— Хорошо… — То ли благодарит за поток энергии, то ли одобряет происходящее. — Хорошо…
Минус первый этаж залит кровью и криками. Минус первый этаж ещё сопротивляется, но уже пропустил несколько страшных ударов и здорово ослаб, поскольку в первую очередь големы атаковали ведьм. «Вараны» выносили двери ударами могучих лап и выводили на оперативный простор псевдопауков: быстрых, сильных, ядовитых, умеющих бегать по стенам и потолку, способных опередить не только дружинников, но даже магов. Псевдопауки были необычайно дороги и сложны в производстве, ударный десяток, бегающий сейчас по крепости Сокольники, обошёлся в огромную сумму, и это, не считая колоссальных затрат на упаковку с уменьшением веса и приобретение сорочки «с секретом», но вложения себя оправдали, поскольку сейчас на минус первом этаже царствуют яд, кровь, смерть и даже воевода Дочерей Журавля ничего не может поделать, только защищать своих, пытаясь выиграть время на перегруппировку. Восьминогие куклы способны сдержать очередь из крупнокалиберного пулемёта, удар трёх «Эльфийских стрел» и отшатнуться от «Шаровой молнии»… Запас прочности у пауков огромен, атакующий потенциал силён. Эффект внезапности сработал на сто процентов, и големы сумели не только потрепать дружинников, но оттеснить их в дальний конец коридора, к арсеналу, позволив Сдемиру войти в командный пункт.
— У нас получилось! — рассмеялась Далина и лихо изобразила танцевальное па в самом центре зала, лишь в последний момент обогнув лужу крови. — Мы это сделали!
Переполняющие чувства не позволили девушке выразиться менее пошло.
— Ага, — подтвердил Сдемир.
Он подошёл к телу Будивита, которого «варан» сразил у самой двери — то ли главный «сокол» пытался бежать, то ли собирался драться, теперь не узнать, — поморщился, глядя на изуродованное, ещё не остывшее тело, аккуратно обогнул лужу крови, вытащил из кармана Будивита мобильный телефон и по памяти набрал номер:
— Придан?
— Сдемир? — мгновенно отозвался командир ударной группы кузьминцев.
— Я снимаю с крепости магическую защиту.
— Понял.
Юноша отключил телефон и перевёл взгляд на травницу:
— Мне понравился экспромт с истерикой, Далина. Ты — прекрасная актриса.
— Я — женщина, — уточнила фея.
— Не всякая женщина способна сыграть настолько хорошо, — заметил Сдемир. И пошутил: — Это настораживает.
— Не нравится, что у меня есть актерские способности? — изогнула бровь травница.
— Не нравится, что они будут у моей жены.
— Тебе придётся мне верить.
— Я буду верить всему, что ты скажешь, — серьёзно пообещал юноша.
— Правда?
— Правда.
Обещание, столь естественное в устах безусого юнца… И столь неожиданное от хитрого и подлого военачальника, едва ли не в одиночку спланировавшего и осуществившего кровавое нападение на Сокольники.
«Он всё-таки меня любит…»
А Сдемир уже перевёл взгляд на мониторы и улыбается, наблюдая за тем, как возглавляемая Руженой толпа подбирается к оставшимся без защиты воротам.
— Что здесь делают «секретные»? — громко спросила подошедшая к посту Велева. — Коридоры перепутали?
Отношения между ведьмами двух главных боевых единиц Зелёного Дома никогда особенно не клеились, и тот факт, что во главе дружины Дочерей Журавля оказалась бывшая воевода «секретного», ситуацию не исправил. Ярину Дочери приняли, научились уважать, но её бывших сослуживиц только терпели, не более. Соответственно, трех незваных гостий — Градиславу и двух рослых фат из боевого отряда — в расположение дружины не пропустили, задержали у входа и вызвали замещающую Ярину обер-воеводу. Которая давно заготовила «остроумное» приветствие, да всё случай не представлялся.
— Мы к вам, — спокойно сообщила Градислава. — По очень серьёзному делу.
— Что-то потеряли?
— Вашу воеводу.
Прямой и жёсткий ответ заставил Велеву осечься. Слух о том, что Ярину обвиняют в серьёзных преступлениях, до дружины, естественно, дошёл, последний час ведьмы провели в жарких спорах, но поскольку никакой официальной информации ещё не было, кое-как успокоились. И визит вице-воеводы «секретного» заставил тоскливо сжаться сердца тех, кто входил в ближайшее окружение Ярины.
— У меня печать Круга жриц, — веско произнесла Градислава, глядя прямо в глаза Велеве. И протянула свёрнутый в трубочку пергамент.
— Я вижу только пять подписей, — хмуро бросила та, едва взглянув на документ.
— Сначала ознакомься с документом. — Градислава говорила нарочито громко, специально привлекая внимание столпившихся вокруг Дочерей Журавля. Всеведа поставила чёткую задачу: донести сообщение до большинства ведьм, объяснила важность этого, и вице-воевода старалась изо всех сил. — В Великом Доме сложилась чрезвычайная ситуация! Две жрицы: Любава и Мирослава — убиты. И есть веские основания предполагать, что в их смерти виновна Ярина.
— Ложь!
— Провокация!
— Измена!
Философия серьёзной военной организации предполагает полную лояльность командиру, лидеру, отправляющему тебя в бой, а возможно — на смерть, и хотя официально считалось, что служат Дочери Великому Дому и королеве, Всеведа прекрасно понимала, что олицетворением патриотических символов для большинства боевых колдуний была Ярина, и сделала всё, чтобы не допустить их переход на сторону мятежницы.
— Воеводу уличили перед Кругом! Она бежала!
— В чём уличили?
— Ложь!
— Что сказала королева?!
— В чём обвиняют воеводу?!
— Ложь!
Злые, растерянные, ничего не понимающие, никому не верящие и… очень опасные. Смертельно опасные. Дочери Журавля напирали со всех сторон, требовали ответа, мрачнели, повышали голос, желая донести свой вопрос, не слышали себя, потому что рядом тоже кричали, начинали спрашивать ещё громче и лишь накачивали себя. В этих обстоятельствах Градиславе не оставалось ничего, кроме спокойствия, выдержки и чуточки удачи.
— Документ, который я передала Велеве, подтверждает мои слова! Под ним подписались пять жриц…
— Где королева?
— Рожает.
— И Ярина тут же обвиняется в преступлении?
— Ложь!
— Ярина подозревается! — громко уточнила Градислава. — Под документом подписи Параши и Снежаны! Вы верите, что они пошли против королевы?
Несколько секунд, пока до ведьм доходил смысл слов, продолжался недовольный гул, который потом пошёл на убыль, сменившись напряжённой тишиной. Все знали, что две эти жрицы беззаветно преданы Всеславе, и потому новость заставила замолчать даже самых агрессивных Дочерей.
