Что до человеческих качеств, то тут все оказалось сложно. Как, впрочем, бывает всегда. Трудно было бы встретить бессребреника в столь почтенном возрасте. Да еще профессия врача накладывала дополнительный отпечаток цинизма. Я чувствовал смерть, кровь, скорбь и усталость. Поэтому поспешил скинуть Взор.
Легче после всего не стало. С другой стороны, что я хотел увидеть? Белого и пушистого зайку, который жертвует все деньги на борьбу с голодающими детьми в Африке? По этой квоте уже проходила Варвара Кузьминична.
— В недомской больнице лежит родственник близкого мне человека, — смущаясь, начал я.
— Так, так, — заинтересованно взял в руки карандаш старший врач, словно услышав точный диагноз, который незамедлительно требовалось записать.
— Лечение, которое ей оказывают, не дает должного результата. Если там вообще есть какое-то лечение. Поэтому я бы… очень хотел… и был признателен…
Подходя к финальной цели нашего разговора я стал запинаться и краснеть все больше. Блин, говорил же, что у меня нет никакого навыка давать взятки. На этом надо, в конце концов, руку набить.
— Если бы появилась возможность перевести ее в Ваш госпиталь.
— Угу, — кивал старший врач, что-то записывая.
Ага, знаю, сейчас он покажет мне записку, я скажу: «Чего так много», напишу свою сумму, и в итоге мы договоримся. Так же в фильмах бывает?
— Сказать по правде, в связи с сегодняшних всплеском, у нас скоро может появиться несколько свободных мест, — задумчиво ответил Сильвестр Александрович. — Однако мы весьма ограничены в ресурсах.
Я уже даже почти полез в карман за деньгами, думая, то дело практически решено.
— У нас строгая подотчетность в лекарствах, амулетах и прочих необходимых ингредиентах.
— Понимаю, понимаю, поэтому готов оказать любую материальную поддержку.
— Замечательно, — улыбнулся старший доктор. —Замечательно, что мы понимаем друг друга. Тогда небольшого сульфара, скажем, граммов на сто пятьдесят, будет вполне достаточно.
— Сильвестр Александрович, в данное время у меня нет сульфаров. Существует ли возможность отдать деньги, а Вы уже…
— Если бы все было так просто, молодой человек, — улыбнулся врач. — В любом случае, Вы мое условие услышали.
— Хорошо, давайте я привезу вам девочку, вы начнете лечение, а чуть позже достану сульфар.
— Хотите, я Вам дам очень дельный совет, молодой человек? — посмотрел на меня Сильвестр Александрович, и от этого взгляда мне стало не по себе. — Всегда работайте по предоплате. Сможете избежать очень много проблем.
Он снова стал писать что-то карандашом, и только спустя секунд десять я понял, что разговор в целом закончен. Первая попытка дать взятку потерпела сокрушительное фиаско. Блин, я же говорил, что для этого определенный талант нужен. Вообще, надо Зейфарту сказать, чтобы в лицее ввел дисциплину «Взяточничество и казнокрадство».
По пути к выходу я отметил, что в госпитале действительно царит невероятное оживление. Значит, после смерти Романова его дар распределился среди остальных магов? Интересно, я, к примеру, стал сильнее? По ощущениям — вроде нет. Надо будет как-то тихонечко проверить своих друзей на предмет обретения невероятного магического могущества.
На улице я начал думать более приземленно. Если гора не идет к Магомеду, то все-таки придется двигаться к возвышенности. Обидно, но что тут поделаешь? Хорошо, Сильвестр Александрович, не хотите заниматься самостоятельной закупкой сульфара (тут и в карман себе можно что-нибудь положить), сделаю все за Вас, так и быть. К тому же, адреса некоторых ломбардов я знаю.
Вот, только после посещения четвертого торгаша по списку стало понятно, почему старший врач не захотел самостоятельно бегать и скупать сульфары. Их попросту не оказалось!
Как я понял, схема изящная и незамысловатая — у ломбарда существуют постоянные клиенты, которым хозяин если что намекает, товар в наличии, можно приходить. Больше того, сульфар «грамм на сто пятьдесят» — это вполне себе внушительный кристалл. Такой на дороге не валяется и редко из какой твари среднего порядка выпадает.
Вот и оказалось, что это не Сильвестр Александрович лопух, а Николай Федорович. Взяточник недоделанный, блин. Даже по протекции не может человека в госпиталь засунуть. И что делать? Где этот сульфар брать?
Все-таки подключать Максутова? Что-то внутри меня противилось этому. А с недавних пор я стал прислушиваться к внутреннему голосу. Как-то он перестал меня подводить. Или спросить совета у Будочника? Вот это ближе к телу.
Но сначала надо бы посетить лицей. Из-за несостоявшейся попытки подкупа я и так пропустил несколько первых уроков. С другой стороны, повел себя так, как говорил Максутов — после первого месяца учебы студиозусы стали вести себя более расслабленно, и участились прогулы.
Поспел я аккурат к третьему уроку, на «Свойства магических печатей». Класс позевывал, некоторые пялились в окно на моросящий дождь, а учитель скрипел мелом по доске, рассказывая что-то об объединении сил. Не думал, что магия может быть такой скучной.
— Коля, сколько нужно жандармов, чтобы создать печать? — спросил придвинувшись ко мне Протопопов.
— Шесть, — зарубил я на корню вариацию популярной шутки. — Двое создают, остальные пишут донос Императору. Ты лучше скажи, как у тебя с ковкой?
— Потихонечку-полегонечку, — ответил Макар. — А что?
— Да есть тут дело одно.
Я стал объяснять Протопопову входные данные.
— Можем не успеть, — сказал Макар. — Да и делать я могу только в лицее. Тут верстаки, горнило, да и прочее. К тому же, деньги понадобятся.
— По поводу денег можешь не переживать. Если бы все решалось с их помощью, — грустно вздохнул я.
Снаружи мощно громыхнуло, правда, без молнии. Дождь забарабанил по карнизам, вода устремилась потоками вниз. Да, видимо, сегодня мы остались без футбола.
Вообще, переход к зиме — наиболее сложный период для «самого летнего вида спорта». В той же Самаре больших манежей всего пара, да и то они появились в последнее время. Минифутбольных — это пожалуйста. Но в любом случае, надо что-то решать. Тренироваться под дождем в парке по колено в грязи — удовольствие ниже среднего.
И тут громыхнуло второй раз. Пусть дальше, но вместе с тем сильнее. По коже побежали мурашки, а я понял — это не просто гром. И заунывный колокольный звон, вторивший звуку, лишь подтвердил мою догадку.
Я ждал. К примеру, очередного масштабного вторжения. Что, если смерть Романова спровоцировала не только пробуждение коматозников? Однако к звону колокола не присоединялись его собратья. Значит, прорыв случился лишь в одном месте.
— Лицеисты, строимся и спускаемся в холл на первом этаже, — наконец пришел в себя наш учитель. — Господин, Ирмер-Куликов, командуйте.
Ну да, у звания портупей-юнкера были и свои недостатки. Я поспешно разбил наших нулевок на две шеренги, и мы быстрым шагом спустились вниз, где уже собирались остальные классы.
Собирались полные решимости, без всякого страха, разве что на лицах можно было прочитать некоторую тревогу. Разлом в первый раз — это ужасное событие, которое пробирает от ужаса до костей. В пятый — уже определенная неизбежность. Как поход к зубному врачу, от которого нельзя отвертеться.
К тому же, сейчас в холле собрался весь лицей, включая учителей. А это вообще немалая сила. Если сюда решит сунуться какая-нибудь тварь, то мало ей не покажется.
Единственное, не было Зейфарта. Он появился спустя минут десять и успокоил нас.
— Господа лицеисты, последствия Разлома в городе устранены, можете возвращаться в классы.
Ну вот. Я даже на мгновение обрадовался, что вот он, сейчас сульфар сам прибежит в руки. А тут «последствия устранены». Никакого праздника, блин.
Оставшиеся уроки я отсидел на автомате, на «Изучении иномирной фауны» и вовсе заснул на полчаса. А что, я виноват, что про зубастых тварей низшего порядка можно говорить так нудно? К тому же, почти бессонная ночь брала свое.
