ведро помоев на голову вылили.
Алерно засопел и нарочито отвернулся. Угу, я вошь, знаю.
– Тогда подпишите здесь и здесь, – встала и поднесла обвиняемому протокол осмотра дома. Ручка, полагаю, у адвоката найдется, свою давать не стала.
– Ничего я подписывать не стану! – вскипел Алерно и, вскочив, попытался вырвать у меня бумагу.
Я такое предвидела, успела отскочить и спасти документ.
– Хорошо, тогда подпишите вы, хассаби, – обернулась к пышущей презрением тетушке мага-нелегала и чуть поклонилась.
Хассаби Вангели скривилась, но взяла бумагу. Рвавшемуся уничтожить документ племяннику не отдала, пробежала глазами и передала адвокату. Я терпеливо ждала и не удивилась совету ничего не подписывать. Ничего, вина все равно доказана.
Собрала бумаги, перебросилась парой слов со старшим инспектором и попрощалась с хозяевами дома. Те ответили гробовым молчанием.
Вот и все, до суда никого из них не увижу… Ох, суд! Сегодня же заседание по иску Лотеску. Нужно позвонить Гарету, узнать, как прошло. Мы, конечно, поссорились, но… Только вдруг он опять меня корить начнет? А мне так нужна чья-то поддержка, поплакать у кого-то на плече, поделиться всем этим ужасом. Не хочется остаться с ним один на один, как вчера, в пустой квартире, когда я со страху сидела на кухне при полной иллюминации. На столе – нож и шокер: боялась, что придет некромант. После ворочалась на кровати, дрожала и плакала.
И опять Гарет начнет ругать, обвинит меня в гибели кузины. Будто я сама себя не обвиняла!
До Карательной инспекции решила пойти пешком: все равно паромобиль занят, а новый никто не выделит. Можно, конечно, подождать, пока выведут Алерно, но сидеть рядом с ним не желала. Хватит с меня высокомерия и оскорблений!
Несмотря на погожий солнечный денек по сторонам не смотрела, не любовалась голограммами вывесок, вычурностью домов. Даже на проезжавшие огнемобили не заглядывалась.
На задворках сознания вертелось, что я что-то забыла, что-то, связанное с некромантом. Потом, когда на тротуаре возникло и тут же исчезло изображение очередной новинки парфюмеров, вспомнила: продавщица. Дала или не дала она показания? Я даже не проверила, хотя обязана. Сегодня тоже не хотелось. Оформлю все по Алерно, набросаю черновик отчета по некроманту и попробую отпроситься у Невриса. Хочу прийти домой, задвинуть шторы и… Или лучше пойду на набережную, вода, она успокаивает.
Парк королевы манил посидеть и выпить чашечку кофе, но я мужественно брела вперед, поддевая песок носками туфель. Ноги устали, но разуться не могла. А все каблуки!
Вокруг резвились дети. Мальчишки стреляли друг в друга из водяных парциленов, девочки катали обруч и прыгали через скакалку. За ними присматривали чинные няньки и гувернантки, все гладко причесанные, с часами на цепочке на лацканах пальто. Почему-то представительницы этих профессий больше доверяли старой доброй механике, а не диктино.
Одна из девочек чуть не сбила меня с ног.
Решив передохнуть, устроилась на скамейке между двух стриженных в форме короны кустов. Сумку положила на колени, крепко прижав одной рукой, а второй потянулась за диктино. Выдвинула «усик», но набрать Гарета так и не решалась. Странно, никогда не было, чтобы мы так долго не разговаривали. Я, конечно, вспылила, наговорила всякого, но ведь он действительно виноват, повезло, что начальник хороший, а так бы слонялась безработной по улице.
Случайно глянула направо и увидела мужчину, пившего газированную воду возле открытого кафе. Он показался мне странным. Вроде обычный горожанин среднего достатка, в неприметном расстегнутом пальто. На меня не смотрит, разглядывает диктино и прихлебывает лимонад. И тут будто кольнуло: блондин! Рост около шести футов, возраст как у преступника…
